Жюль Верн - Путешествие и приключения капитана Гаттераса
Однако зрение матросов уже начало страдать от нестерпимого блеска льдов и белизны снегов. Оружейник Уолстен, Гриппер, Клифтон и Бэлл заболели «снежной слепотой». В полярных странах очень распространена эта глазная болезнь, эскимосы нередко от нее слепнут. Доктор посоветовал больным, а также всем своим спутникам закрывать лицо прозрачной зеленой тканью.
Собаки, купленные Шандоном в Упернивике, были довольно дикого нрава; однако Капитан жил в ладу со своими новыми товарищами и, казалось, знал их привычки. Клифтон первым заметил, что дог, вероятно, и прежде встречался со своими гренландскими родичами. Вечно голодные, кое-как питавшиеся на материке, гренландские собаки быстро окрепли на бриге, где их хорошо кормили.
9 мая «Форвард» прошел на расстоянии нескольких кабельтовых мимо самого западного из Баффиновых островов. Доктор заметил в заливе, между материком и островами, несколько скал, которые назывались Красными утесами; они были покрыты снегом густого карминного оттенка. Доктор Кейн приписывает этой окраске снега чисто растительное происхождение. Клоубонни хотелось вблизи исследовать этот любопытный феномен, но льды не позволили ему подойти к берегу. Хотя становилось с каждым днем все теплее, но нетрудно было заметить, что айсберги и ледяные поля скапливаются в северной части Баффинова залива.
Начиная с Упернивика, берега приняли иной вид: на сероватом небосклоне резко выделялись очертания колоссальных ледников. 10 мая «Форвард» оставил вправо залив Хингстона почти под семьдесят четвертым градусом северной широты; на западе показался пролив Ланкастера, тянувшийся на несколько сот миль.
Все это громадное водное пространство было сковано льдами; на ледяной равнине там и сям подымались правильной формы торосы, похожие на гигантские кристаллы. Шандон приказал развести пары, и до 11 мая «Форвард» пробирался по извилистым проходам, обозначая свой маршрут на небе черной полосой дыма.
Вскоре на пути брига встали преграды: свободные проходы закрывались вследствие перемещения плавающих льдов, в любой миг перед носом брига могло не оказаться воды. Если бы «Форвард» попал в ледяные тиски, ему было бы нелегко из них вырваться. Все это знали и были не на шутку встревожены.
На корабле, с безумным упорством стремившемся на север, к неизвестной цели, началось брожение умов. Морские волки забывали о выгодах, какие им сулило плавание, и уже начинали жалеть, что зашли так далеко. Стали появляться признаки деморализации. Суеверный Клифтон заражал товарищей своими страхами, а коноводы Пэн, Гриппер и Уолстен подливали масла в огонь.
Изнурительный труд еще больше подорвал моральные силы экипажа. 12 мая бриг был окончательно затерт льдами, машина оказалась бессильной. С трудом приходилось прокладывать путь среди ледяных полей. Работа пилами была крайне утомительна: лед достигал шести-семи футов толщины. В ледяном массиве делали два параллельных пропила, каждый длиной в сотню футов, и находившийся между ними лед взламывали топорами и ганшпугами. Потом забрасывали якорь в отверстие, сделанное большим буравом: тут начиналась работа шпилем, судно подтягивали вручную. Труднее всего было спускать под лед отколотые куски, расчищая дорогу судну; их отталкивали длинными шестами с железным наконечником.
Работа пилами, шпилем, шестами и подтягивание судна, работа беспрерывная, неотложная и опасная, среди туманов, в снегопад, на морозе, глазные болезни, страх перед будущим — все это лишало матросов «Форварда» энергии и вызывало упадок духа.
Если матросы имеют дело с человеком энергичным, отважным, убежденным, твердо знающим, чего он хочет, куда идет, к какой цели стремится, то уверенность капитана поддерживает дух экипажа. Матросы единодушны со своим начальником; они крепки его силою, спокойны его спокойствием. Но на бриге чувствовалось, что Шандон не уверен в своих действиях, что он колеблется, не зная ни цели экспедиции, ни назначения «Форварда».
Помощник капитана был человек от природы решительный, но и он нередко становился в тупик: ему случалось отменять только что отданные приказания, давать не совсем точные распоряжения, и его колебания и раздумья не ускользали от внимания матросов.
К тому же Шандон не был капитаном брига — первым после бога властелином на судне. Этого было достаточно, чтобы его приказания подвергались обсуждению. Но от обсуждения до неповиновения — один шаг.
Недовольные вскоре склонили на свою сторону старшего механика, до сих пор слепо исполнявшего свой долг.
К 16 мая, через шесть дней после того, как «Форвард» подошел к ледяным полям, Шандону не удалось и на две мили продвинуться к северу. Грозила опасность, что бриг будет затерт льдами и застрянет в этих местах до следующего лета. Положение становилось критическим.
К восьми часам вечера Шандон и доктор, в сопровождении матроса Гарри, отправились на разведку по бесконечным ледяным полям, стараясь не слишком удаляться от брига, так как было трудно ориентироваться среди этих белоснежных пустынь, вид которых беспрестанно менялся. Странные, изумлявшие доктора явления вызывались преломлением световых лучей. Иной раз казалось, что надо сделать прыжок всего в какой-нибудь фут, а на поверку выходило, что перескочить приходилось пространство в пять-шесть футов. Случались и обратные явления, но в обоих случаях дело кончалось если не опасным, то все же неприятным падением на груды твердых и острых, как стекло, ледяных обломков.
Шандон и его товарищи напрасно искали удобный для судна проход. Пройдя три мили, они не без труда поднялись на ледяную гору высотой около трехсот футов. Взору их предстала безотрадная картина: хаос льдов напоминал развалины какого-то гигантского города с поверженными обелисками, с опрокинутыми башнями и руинами дворцов. Казалось, солнце с трудом пробиралось вдоль изломанной линии горизонта; лучи его почти не грели, словно проходили сквозь какое-то невидимое вещество, не пропускающее тепла.
Насколько хватало глаз, море всюду было сковано льдом.
— Ну, как тут пройти? — спросил доктор.
— Не знаю, — ответил Шандон, — но хотя бы пришлось порохом взрывать эти горы, мы все-таки пройдем! Я ни за что не допущу, чтобы нас затерло здесь до будущего лета.
— Как это случилось с бригом «Фокс» примерно в этих местах. Да, — прибавил доктор, — мы пройдем с помощью некоторой доли… философии. Философия, как вы сами убедитесь, стоит всех машин в мире!
— Надо сказать, — заметил Шандон, — что этот год начинается для нас не очень-то благополучно.
