Жюль Верн - Цезарь Каскабель
Когда английские земли остались позади, господин Каскабель, казалось, должен был воспрянуть духом. Ан нет! Даже по прошествии трех дней он еще не отошел от грязной сцены в деревне Негодяев, тоска снедала ему душу. И он не удержался, чтобы не сказать Корнелии:
— Ты должна позволить мне вернуться свести счеты с этим милордом…
— Все уже сделано, Цезарь! — невинно ответила госпожа Каскабель.
Да! Сделано, и еще как!
Ночью, пока все спали в лагере у деревни, Корнелия следила за домом баронета и, заметив, как тот вышел и направился к «Прекрасной Колеснице», последовала за ним. Когда баронет углубился на несколько сотен шагов в лес, «первый призер кубка Чикаго» продемонстрировала ему один из тех приемов, что укладывают на лопатки даже опытных борцов. Сильно помятый сэр Тернер опамятовался только к утру и еще долго, должно быть, ходил в синяках, напоминавших ему об этой любезнейшей женщине.
— О Корнелия! Корнелия! — крепко обнял ее муж. — Ты отстояла, ты спасла мою честь… Ты всегда была достойна носить имя Каскабелей!
Глава IX
НЕ ПОЛОЖЕНО !
Аляска — северо-западная часть Американского континента между пятьдесят второй и семьдесят второй параллелью. Сам полуостров и прилегающий к нему Берингов пролив разделяются Северным Полярным кругом.
Посмотрите внимательнее на карту, и вы отчетливо увидите, что побережье Аляски напоминает профиль израильтянина. Лоб — это пространство между Лисбернским мысом и косой Барроу; глазная впадина — залив Коцебу; нос — мыс Принца Уэльского; рот — залив Нортон, а традиционная бородка — собственно полуостров Аляска, выдающийся далеко в Тихий океан и продолженный сыпью Алеутских островов. Что касается головы, то ее затылок упирается в северную оконечность хребтов Кордильер, последние отроги которых исчезают в Ледовитом океане.
Так выглядит на карте страна, по которой «Прекрасной Колеснице» предстояло пройти шестьсот лье.
Само собой разумеется, Жан тщательно изучил предстоявший маршрут — горы, водные преграды и рисунок океанского побережья. Он даже собрал небольшое совещание по данному поводу, семья с живейшим интересом выслушала его.
Благодаря ему все (даже Клу) теперь знали, что землю крайнего северо-запада Американского континента открыли русские; затем ее обследовали француз Лаперуз[86], англичанин Ванкувер и, наконец, американец Мак-Клюр во время поисков сэра Джона Франклина[87].
Частично эти края были изучены также благодаря путешествиям Фредерика Вимпера и полковника Баксли в 1865 году, когда встал вопрос о прокладке телеграфного кабеля между Старым и Новым Светом через Берингов пролив. Но во внутренние области Аляски до сих пор попадали лишь торговцы мехами и пушниной.
Именно в то время в международной политике вновь всплыла знаменитая доктрина Монро[88], согласно которой Америка полностью должна принадлежать американцам. Поскольку колонии Великобритании, Колумбия и Доминион могли присоединиться к Штатам только в более или менее отдаленном будущем, то, может быть, Россия уступит Аляску, то есть территорию в сорок пять тысяч квадратных лье?[89] Соответствующие предложения были высказаны московскому правительству[90].
Поначалу в Соединенных Штатах слегка посмеивались над государственным секретарем[91] господином Стюартом, когда тот поднял вопрос о присоединении владений моржей и тюленей, польза от которых казалась весьма сомнительной. Тем не менее господин Стюарт продолжал настаивать с упорством истинного янки, и в 1867 году в переговорах наметился определенный сдвиг. Можно было сказать, что подписание договора между Америкой и Россией являлось уже делом решенным.
Вечером тридцать первого мая семья Каскабель остановилась на границе, в роще больших деревьев. Теперь «Прекрасная Колесница» находилась на российской земле, а не на британской. Господин Каскабель мог вздохнуть спокойно.
К нему вернулось его доброе настроение, и столь заразительное, что все домочадцы разделили его. Теперь до самых границ Европейской России их маршрут пройдет только по московским землям, ведь обширные просторы Аляски и азиатской Сибири — все подвластно русскому царю.
Состоялся праздничный ужин. Жан подстрелил большого жирного зайца, которого Ваграм спугнул в густых зарослях. Извольте, настоящий русский заяц!
— По этому поводу мы откроем хорошеньку-ую бутылочку! — объявил господин Каскабель. — Боже правый! Кажется, по эту сторону границы даже дышится легче! Американский воздух, смешанный с русским! Дышите глубже, ребятишки, не стесняйтесь! Этого коктейля всем хватит, даже Клу, хотя у него нос величиной с локоть! Уф! Целых пять недель я задыхался в этой вонючей Колумбии!
Завершив торжественный ужин и поглотив последнюю каплю доброго вина, все разошлись по своим отсекам. Ночь прошла в полнейшем спокойствии. Оно не нарушалось ни приближением хищных животных, ни появлением диких индейцев. К утру лошади и собаки были готовы к выполнению своих обязанностей.
Подъем — на рассвете, и гости приветливой России — «родной сестры Франции», как говорил господин Каскабель, быстро свернули лагерь. Не было еще и шести утра, когда «Прекрасная Колесница» уже двинулась на северо-запад к Симпсон-Ривер, которую путешественники собирались без труда преодолеть на пароме.
Южная оконечность Аляски — узкая полоска земли, в целом носящая имя индейского племени тлинкитов. К ней прилегает множество островов и архипелагов, таких как Принца Уэльского, Крузова, Кую, Баранова и другие. На острове Баранова находилась столица Русской Америки, именуемая также Ново-Архангельском. По прибытии в Ситку господин Каскабель рассчитывал сделать остановку на несколько дней — прежде всего для отдыха, а также для подготовки к завершению первой части путешествия, которое оканчивалось Беринговым проливом.
Такой план вынуждал их идти узкими тропами, капризно извивавшимися вдоль прибрежных гор.
Они тронулись в путь, но не успели сделать и шагу по земле Аляски, как столкнулись с неожиданным и серьезным препятствием.
Гостеприимная Россия, сестра Франции, казалось, вовсе не расположена радушно приветствовать своих родных французских братьев в лице Каскабелей.
Россия предстала перед ними в виде трех похожих на калмыков, большеголовых и курносых пограничников крепкого сложения, с окладистыми бородами, в темных мундирах и плоских фуражках, которые внушают благолепное почтение стольким миллионам людей.
