Е. Устиев - У истоков Золотой реки
Однако геологической съемки он все же не бросал, и вскоре после первой удачи с порфировой дайкой ему посчастливилось найти еще остатки ископаемой фауны. Это были все те же тонкоребристые моллюски вида «псевдомонотис охотика», жившие и неглубоких водах триасового моря. Геологическая картина понемногу пополнялась все новыми деталями, которые позволяли снизать воедино все наблюдения Билибина и Цареградского уже на очень большой площади. Итак, громадный район, охватывающий бассейны Олы, Малтана, Вахапчи, Буюнды, Среднекана и самой Колымы между устьями Среднекана и Бахапчи, имел весьма однообразное геологическое строение. В его основе была громадная толща сланцев и песчаников, отлагавшихся в триасовое и юрское иремя и затем прорванных в более позднее время теми вулканическими породами и гранитами, которые они наблюдали по Оле, Пахапче, Колыме, Малтану и в районе Тальского горячего источника. Какого же возраста золотоносная дайка, обнаруженная сейчас на Среднекане, близ устья Безымянного?
На этот вопрос позднее удалось ответить Билибину. Ему посчастливилось найти подобную же золотоносную жилу, которая прорывала юрские сланцы, но в свою очередь прорывалась крупным гранитным массивом. Итак, несущие золото дайки оказались более молодыми, чем сланцы, и более древними, чем граниты, — скорее всего позднеюрскими или нижнемеловыми. (Спустя три десятка лет этот вывод был подтвержден определении абсолютного возраста пород, которые производил в Магадане, к Комплексном институте Академии наук, Лев Васильевич Фирсов. По этим данным, возраст коренного золота из даек исчислялся и 115–135 миллионов лет.)
В апреле, когда все выше поднимавшееся солнце согнало большую часть снега, Цареградский нашел в обрыве левой террасы Среднекана еще одну порфировую дайку. Это было особенно интересно, потому что состав изверженной породы был здесь несколько иным и, что самое главное, содержание рассеянного золота оказалось более высоким.
Удача редко приходит одна. Вскоре ему удалось обнаружить золотоносную дайку и в тех местах, где проходили разведочные линии Раковского.
В кварцевых жилках, которые рассекали дайку, он нашел видимое самородное золото в пластинках. Кроме того, тонкозернистое золото содержали и раздробленные кристаллики сульфидов.
Однако возникло затруднение. Золото хорошо заметно на фоне серебристых зернышек арсенопирита, но как отличить его в пирите, который имеет почти такой же «золотой» цвет, как и само золото?
Чтобы преодолеть эту трудность и, кроме того, точнее определить среднее содержание золота в дайковой породе, Цареградский решил прибегнуть к ртутной амальгамации.
Ртуть растворяет золото и серебро. Благодаря энергично протекающей реакции она «вылавливает» все мельчайшие крупинки золота или серебра, объединяя их в составе нового, быстро твердеющего соединения — амальгамы.
Взяв обогащенный промывкой искусственный шлих из дробленой и обожженной породы, Цареградский всыпал его в бутылку с некоторым количеством ртути. Затем он и его помощник долго встряхивали бутылку, как бы сбивая «золотое масло». Когда образовался наконец плотный комок золотой амальгамы, они разбили бутылку и сильно прокалили амальгаму над огнем. Распространяя удушливые пары, ртуть улетучилась, и через некоторое время на железном совке оказался губчатый кусочек чистого золота величиной с небольшой лесной орех. Зная исходный вес дробленой пробы и взвесив выжженное из амальгамы золото, они могли уже определить общее содержание благородного металла на тонну или на кубометр (то есть приблизительно две с половиной тонны) жильной породы.
Содержание золота в подобных коренных месторождениях бывает очень изменчивым. Цареградский убедился в этом на собственном опыте, получая все время разные и притом сильно колеблющиеся результаты.
Они опять вплотную подошли к вопросу об источниках россыпи, на этот раз среднеканской. И снова вопрос оказался гораздо более сложным, чем можно было предположить вначале.
Среднеканские дайки были найдены ниже разведочных линий Раковского и в стороне от них. Таким образом, пойманная шурфами россыпь, безусловно, не могла иметь никакой связи с золотом из этих даек. Мало того, сильно окатанные золотины россыпи и по внешнему виду заметно отличались от коренного золота из дайки. Оставалось предположить, что среднеканская россыпь связана с какими-то еще не выявленными источниками. Источники эти должны были располагаться где-то выше россыпи, разрабатываемой старателями, а также между нею и россыпью, разведанной шурфовочными линиями Раковского. Но что это были за источники, долго оставалось неизвестным. Однако уже и в тот! год геологи стали склоняться к мысли, что подобным источником являются, пожалуй, не столько дайки, сколько беспорядочно рассеянные в сланцах тонкие кварцевые жилки. Часто это сетка или параллельная система прожилков, каждый из которых бывает не толще нескольких сантиметров или даже миллиметров.
Весновка
К концу апреля весна одолела зиму даже на Крайнем Севере. В низовьях среднекана с южных и восточных склонов гор снег быстро исчезал. С крыши барака свисали великолепные сосульки, а на порозовевшем под солнцем снегу появились радостные спутники колымской весны — серые пеночки. С их прилетом совпало появление и первых насекомых. В солнечных лучах струились прозрачные столбы ранних мошек, а на пригретых стенах барака ползали невесть откуда взявшиеся сонные мухи. По утрам людей будила громкая перекличка кедровок. С наступлением весны они оживленно галдящими стаями разыскивали среди освободившихся от снега кустов стланика прошлогодние шишки.
Приближался конец длинной зимовки. Геологам пора было переходить к летним планам. Ведь лето на Колыме так коротко! Каких-нибудь три месяца, и эти суровые горы вновь скует мороз и накроет снежная шуба.
Билибин и Цареградский тщательно разработали программу дальнейших работ. Необходимо использовать лето, чтобы охватить геологической съемкой и поисками возможно большую площадь в этой части бассейна Колымы. Зимняя разведка на Среднекане дала им в руки хорошую путеводную нить. Теперь предстояло, не выпуская нити из рук, размотать такую часть клубка, какая окажется по силам.
К первым числам мая план действий был готов. Он был нелегок. Два молодых геолога собирались с помощью Раковского и Пертина детально изучить и опробовать весь бассейн Среднекана с его многообещающими россыпями и коренными месторождениями золота. Геологическую съемку верхней половины бассейна брал на себя Цареградский. Детальное опробование наносов в руслах всех рек и на террасах не реже чем через каждые полкилометра, а местами значительно чаще должен был вести при этом отряде Эрнест Бертин. Нижнюю половину бассейна Среднекана предполагал исследовать Билибин, которому должен был помогать шлиховым опробованием Раковский.
