Николай Адлерберг - Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адлерберга
На третий день нашего пребывания в Тире подул ветер, хотя не совсем попутный, но и не противный. Мы хотели немедленно им воспользоваться и лавируя плыть в Яффу, однако неопытный капитан нашего несчастного судна, напуганный последним штормом, всеми силами уговаривал нас пробыть еще некоторое время на сухом пути, до тех пор, пока не подует ветер совершенно попутный, обещаясь с помощью его в 8 или 10 часов времени доставить нас в Яффу. Не было возможности принять это предложение, ибо кто мог ручаться, чтобы природа, из угождения к нам, изменила свои намерения, быть может совершенно противоположные. Тогда мы прожили бы понапрасну, может быть, несколько недель в Тире.
Советами, убеждениями и доказательствами не было возможности уговорить упрямого и трусливого капитана. Оставалось одно средство – объявить, что если он не захочет нам повиноваться, то мы, наняв лошадей, пустимся в дорогу сухим путем, а его оставим бесплатно в Тире. Эта угроза имела успех, и в четыре часа пополудни мы подняли якорь; ветер наполнил паруса нашего баркаса, и мы удалились от сурских берегов. Ночью ветер совершенно стих, и восходящее солнце застало нас на том же самом месте, где мы видели его скрывающимся за влажный горизонт.
Около десяти часов свежий ветер ободрил нас новыми надеждами; изменив свое направление, он дул нам в корму, и мы полным бакштаком, разложив паруса на оба галса, быстро полетели вперед. Около полудня мы были уже на высоте Акры, а в два часа плыли мимо Кармельского монастыря (Mont Carmel). Ветер усиливал порывы, и море расходилось грозными волнами. Весь вечер и во все продолжение ночи мы плыли успешно с тем же ветром; ночь была густая и черная; капитан опасался занестись в темноте далее берегов Яффы, а потому мы решились убавить парусов и шли медленнее; качка была нестерпимая, и сырая холодная ночь придавала мало прелести этому отчаянному плаванию.
Глава VIII
ПРИЕЗД В ЯФФУ – ИСТОРИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ – ПОДВОДНЫЕ КАМНИ – ДВА СЛОВА О ТУРЕЦКИХ ПАРОХОДАХ – КАРАНТИННЫЕ ЗАТРУДНЕНИЯ. – Г. ЖАБА – ВИЦЕ-КОНСУЛ МАРАБУТТИ – ОТЪЕЗД – ДОРОГА ИЗ ЯФФЫ В ИЕРУСАЛИМ – КАКТУСЫ – СТАДА ДИКИХ ПТИЦ – РАМЛЕ – ГРЕЧЕСКИЙ МОНАСТЫРЬ – ТОЛПА ПОКЛОННИКОВ НА НОЧЛЕГЕ – СТАРИК ИГУМЕН – РАЗГОВОР С РУССКИМ МОНАХОМ – НЕСТЕРПИМАЯ НОЧЬ – ВЫЕЗД ИЗ РАМЛЕ – ПРЕЛЕСТНОЕ УТРО – ИЗМЕНИВШИЙСЯ ХАРАКТЕР МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ – ВСТРЕЧА ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ
Двенадцатое (первое) мая на рассвете за пенистыми волнами, в отдаленной синеве морской показались колыхающиеся мачты судов, а за ними темная полоса земли – берег Яффы. Утомленные морской качкой и продолжительной бессонницей, нравственно расстроенные всеми неудачами, которым были обязаны запоздалым достижением цели нашего путешествия, мы с возрастающим час от часу нетерпением пожирали глазами берега Яффы. Между тем противный ветер, переваливая несчастную арабскую лодку с боку на бок, с волны на волну, казалось, удалял нас от берега; потеряв терпение, мы решились сбросить на воду ялик, служивший нам, за неимением на судне кают, во время пятидневного на нем пребывания гостиной, столовой и спальней под бурным небом. Оставив багаж на баркасе, мы с двумя гребцами пустились наперерез волнам по направленно к берегу, разделяя с нашими несчастными гребцами труд борьбы с упрямой стихией; волны заливали ялик и настойчиво теснились нам на встречу. Однако же терпение и труд превозмогли, и мы наконец пристали к берегу. Город невелик, следовательно, помещение в нем тесно и нечисто – недостаток, впрочем, довольно обыкновенный на востоке.
Древний город Яффа замечателен тем, что, по преданиям, на этом месте выстроен был Ноев ковчег; город же был основан третьим сыном Ноя, Иафетом. В новейшее время, при нашествии французской армии в 1799 г., старый греческий монастырь в Яффе был, по повелению генерала Бонапарте, обращен в чумный госпиталь, в котором погибло до 6000 жертв, отравленных ядом. Получив от Директории повеление оставить Палестину и не имея возможности принять никаких мер для спасения больных, Бонапарте собрал военный совет, предложив на обсуждение его отважную мысль об отравлении, чтобы сократить отчаянные страдания одержимых чумой солдат, которые, по единогласному приговору врачей, были признаны неизлечимыми, и тем самым спасти их от варварских истязаний и жестокостей мухаммедан. Мысль была единогласно одобрена: шесть тысяч несчастных сделались жертвой яда и потом, брошенные в одну груду, достались в добычу пламени. Нынче этот госпиталь, бывший свидетелем страшного события, опять вмещает в стенах своих смиренных богомольцев – братий православной веры.
По географическому своему положению Яффа замечательна затруднительным и опасным приступом для мореходцев, которые вообще подходят к этому городу весьма неохотно, а в бурную погоду никогда не подходят к нему. Открытая со всех сторон гавань подвержена сильным порывам морских ветров, так что суда могут легко разбиться о скалистые прибрежные утесы и подводные камни. Нет никакого сомнения, что поклонники европейские, отправляющиеся в Иерусалим, выигрывали бы много времени, избегали бы многих затруднений и издержек, если бы суда, отправляющиеся из Европы к берегам Палестины, могли всегда приставать к Яффе. Один раз в год, около апреля и мая месяцев, при непременном условии благоприятной, тихой погоды, турецкое правительство разрешает компании пароходства везти пассажиров прямо в Яффу и при таком же условии посылаются туда пароходы ко времени возвращения путешественников-христиан из Иерусалима и поклонников Мухаммеда, прибывающих около того же времени из Мекки. Обыкновенно же все пароходы, корабли и баркасы доходят лишь до Бейрута, где выгружают своих пассажиров, предоставляя им собственными средствами продолжать путешествие сухим путем.
Турецкие пароходы вообще находятся в весьма жалком положении, неопрятны, неудобопоместительны и, при беспокойном и медленном ходе, сравнительно до́роги.
Наружный вид Яффы со стороны моря живописен и весьма оригинален. От первого яруса домов, нанизанных по всему протяжению морского рубежа, строения, постепенно возвышаясь, выглядывают одно над другим и как бы вытесняют передними рядами последующие и образуют на довольно крутом утесе общий скат домов с плоскими крышами.
По обычаю, присвоенному на востоке консулам европейских держав, над домом каждого из них развевается яркий флаг, служащий как бы официальной вывеской для консульского дома.
Итак, достигнув берега, мы как осенние мухи на слабых крылышках, махая веслами, доплывали до чумного карантина – места общей пристани морских путешественников: здесь каждый приезжающий из одержимых чумой стран немедленно засаживается в карантин и на известное время лишается всякого сообщения с жителями города.
