Федор Соймонов - Описание Каспийского моря...
Регулярное пѣхотное войско, прошедъ чрезъ городъ, стало лагеремъ на равнинъ близъ моря. На драгуны и Козаки нашедши лучшей кормъ для своихъ лошадей поставили свой станъ при рѣкъ Милукенти за 5 верстъ отъ устья. Тогда получилъ Капитанъ фонъ Верденъ указъ итти съ судами къ устью рѣки Милукентіи, и тамъ стать на якоряхъ. А Лейтенантъ Лунинъ посланъ былъ на Шнавѣ въ Баку, чтобъ склонить жителей къ послушанію, и роздать сочиненной на Персидскомъ языкѣ манифестъ, коего содержаніе было такое: "Государь Императоръ, яко вѣрной сосѣдъ и союзникъ Шаху, пришелъ со своимъ войскомъ токмо въ томъ намѣреніи, чтобъ принять сіи мѣста въ защищеніе отъ бунтовщиковъ; Дербентской Наилъ принялъ онъ Его Величества сію высокую милость, ни мало не медлилъ, употребить оную въ пользу города; потому бы и городъ Баку для своей безопасности принялъ Россійскій гарнизонъ, которой имѣетъ быть снабдѣнъ провіантомъ и всякою потребностію изъ Дербента". Однако не воспослѣдовало на то по желанію. Жители города Баку хотя отъ Лейтенанта и приняли манифестъ, но въ городъ его не пустили. Чрезъ нѣсколько часовъ данъ ему сей отвѣтъ: "Они уже нѣсколько лѣтъ оборонялись отъ бунтовщиковъ безъ всякой помощи, также и впредь обороняться думаютъ; потому они не примутъ ни одного человѣка гарнизону, ниже одного Батмана [вѣсъ въ 15 фунтовъ] провіанту не требуютъ". Съ симъ Лунинъ въ Дербентъ возвратился.
Не должно оставить безъ упоминанія, что имѣется здѣсь прекословіе между Журналомъ господина Соймонова и тогдашними реляціями, въ разныхъ печатныхъ сочиненіяхъ находящимися, а именно изъявляется тамъ благосклонное жителей города Баку намѣреніе, о которомъ дали они знать Государю чрезъ письмо еще до его прибытія въ Дербентъ слѣдующими словами: {Россійской, Турецкой и Персидской Театръ войны. Частъ 1. стр. 75.} "Призываютъ-де они за Божію милость, что Его Императорское Величество по дружелюбію его къ Шаху, изволилъ трудъ на себя принять, и шествовать въ провинцію Ширпанъ, о чемъ они съ радостію усмотрѣли въ присланныхъ къ нимъ манифестахъ, потому они не преминутъ, оказать Великому Императору всякую вѣрную Службу; они уже два года назадъ оборонялись отъ бунтовщиковъ, и ничего такъ не желаютъ, какъ чтобъ такіе злодѣи вскорѣ понесли надлежащее наказаніе, напротивъ же того они были бы удостоены высокой Императорской защиты".
Еще имѣется и письмо Государя Императора писанное изъ Дербента отъ 30 Августа къ Правительствующему Сенату въ Москву, и находящееся во многихъ {Театръ войны стр. 83. Штатъ Казани, Астрахани и Георгіи, стр. 40.} печатныхъ книгахъ, въ коихъ Государь, объявляя о знатнѣйшихъ по оное время произшедшихъ случаяхъ, упоминаетъ и о городѣ Баку, что оной чрезъ письмо предался въ Его Величества волю. Нѣтъ сомнѣнія, что Государь получилъ такое письмо. Можетъ статься, что все помянутое во ономъ состояло, но по всему виду писано сіе письмо отъ приватныхъ людей, милости у Россійскаго Монарха заблаговременно себѣ ищущихъ, а не отъ градоначальника. О семъ Государь увѣдавъ по прибытіи своемъ въ Дербентъ, уповательно чрезъ то побужденъ былъ, чтобъ послать въ Баку Лейтенанта Лунина съ новымъ манифестомъ.
