Уильям Голдинг - Повелитель мух
— Жуть какой страшный. Он вроде как сел…
— Костер горел ярко…
— Мы только что развели его…
— …подложили сучьев.
— У него глаза…
— Зубы…
— Когти…
— Мы побежали изо всех сил…
— Налетали на скалы…
— Он погнался за нами…
— Я видел, как он крался между деревьями…
— Он чуть не догнал меня…
Ральф испуганно указал на лицо Эрика, исцарапанное ветками.
— Откуда это у тебя?
Эрик ощупал свое лицо.
— Как я покорябан. Кровь течет?
Обступившие его дети в ужасе отпрянули.
— Вот это будет настоящая охота! — крикнул Джек. — Кто пойдет?
— Это с палками-то? Не валяй дурака, — сказал Ральф.
Джек насмешливо улыбнулся.
— Боишься?
— Конечно, боюсь. А кто не боится? — Он повернулся к близнецам одновременно с надеждой и отчаянием: — А вы не дурачите нас?
Ответ их был таким страстным, что уже больше никто не сомневался. Хрюшка взял рог.
— А не лучше ли нам здесь… остаться? Может, зверь сюда и не придет.
— Остаться здесь? Забиться на краешек острова и дрожать от страха? А что мы будем есть? И как же костер?
— Ну, пошли, — сказал нетерпеливо Джек. — Чего время терять?
— Погоди. Как быть с малышами?
— Да черт с ними!
— Кто-то должен за ними присматривать.
— Пока что не присматривали, и ничего!
— Так пока и нужды не было! А теперь нужно. За ними присмотрит Хрюшка. И еще одна вещь. Это будет не простая охота, потому что зверь не оставляет следов. Если бы оставлял, мы бы заметили. Мы не, знаем, может, он вообще по деревьям скачет, как этот… ну как его…
Хрюшка снял поломанные очки и протер уцелевшую линзу.
— Ну, а что будет с нами, Ральф?
— У тебя нет рога. Держи.
— Я хочу спросить, что с нами будет? Что, если зверь придет сюда, когда все вы уйдете? Я ведь плохо вижу, и если я испугаюсь…
— Вечно ты пугаешься, — презрительно оборвал его Джек.
— Рог у меня!
— Рог! Рог! — закричал Джек. — Он нам больше не нужен, этот рог. И так известно, кто может дело сказать. Ну что толку от болтовни Саймона, или Била, или Уолтера? Пора здесь кое-кому понять, что нужно сидеть и не рыпаться, пока мы будем решать, как быть…
Ральф уже не мог не вмешаться. Кровь бросилась ему в лицо.
— Рог не у тебя, — сказал он. — Сядь!
Джек так побелел, что веснушки на его лице стали ярко-коричневыми крапинками. Он облизнул губы и остался стоять.
— Здесь охотникам решать.
Остальные напряженно следили за ними. Хрюшка, оказавшийся в центре спора, поспешно положил рог Ральфу на колени и сел. Молчание стало таким гнетущим, что Хрюшка затаил дыхание.
— Охота эта не простая, и решать должны не только охотники, — сказал, наконец, Ральф, — потому что зверь этот не оставляет следов. И потом, разве ты не хочешь, чтобы нас спасли? — Он повернулся к собранию. — Разве вам не нужно, чтобы нас спасли? — Он снова посмотрел на Джека. — Я ведь уже говорил, костер для нас важнее всего. А теперь он, наверно, погас… — Снова нахлынувший гнев выручил Ральфа и придал ему силы перейти в наступление. — Неужели вы не понимаете? Мы должны снова развести огонь! Ты, Джек, об этом не подумал? Или, может, вам не нужно, чтобы вас спасли?
Конечно, они хотят, чтобы их спасли, на этот счет и сомнений никаких нет; Ральф победил, и наступила разрядка.
— Так подумай, Джек. Есть ли на острове такое место, где ты еще не был?
— Разве что… — неохотно начал Джек. — Ну да! Помнишь? Конец острова, там еще скалы будто навалены друг на друга. Поблизости-то я был. Как перешеек получилось. Это единственная дорога туда.
— А что, если зверь там и живет?
— Точно! Ну ладно. Будем искать там. Если зверя там нет, мы поднимемся на гору и поищем его там. И костер зажжем.
— Пошли.
— Сперва поедим. А потом пойдем. — Ральф помолчал. — Пожалуй, нужно будет взять копья.
Подкрепившись, все большие выступили в путь. Хрюшку, который едва держался на ногах, они оставили на платформе. Как и в предыдущие дни, солнце, по-видимому, собиралось превратить остров в жаркую баню под голубым сводом. Простиравшийся вдаль пляж мало-помалу загибался, сужаясь в линию, которая сливалась с лесом; день только начинался, и дали еще не были завешаны вуалями миражей. Ральф благоразумно избрал путь под пальмами, а не по открытому месту вдоль самого берега. Возглавлять отряд он предоставил Джеку, и тот зашагал впереди с театральной осторожностью, хотя врага можно было бы заметить по меньшей мере ярдов за двадцать. Ральф замыкал шествие, довольный тем, что хотя бы на время сложил с себя ответственность. У шагавшего перед ним Саймона в душе шевельнулось сомнение: зверь с когтями сидел на вершине горы, следов не оставляет, а сам не мог догнать даже Сэм-и-Эрика. И сколько он ни думал о звере, ему рисовался образ человека — героического и одновременно немощного. К Ральфу подбежал Джек.
— Мы почти пришли.
— Так. Подберемся как можно ближе.
Ральф последовал за Джеком к замку — туда, где начинался пологий подъем. По левую сторону от них была непроницаемая гуща ползучих растений и деревьев.
— А тут ничего быть не может?
— Нет, разве ты не видишь? Никто не входил и не выходил оттуда.
— А в замке, как думаешь?
— Пойдем поглядим.
Ральф раздвинул высокую траву и выглянул. Впереди оставалось всего лишь несколько ярдов каменистой земли, затем оба берега смыкались, и здесь бы острову и закончиться острым мысом. Но вместо этого, продолжая остров, в море вытянулся узкий каменный барьер ярдов пятнадцати длиной. Перешеек упирался в огромный квадрат розового гранита — одну из тех глыб, что составляли костяк острова. Обращенная к мальчикам сторона замка, примерно ста футов высотой, и была тем розовым бастионом, который они видели с вершины горы. Каменная стена была вся в трещинах и завалена сверху грудой больших камней, готовых, казалось, в любую секунду сорваться вниз.
За спиной у Ральфа в высокой траве притаились охотники. Ральф посмотрел на Джека.
— Ну, охотник?
Джек покраснел.
— Я и сам знаю, что нужно. Я пошел.
Неожиданно, повинуясь какому-то внутреннему велению, Ральф сказал:
— Я вождь. Идти мне. И не спорь. — Он повернулся к остальным. — А вы, вы все спрячьтесь. И ждите меня. — Ральф вдруг заметил, что его голос то пропадает совсем, то, наоборот, звучит слишком громко. — Так ты считаешь…
— Да. Я был везде, — пробормотал Джек. — Наверное, здесь.
— По-нят-но.
— Не верю я ни в какого зверя, — смущенно выдавил из себя Саймон.
Ральф вежливо согласился с ним, словно они говорили о погоде:
