Гарун Тазиев - Этна и вулканологи
Когда мы познакомились, закулисные интриги и кулуарные наветы еще не погасили энтузиазма Аббруцезе, и в каждый приезд он с восторгом показывал мне «свою» гору.
Мы выезжали из старинного дома на почти таком же древнем оставшемся с войны «фиате», которому требовалось столько же масла, сколько воды, а воды – как горючего. Латаный-перелатанный кузов громыхал на каждой выбоине в асфальте, не чиненном с 40-го года. Путь лежал через живописнейшие места: виноградники Флери, Монтероссо, Трекастаньи, Педара. Разноцветные сады покоились на аккуратных террасах, сложенных из кусков черного базальта. Они вздымались волнами друг над другом вплоть до вершин описанных сэром Вильямом конических гор – свидетелей древних извержений. В Николози мы покупали хлеб, твердый наперченный сыр и колбасу; вино Аббруцезе доставал из собственных погребов, и лучшего вина было не сыскать по всей Сицилии.
Николози едва-едва избежал гибели в 1669 году, когда из трещины, открывшейся в склоне примерно в километре выше городка, началось самое значительное за двадцать пять веков извержение. За каких-то несколько дней раскаленные «бомбы», с адским ревом вылетавшие под напором вулканических газов из чрева Земли, насыпали два огромных слепившихся конуса, позже окрещенных Монти Росси. Пока в верхней части устья магма наваливала два черно-красных шлаковых конуса, из нижней части изливалась жидкая лава; она растекалась по округе, пожирая поля, сады, виноградники и деревни этого густонаселенного края. Бурлящий огненный поток, вырвавшийся из трещины на высоте каких-то 700 метров, неминуемо должен был достичь побережья. А тут на пути его лежал город Катания…
Суеверный ужас, внушаемый действующим вулканом, под сенью которого вынуждено жить окрестное население, укоренился в сознании людей и воспринимался ими как бедствие, ниспосланное свыше. Это, однако, не мешало им энергично бороться за жизнь, а при малейшей возможности и противостоять нашествию. В 1669 году катанийцы показали прекрасный пример тому.
Вместо того чтобы бежать от стихии, они выступили ей навстречу. Обув кожаные сапоги, завернувшись в мокрые бычьи шкуры, они погнали повозки, груженные бочками с водой, к фронту потока, где яростно принялись за дело, подбадривая себя пением и громкими криками. Люди отгоняли огненные ручьи дроковыми метелками, макая их поминутно в бочки с водой; тем самым они рассчитывали охладить поверхность лавы и остановить ее продвижение. Возможно, операция увенчалась бы успехом, если бы катанийцы смогли довести ее до конца. Но в самый разгар работ на них напали и обратили в бегство жители Патерно, вооруженные дубинами и вилами. Люди из Патерно, естественно, не желали, чтобы поток, задержанный у Катании, повернул бы в их сторону и поглотил их земли…
Так лава доползла до стен, защищавших в те времена город Катанию. Там фронт остановился на несколько дней, а затем, накопив силы, лава перевалила через стены и неотвратимо растеклась по улицам, круша дома, дворцы и храмы, пока наконец не достигла моря.
Именно с той поры существует (не знаю, писаный или неписаный) закон, всю тяжесть которого я почувствовал в 1971 году. Закон этот воспрещает каким бы то ни было способом препятствовать естественному течению лавы: да свершится божья (или в данном случае скорее дьявольская) воля! Причем людей удерживает не суеверный страх, покорность или благоговение, а нежелание иметь неприятности: если вы отведете в сторону лавовый поток, а тот причинит хотя бы скромный ущерб соседям, на вас падет вина со всеми вытекающими отсюда последствиями: привлечение к суду, судебные издержки, приговор, выплата компенсации за ущерб и даже вендетта… Но кто, учитывая размах сил и средств, необходимых для того, чтобы остановить изливающийся поток или изменить его курс, кто в состоянии это осуществить? Только органы власти – в местном, районном или национальном масштабе. А я по собственному опыту знаю, что облеченные властью лица больше всего на свете боятся ответственности.
Три века спустя после потасовки между жителями Патерно и Катании, в 1971 году, я предложил применить кое-какие технические средства, с тем чтобы взять под контроль лавовый поток, кстати сказать, весьма слабо изливавшийся из воронки на высоте 3000 метров, то есть имевший немного шансов достичь обитаемой зоны и причинить ей ущерб. Тем не менее следовало обезопасить «ценные объекты», в частности нынешнюю Катанию. Но я натолкнулся на официальное вето, наложенное законом трехвековой давности.
Несколько недель спустя (во время того же извержения) мне вновь пришлось убедиться в пагубном малодушии властей, застигнутых врасплох необходимостью взять на себя ответственность. В мае 1971 года эруптивные трещины, открывшиеся месяц до того на высоте 3000 метров, за пять дней неожиданно сползли вниз. Это уже открывало лаве доступ к подножию и грозило привести к национальной катастрофе. К счастью, трещины в восточном склоне остановились на высоте 1800 метров возле убежища Чителли, среди каштанов и сосен. Тысяча восемьсот метров… В этом секторе Этны лишь километр отделял их от первых домов…
Быстро пройдя зону лесов, лавовые потоки выжгли несколько сот гектаров садов и виноградников и доползли до жилья. Городки Сант-Альфио и Форнаццо лишь чудом избежали неминуемого разрушения: в последний момент – это случилось в начале июня – извержение прекратилось столь же внезапно, как и началось за девять недель до того. Не важно, людям бы не угрожала опасность, да и то, что было уничтожено (фермы, виноградники, сады), осталось бы цело, получи мы разрешение остановить фронт потока. Расплавленный базальт тек по узкому руслу, которое легко можно было расширить, взорвав сжимавшие его стенки. Из нагромождения камней получилась бы плотина, и лава начала бы заполнять довольно глубокую выемку, которой вполне хватило бы на несколько недель извержения… Однако вновь, уже в который раз, страх перед последствиями парализовал волю властей. В результате беднейшие семьи оказались разоренными, доведенными до отчаяния.
Предложенный нами способ был весьма прост: пробурить несколько десятков шурфов, заложить в них динамитные заряды, а затем немного поработать бульдозером. В нашем плане не крылось никакой опасности для тех, кто находился ниже «барьера»: конфигурация склона была такова, что плотина преграждала единственный выход из выемки… Что и говорить, подобные обстоятельства выпадают крайне редко, поэтому мне особенно жаль, что ими не удалось воспользоваться.
Впрочем, в оправдание властей префектуры, отказавшихся от проекта, несмотря на страстные призывы мэра городка и его заместителей, следует сказать, что окончательное решение было принято после консультаций со специалистами, а те разошлись во мнениях. Этими специалистами были, с одной стороны, авторы проекта Франсуа Легерн и я, а с другой – профессор Катанийского университета, именовавший себя вулканологом. Мы противопоставили его разглагольствованиям холодный инженерный расчет, а зря: администраторы не могут быть достаточно технически грамотными, чтобы в каждом конкретном случае разобраться в преимуществах той или иной системы; им приходится поэтому исходить из других критериев, не всегда рациональных. Так и случилось на сей раз! Для себя я решил, что если мне когда-нибудь придется защищать проект, который лично я считаю верным, я не ограничусь одним лишь ясным изложением. Я попытаюсь – без всякой натяжки, разумеется, – обратиться не к холодному разуму, а затронуть самые чувствительные струны, включая и те, что отзываются на напоминание о грядущих муниципальных выборах…
