Джон Кракауэр - В разреженном воздухе
«Скотта не могли остановить никакие физические ограничения», — говорит о нем Дон Питерсон, известный американский альпинист, который встретил Фишера вскоре после того, как тот сорвался с водопада Фата Невесты. Питерсон стал в каком-то смысле наставником Фишера и ходил с ним в горы, с перерывами, на протяжении следующих двадцати лет — «Скотт обладал поразительной силой воли. Ему было все равно, насколько сильна его боль, — он игнорировал ее и продолжал идти дальше. Он не из тех, кто поворачивал обратно, поранив ногу. Им руководило пылкое стремление стать великим альпинистом, одним из лучших в мире. При управлении НШИТ, помнится, был недостроенный гимнастический зал. Скотт регулярно приходил туда и тренировался до тошноты. Не часто встретишь такого целеустремленного человека».
Людей привлекала в Фишере его энергия и великодушие, его бесхитростность и ребяческий энтузиазм. Грубоватый и эмоциональный, не склонный к интроспекции[19], он обладал таким общительным, притягательным характером, что моментально завоевывал друзей на всю жизнь — сотни людей, даже те, кого он встречал не более одного-двух раз, считали его своим закадычным другом. Кроме того, он был поразительно красив, обладал телосложением бодибилдера и точеным лицом киногероя. В его окружении было и немало представительниц противоположного пола, и он не пренебрегал их вниманием.
Человек неуемных аппетитов, Фишер часто курил анашу (но не за работой) и не в меру пил. Задняя комната в помещении «Горного безумия» функционировала как своего рода тайный клуб Скотта: уложив детей в постель, он любил уединиться там со своими приятелями, чтобы пустить по кругу косячок и посмотреть слайды, запечатлевшие их смелые подвиги на высотах.
В 1980-е годы Фишер совершил много впечатляющих восхождений, снискавших ему нехитрую славу знаменитости местного масштаба, но известность в мировом альпинистском сообществе обходила его стороной. Несмотря на все свои усилия, Скотт был не в состоянии добиться такой прибыльной коммерческой спонсорской поддержки, которой пользовались некоторые из его более знаменитых коллег. Ему не давало покоя, что некоторые из этих известных альпинистов-профессионалов отказывались его признавать.
«Скотту было важно получить признание, — говорит Джейн Бромет, его рекламный агент, подруга и партнер по тренировкам, которая сопровождала экспедицию «Горного безумия» к базовому лагерю, посылая отчеты в интернетовский журнал «Outside online». — Он жаждал его всей душой. У него было уязвимое место, о котором большинство людей не подозревало: его просто бесило, что ему, такому опытному, бесстрашному альпинисту, не удавалось добиться более широкого признания. Он чувствовал себя ущемленным, и это причиняло ему боль».
К тому времени, когда весной 1996 года Фишер отправился в Непал, он начал получать гораздо большее признание, чем, по его мнению, он заслуживал. Во многом этому способствовало его восхождение на Эверест в 1994 году, совершенное без кислородной поддержки. Команда Фишера, которую окрестили как «Экспедиция защитников окружающей среды Сагарматхи», унесла с горы 5000 фунтов хлама, что пошло на пользу ландшафту и оказалось весьма выгодной рекламой. В январе 1996 года Фишер возглавил крупное благотворительное восхождение на Килиманджаро, высочайшую гору Африки, которое собрало полмиллиона долларов для благотворительной организации «Забота». В значительной степени благодаря «уборочной» экспедиции 1994 года и этому последнему благотворительному восхождению, к тому времени, как Фишер в 1996 году в очередной раз отправился на Эверест, о нем стали часто говорить в средствах массовой информации Сиэтла, и его карьера альпиниста быстро пошла в гору.
Журналисты постоянно спрашивали Фишера об опасностях, сопряженных с теми восхождениями, которые он совершил, и удивлялись, как ему удается совмещать альпинизм с ролью мужа и отца семейства. Фишер отвечал, что теперь он гораздо реже участвует в экспедициях, чем во времена беспечной юности, что он стал гораздо более осмотрительным, более консервативным альпинистом. В 1996 году, незадолго до отъезда на Эверест, он говорил писателю из Сиэтла Брюсу Баркотту: «Я на сто процентов уверен, что я вернусь… Моя жена на сто процентов уверена, что я вернусь. Она вообще за меня не беспокоится, когда я сопровождаю группу, потому что я во всем делаю правильный выбор. Я считаю, что если случается несчастье, то оно всегда происходит по вине человека. Именно это я и хочу исключить. В молодости у меня было много несчастных случаев при восхождениях. Можно найти множество причин, но, в конечном счете, все сводится к ошибке человека».
Несмотря на все заверения Фишера, его карьера странствующего альпиниста тяжело сказывалась на его семье. Он безумно любил своих детей и, находясь в Сиэтле, был необычайно заботливым отцом, но временами восхождения уводили его из дому на долгие месяцы. Он отсутствовал на семи из девяти дней рождения своего сына. Ко времени отъезда Скотта на Эверест в 1996 году, говорили некоторые его друзья, его брак фактически держался на волоске.
Но Джин Прайс была далека от того, чтобы списывать осложнения в отношениях с мужем на альпинизм. По ее словам, всеми своими неприятностями семейство Фишер-Прайс скорее обязано проблемам, возникшим у нее с ее начальником: став жертвой мнимого сексуального домогательства, Прайс в течение всего 1995 года была втянута в утомительный судебный процесс против компании «Аляскинские авиалинии». Хотя в конечном итоге дело решилось в ее пользу, судебное разбирательство оставило неприятный осадок и, кроме того, более чем на полгода лишило ее зарплаты. Реальный доход от горного бизнеса Фишера был недостаточным для того, чтобы залатать брешь в семейном бюджете. «Впервые после нашего переезда в Сиэтл у нас появились проблемы с деньгами», — утверждает она.
Со времени своего основания фирма «Горное безумие», как и большинство ее конкурентов, в финансовом отношении была маргинальным предприятием: в 1995 году Фишер принес домой всего около 12 тысяч долларов. Но в конце концов дела пошли на лад благодаря растущей известности Фишера и усилиям его делового партнера и менеджера фирмы Карен Дикинсон, чьи организаторские способности и спокойная рассудительность компенсировали неспособность Фишера «протирать штаны» и его склонность действовать по интуиции. Принимая во внимание успех Роба Холла в организации коммерческих экспедиций на Эверест и его большой гонорар, которым он имел возможность распоряжаться по своему усмотрению, Фишер решил, что для него тоже настало время занять место на рынке Эвереста. Если ему удастся последовать примеру Холла, это быстро превратит «Горное безумие» в прибыльное предприятие.
