Владимир Обручев - В дебрях Центральной Азии
Отдохнув наверху, спустились потихоньку к своей палатке. У Очира чай был готов, мы поели и улеглись спать, усталые после работы в руднике и подъема в темноте на гору. Ночь прошла спокойно. Утром направились в обратный путь той же дорогой. Мальчика посадили на одну из вьючных лошадей поверх вьюка. Он начал привыкать к нам и помогал при сборе топлива. За 15 дней по той же дороге без особых происшествий мы вернулись в Чугучак.
По пути спрашивали во всех улусах относительно родителей мальчика, но ничего не узнали. Я решил оставить его у себя, как когда-то приютил Лобсына.
В августе мы опять снарядили большой караван и отправились с Лобсыном вести его. Очира взяли с собой на случай, если найдем его родителей. И в этот раз хорошо торговали и вернулись с прибылью.
Кварц с золотом, добытый в старом руднике, мы истолкли, промыли и извлекли из него фунта 4 золота. Зимой я опять съездил в Семипалатинск с сырьем и продал это золото в банке, закупил новый товар и вернулся в Чугучак. С приказчиком московских купцов Первухиным у меня было резкое объяснение. Я предъявил ему гнилой ситец, полученный от караульного, и потребовал обменять на хороший. Он, конечно отказался, божился, что это не он продал гниль, что такого товара у него не было и нет. Я сдал ситец консулу и заявил ему о жалобах на приказчиков московских купцов. Он обещал написать в Москву и пригрозил довести до сведения министерств торговли и промышленности и иностранных дел об этих проделках.
Клады в развалинах древнего города Кара-ходжа
Весной следующего года консул пригласил меня по спешному делу и сказал:
– Фома Капитонович, Вы ведь теперь как будто полюбили путешествия с приключениями.
– Пожалуй, что так, Николай Иванович. Но откуда вы знаете о приключениях?
– Как не знать, слухом земля полнится, говорят. О ваших путешествиях с особыми задачами в Чугучаке поговаривают, вероятно, очень преувеличивают. Вот даже китайский амбань спрашивал меня, правда ли, что вы в Алтайских горах запрещенный золотой рудник посетили.
– Но, Николай Иванович, я же по торговым делам путешествую, узнаю, где лучше сбывать красный товар.
– Я так и сказал амбаню. Но на золотом руднике вы тоже по торговым делам были?
– А как же! Караульные рудника мне жаловались, что приказчик Первухин, который у московских купцов меня сменил, продал им гнилой товар. Помните, я вам об этом докладывал и даже гнилой ситец показывал, который караульные отдали мне, чтобы я обменял его на хороший.
– Как же, помню. Я в Москву и в министерство об этом писал.
– Ну, вот! И приключения разные в путешествиях, конечно, случаются. То волки нападут, то конокрады накажут, то верблюд заболеет, - без этого не обойдешься.
– Так-так. Вы любите путешествовать и даже с приключениями. И вот сейчас хороший случай представляется. Сюда приехал один немецкий ученый, который раскопками разных древностей занимается. Он хочет проехать в Турфан, раскопать развалины какого-то древнего города. Ему нужен хороший переводчик и проводник для помощи в этой работе.
– Как же я с ним объясняться буду? Я по-немецки не понимаю.
– Он русскую речь понимает и сам кое-как говорит по-русски.
– А надолго ли ехать с ним? К половине августа я должен вернуться сюда, чтобы снаряжать свой караван.
– Ну, значит, три месяца времени у вас есть. Он едет на 2-3 месяца.
– Он по своей воле приехал или по чьему-либо поручению?
– Послан какой-то немецкой академией. Имеет рекомендацию от нашего министра иностранных дел с просьбой оказать ему всяческое содействие. Поэтому он и явился ко мне.
– Он один или с прислугой? Старик или молодой?
– Средних лет. С ним молодой человек, секретарь, что ли. Этот по-русски - ни слова, но по-китайски говорит.
– Ну, что же, я поеду, если сойдемся в условиях. Я в Турфане не бывал, интересно поглядеть, что он будет раскапывать! - сказал я и спохватился, что намекнул на свои приключения с раскопками.
Консул рассмеялся. Он, очевидно, знал больше о моих предприятиях, чем сказал мне.
– Где же мне искать его? Как его зовут? - спрашиваю.
– Зовут его профессор Шпанферкель. Странная фамилия, только у немцев такие бывают. По-русски это значит - поросенок-сосунок. Приходите ко мне после обеда, и мы пойдем к нему. Он по соседству на постоялом дворе остановился, а сейчас к амбаню пошел представиться, получить паспорт и распоряжение на отпуск лошадей по почтовому тракту в Урумчи.
После обеда пошли мы с консулом к профессору-сосунку. Нашли его на постоялом дворе в номере, т. е. просто в одной из комнат в глинобитной фанзе, занимающей одну сторону большого двора. Как во всех постоялых дворах Китая, пол в номере земляной, заднюю половину занимает лежанка - кан. Дверь прямо со двора, рядом с ней окно, белой бумагой заклеено вместо стекол.
Мебели - только простой стол и два табурета. Стены небеленые, потолок из хвороста, сверху покрытого глиной. На кане у немца был разложен багаж - чемоданов несколько, саквояж, кровать складная расставлена, пуховым одеялом покрыта. Сам он сидел у стола, бумаги просматривал.
Консул меня представил. Немец говорит: - Прошу извинайт, каспадин консуль, принимайт вас такой перлоге, где я только два табуретка имею. Прошу сесть!
Консул занял второй табурет, я присел на край кана.
– Ошень примитив китайски отель! Я думаль, такой стари культур отеля лучше. Зачем эта гора, - он указал на кан, половина комната занимайт!
– Это кан, лежанка. Зимой ее топят и она теплая, на ней китайцы спят как на кровати, - сказал консул.
– На этой пыль! Ушасно!
– Дальше хуже будет. Здесь есть окно, а на станциях тракта в Урумчи комнаты без окон.
– О, мейн гот! Нужно сидеть в темноте.
– Или держать дверь открытой!
– Ешше лючше! И китайсы стоять у дверь и смотреть, что ми делайт целый день.
– Они смотрят и через бумажное окно. Высунет язык, намочит бумагу, сделает дырочку и смотрит одним глазом в комнату. Потом другой, третий, так всю бумагу продырявят. Все хотят посмотреть ян-гуйцзе, заморских чертей, как называют иностранцев. Поэтому даже лучше без окна. Заперли свою дверь, и сидите спокойно.
– Но китайсы начинайт дверь открывайт. Вот мой дверь, ключ или забор совсем нет!
– Ваш помощник выйдет и попросит любопытных не мешать. Скажет им, что вы работаете или спите. Китайцы вежливый народ. А где же ваш секретарь?
– Другая комнат возле. Спит. Ошень уставал, раскаваривайт амбань. Моя помощник знайт китайси нанкин диалект, южный, амбань знайт пекин диалект. Друг другу плёхо понимайт, долго каварили.