Мы видимъ еще сіе изъ помянутаго обстоятельства, что Лунинъ возвратился изъ Бику уже послѣ 30 Августа. Между тѣмъ еще больше приключилось нещастій, кои, какъ касались до транспорта провіанта, весь походъ остановили. Подъ прикрытіемъ Капитана фонъ Вердена, стояло предъ устьемъ рѣчки Милукентія 12 нагруженныхъ мукою ластовыхъ судовъ, изъ коихъ надлежало муку выгрузить, и печь хлѣбы, и сушить сухари для продолженія похода. Надъ симъ поручено смотрѣніе Бригадиру Лепашеву, которой имѣлъ у себя въ командѣ 4000 человѣкъ солдатъ. Но за ночь предъ выгрузкой возсталъ съ сѣвера жестокой вѣтръ, отъ котораго ластовые суда течь начали. Они держались до полудни; воду выливали изъ нихъ всѣми силами. Наконецъ, какъ течь умножилась, и къ выливанію воды силъ больше не доставало, то не было уже другаго средства, какъ отрубить якори, и шедши на берегъ, садиться на мѣль. Одно судно послѣдовало за другимъ. Въ два часа всѣ 12 судовъ на мѣль сѣли. Легко можно себѣ представишь, что тогда много муки подмокло и попортилось. Но выгруска за то была легче солдатамъ: ибо могли они все съ судовъ переносить на берегъ, вмѣсто того, чтобъ надлежало все перевозить на шлюпкахъ и ботахъ, естьлибъ суда находились въ прежнемъ своемъ состояніи. По учиненіи сего, суда были разломаны, и дрова употреблены на печеніе хлѣба.
Двѣ Тялки съ купеческими товарами, равное имѣли нещастіе съ ластовыми судами. Когда Капитанъ фонъ Верденъ приказалъ всей эскадрѣ, стать полуциркуломъ Предъ устьемъ рѣчки Милукентія, то досталось обоимъ Тялкамъ, коими два братья Князья Урусовы, Капитанъ Лейтенантъ, а другой Лейтенантъ, командовали, стоять по обѣимъ концамъ эскадры, и потому блиско къ берегу. Но тамъ былъ грунтъ раковинами наполненной, и отъ того якори не держались. Тялки принуждены были также итти на мѣль, и какъ ластовые суда на дрова употреблены. Напротивъ того большіе суда остались невредимы. {Не можно съ симъ согласиться, что стоитъ въ напечатанномъ описаніи житія Князя Кантемира: что фрегатъ, на которомъ были его вещи и служитель, подъ Дербентомъ сѣлъ на мѣль, и выключая людей, все пропало. Въ Журналѣ господина Соймонова не находится ничего о такомъ нещастіи. Еще стоитъ въ ономъ описанія житія: что Князь Кантемиръ, по причинѣ своей жизни, отъ трудной ѣзды умножившейся, еще въ Августѣ мѣсяцѣ изъ Дербента возвратился въ Астрахань. Коль же онъ долго былъ въ Дербентѣ! и когда же ему было описывать Кавкасскую стѣну? О чемъ имѣется особливое сочиненіе господина Профессора Байера въ первой части Академическихъ Комментарій.} Господина Соймонова гукоръ, по перерваніи якорнаго каната, хотя и шелъ къ берегу; но тотчасъ бросили другой якорь, и чрезъ то освободились отъ кораблекрушенія.
Ожидали еще Капитана Вильбоа, которому поручено, 30 провіантомъ нагруженныхъ судовъ привести изъ Астрахани. Но то время, въ которое быть ему надлежало, уже прошло. Думали, что онъ къ Низабату проѣхалъ, потому что можетъ быть онъ себѣ не воображалъ, что армія такъ долго пробудетъ въ Дербентѣ, или что способнѣе въ Низабатѣ приставать къ берегу. Господинъ Соймоновъ посланъ былъ по приказу Генерала-Адмирала о томъ навѣдаться въ одинъ день доѣхалъ онъ до Низабата, потому что сіе мѣсто токмо на девять милъ отстоитъ отъ Дербента; но онъ нашелъ тамъ одну токмо Татарскую Бусу, а о другихъ судахъ извѣстія никакого не было. Съ тѣмъ возвратился Соймоновъ на другой день къ Генералу Адмиралу въ Дербентъ.
