Жюль Верн - В Магеллании
Мыс возвышался всего на шестьсот метров над уровнем моря. Это был громадный утес с округлой вершиной, на которую не представляло большого труда подняться с северной стороны по очень пологому склону, напоминающему извилистые склоны Гибралтара. Отличие состояло лишь в том, что на острове Горн отвесная часть скалы была обращена к морю.
Пройдя по берегу семьсот — восемьсот шагов, Кау-джер начал подниматься по тропинке, ведущей к самой высокой точке мыса. Временами восхождение становилось трудным, и Кау-джеру приходилось цепляться за пучки растительности, пробивавшейся из расщелин в скале. Иногда почва осыпалась, и тогда камни, подпрыгивая, катились по откосам вниз.
Что влекло Кау-джера наверх? Желание окинуть взором бескрайние просторы? Но что он мог увидеть, кроме полосы безбрежного океана, которая протянулась более чем на одиннадцать градусов по меридиану, за Южный полярный круг?
По мере того как Кау-джер поднимался, его все сильнее обдавало порывами ветра. Воздух, пропитанный молекулами воды, окутывал его и проникал под одежду, как будто он только что избавился от соседства с мощным вентилятором. И, если бы одежда не была стянута поясом, ее разорвало бы в клочья. Но он не останавливался, продолжал подниматься.
Снизу Карроли и Альг видели все уменьшавшуюся в размерах фигуру. Они понимали, какую упорную борьбу ведет он с порывами ветра. Друзья хотели бы пойти вместе с ним, помочь взобраться на вершину, на которую, возможно, еще не ступала нога человека. Но Кау-джер велел им остаться на берегу.
Это мучительное восхождение длилось не менее двух с половиной часов, и, когда Кау-джер достиг цели, был седьмой час вечера. Он поднялся на вершинный гребень и там, выдерживая напор ветра, стоял неподвижно, устремив взгляд к югу.
На востоке стало темнеть, но противоположную сторону горизонта еще освещали последние лучи солнца. Мимо с ураганной скоростью проносились тучи, разорванные ветром, смешанным с водяной пылью.
Перед глазами Кау-джера простирались необъятные водные дали, гладь которых не нарушал ни один риф, а с этой высоты островки Диего-Рамирес[124] различить было невозможно.
Но что, в конце концов, собирался здесь делать этот столь глубоко взволнованный человек? Может быть, его преследовала с некоторых пор мысль свести счеты с жизнью?.. Возможно, он приказал себе идти вперед, пока не кончится под его ногами земля, которой он больше не хотел, твердо решив найти смерть в волнах, бьющихся о скалы. Еще один шаг — в этих глубоких водах он даже не наткнется на какую-нибудь подводную скалу и тело его станет добычей двух океанов…
Да! Лишенный последнего пристанища на магелланийской земле, он решил поступить именно так.
— Ни Бога, ни властелина! — вскричал он в свой последний час.
Кау-джер уже готов был сделать шаг в пустоту, как вдруг далекая молния разрезала небо и раздался выстрел.
Стреляли с корабля, терпящего бедствие у мыса Горн.
VIII
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Было половина седьмого. На поверхность моря, казалось раздавленного тяжелыми тучами, упала ночная тьма. Произошло это мгновенно, будто солнце внезапно угасло. Его уже не было видно, но гребни бушующих волн освещались непонятно откуда идущим светом.
Юго-восточный ветер, не встречая никаких преград, дул с неудержимой силой. Любому кораблю, который попытался бы обогнуть в ту ночь крайнюю точку Америки, грозила гибель.
И только что прогремевший пушечный выстрел взывал о помощи. Конечно, судно могло пройти между мысом Горн и небольшими островами Диего-Рамирес по разделяющему их широкому проливу, однако, чтобы идти против ветра, оно должно было нести достаточно парусов. Но под шквальными ударами стихии, при ослепляющих вспышках молний, мог ли корабль сохранить столько парусов, сколько необходимо, чтобы удерживать нужный курс? Как сможет он сопротивляться такому буйству стихий, а если это парусник, то не лишится ли он мачт?..
Послышался второй пушечный выстрел. Яркая вспышка, вырвавшаяся из жерла ствола, ударила в глаза, как луч прожектора.
Кау-джер был уже не один на вершине скалы. При первом же выстреле индеец и его сын, хорошенько закрепив якорный канат, стали карабкаться по склону, хватаясь за растущие в трещинах пучки трав, чтобы лезть побыстрее, и, проявив столько же энергии, сколько и ловкости, они достигли вершинного плато.
Дождя не было, но, несмотря на высоту, водяная пыль пропитывала воздух, потому что досюда долетали брызги прибоя. Порывы ветра иногда разгоняли туман, и тогда из волн выныривало судно, терпящее кораблекрушение. Это был большой четырехмачтовый парусник; его черный корпус кренился то на один, то на другой борт. Корабль шел с запада, борясь с встречным ветром.
— Ему не обогнуть мыс, — сказал Карроли.
— Скорей всего, — подтвердил Кау-Джер. — Море слишком разбушевалось, и течение сносит его к югу.
— Знает ли он, что земля рядом? Видит ли берег с такого расстояния? — продолжал индеец.
— Он не может увидеть берег в таком мраке, — заметил Кау-джер, — иначе капитан, зная, что ветер сносит его к берегу, взял бы мористее…
— Пожалуй, он этого сделать не в состоянии. Он потерял часть парусов, и, похоже, у него остались лишь марсели[125] на нижнем рифе. Его бросит на скалы, если он не использует рыскание ветра[126].
Но на это рассчитывать не приходилось — ветер рыскал всего на несколько румбов и упорно дул с юга. Судя по всему, никто — ни офицеры, ни матросы — не подозревали, что суша совсем рядом и буря несет их на скалы.
В этот момент, в секундном затишье, разделяющем шквалистые порывы, раздался многократный треск. Если бы судно было ближе, можно было бы подумать, что оно наскочило на рифы.
— Это конец! — вскрикнул Карроли.
Действительно, обе кормовые мачты сломались у самого основания, увлекая за собой снасти. Если команде не удастся поставить штормовые стаксели, корабль останется без кормовых парусов и не сможет ни держаться против ветра, став к нему носом, ни уйти от берега. А, поскольку южный ветер дул с ураганной силой, судьба судна, казалось, была решена, хотя оставалась еще одна возможность спастись — войти в один из проходов справа или слева от мыса.
Снова два пушечных выстрела перекрыли рев бури. На этот раз корабль был не более чем в полутора милях от суши. На какую помощь рассчитывал он в этих широтах? Вероятно, экипаж знал, что судно находится недалеко от мыса Горн, и надеялся заметить его, несмотря на окружающий мрак.
Но, раз с корабля не видят мыс, надо указать его положение, чтобы корабль попытался избежать рифов и, может быть, нашел укрытие в проливах Магеллании со стороны либо острова Хершел, либо острова Эрмите, где ему наверняка будет легче справиться со стихией.
