Милош Главса - Спящий пробуждается
Кошачьи и нетопырьи глаза, если смешать их с солью и проглотить незадолго до рассвета, дадут вам возможность повидать духов и посоветоваться с ними. Если дать хакиму пятьсот франков, он сообщит вам таинственные слова, которыми можно вызвать в клубах дыма демонов, джинов. Джин, дух пустыни, услышит ваше заклинание, и вы обязательно его увидите.
О, хаким может излечить все болезни и тела, и души. Он видит невидимое и слышит неслышимое. Как ловко он рисует углем таинственные знаки, несущие либо счастье, либо гибель! Даже его разрисованное лицо свидетельствует о том, что это ученый муж.
Поэтому клиентов у него всегда хватает и без объявлений в крупных европейских журналах. Не верите, убедитесь сами. И если вам повезет (проглотите на рассвете мяту с солью или порошок из сушеных глаз нетопыря), вы увидите необычайные зрелища.
Например, заклинание змеи или как хаким рвет зубы.
Учись, сын мой, быть мудрым
В закрытой галерее на одной из уличек Уарглы я увидел необычайную картину.
Около двадцати мальчуганов, по большей части негроидного типа, сидят со скрещенными ногами на циновках из галвы и размеренно кланяются. Наклон… выпрямление… наклон… выпрямление… Может быть, это тренировка гребцов на восьмерках? Нет. В такт этим монотонным телодвижениям они хором скандируют какие-то сначала малопонятные слова. Ученики произносят их механически, без души.
Но вот в коллективной декламации отдельные слова выступают более отчетливо. Каждое слово означает какое-нибудь качество аллаха. Монотонно звучит:
Ар-рахман! Милосердный!
Ар-рахмм! Имеющий сострадание!
Аль-бесир! Зрячий!
Аль-кауф! Сильный!
Аль-кахар! Мстящий!
Аль-ариф! Всезнающий!
Аль-мухаймин! Защищающий!
Аль-азиз! Могучий!
Аль-гамаль! Совершенный!
Аль-джалил! Великий!
Аль-муджиб! Надежный!
Аль-мубди! Творящий!
Аль-мухжи! Оживляющий!
Неожиданно раздается стук. Удар посохом, все встают.
Что означает сия картина посреди темной улички?
Вы видите, как обучаются в муктубе, туземной школе. Это школа без аудиторий, без персонала, без учебников, без доски и без школьного звонка, но все-таки это школа.
Впереди на циновке сидит хмурый мужчина с вертикальной морщиной мыслителя на лбу. На голове красная шашия, в руках хворостина. Перед ним пюпитр с раскрытой книгой. Хворостиной он призывает учеников к порядку. Это учитель.
Увидев нас, учитель прерывает урок. Разумеется, он рад поговорить с чужеземцами, у которых есть фотоаппарат и франки, чтобы заплатить за несколько фотоснимков.
Дешевый портсигар из пластмассы быстро завоевывает сердце педагога.
— Будьте гостями, чужеземцы, и осмотрите все, что пожелаете. В качестве мударриса, профессора этой школы, могу сообщить, что вы видите перед собой лучшую из лучших школ в Эльджезайре, сад учености и рассадник богоугодных мыслей. Вы хотите присутствовать на уроке или только фотографировать? Один снимок — пять франков. Деньги вперед, они ведь послужат возвеличению школы.
Мы живо представляем себе, какое возвеличение школы имеет в виду «господин профессор». Тем не менее выкраиваем из нашего бюджета 20 франков и немедленно усаживаемся на пахнущие мятой мешки.
— Это третий класс, — поясняет мударрис. — В первом классе ученики изучают буквы, во втором — их сочетания. Здесь, в третьем, они читают суры из корана и заучивают их на память. Так же они знакомятся и с основами письма. Начинают с буквы алеф. Это первая буква в алфавите — такая вертикальная закорючка.
Судя по всему, обучение организовано по всем правилам педагогики.
При виде нас школьники расшумелись, как пчелы в улье. Маленькие Омары, Селимы, Саиды, Ахмеды затеяли между собой свободную дискуссию. Кажется, что за спиной учителя вот-вот разгорится настоящее сражение. Яблоком раздора служит жевательная резинка в грязной ручонке одного из мальчуганов. Вдруг в руке профессора появляется хворостина. Удар по пюпитру — словно грянул гром — и мгновенно класс замирает в торжественной тишине.
Урок продолжается. Идет диктант.
Тот из вас, кто думает, что во время письма все ученики обращены к учителю, сильно ошибается. Они рассажены на своих циновках так, что лица их через одного обращены вперед и назад. Получается так, что один ряд сидящих друг за другом школьников обращен лицом к учителю, другой ряд — лицом к нам.
— Очень удобно, — отвечает мударрис на наш вопрошающий взгляд, — никто из лих не сможет списать у другого ни буквы.
Действительно, просто и практично. Вперед смотреть вовсе не обязательно, потому что здесь нет такой вовсе ненужной вещи, как доска. Окрики учителя и удары хворостиной предупреждают малейшее нарушение дисциплины.
Краткий диктант закончен. Вы спросите, какой следующий предмет будут изучать ученики?
Чтение наизусть отрывков из корана. Школьники снова раскачиваются в ритме скандируемых ими слов. Каждую минуту — гневный удар хворостиной о пюпитр.
— Лодыри! Пес да будет лизать бороды ваших отцов! Я, ваш мударрис, знаю на память все сорок четыре книги, какие есть на свете, а вы не можете выучить и одну суру из корана. Начнем снова!
Механически класс еще раз повторяет всю суру безразличными, монотонными голосами. Тень скуки лежит на этом «рассаднике учености».
— Тот, кто учит невежественных, как вы, бандиты, мил взору аллаха, — гремит уарглийский педагог. — Нас, знатоков письма, ждут наслаждения семи кругов неба. Но мало кто из вас, несчастных, перейдет тонкий, как бритва, мост Эс-сират, который ведет к вратам рая.
Но вот наступает с нетерпением ожидаемый всеми конец урока.
Не попрощавшись, мальчики разлетелись в разные стороны, как стая птиц от выстрела. Каждый ученик схватил принесенную из дома циновку, и — ищи ветра в поле! А господин профессор взваливает на спину деревянный пюпитр и прячет коран в широких складках своей одежды.
— Тяжелая работа, — жалуется он, — жалованье все уменьшают и уменьшают, а ведь мало кто из родителей вспомнит об учителе своих детей и сделает ему подарок. Да и у этих сорванцов в голове что угодно, только не уважение к своему доброму профессору. Без учености, вдалбливаемой мною в их головы, они были бы глиной, из которой сотворил их аллах, жалким сбродом.
Мы уходим с твердой верой в педагогические способности «профессора».
На прощание рассматриваем хворостину, чьих ударов отведало столько ленивых учеников этого муктуба. В такие минуты из «школы» доносятся жалобные крики не сумевших оценить доброту своего учителя. Таким образом, можно легко убедиться в действенности педагогических методов этой школы, а также в том, что такой способ общаться с душой подростка мусульманина поистине эффективен.
