Анатолий Букреев - Восхождение
Простившись со Скоттом и Лин, я отправился к себе в гостиницу. Мне надо было приготовиться к завтрашнему вылету под Эверест. Фишер хотел, чтобы я попал туда до прибытия клиентов. Я должен был проследить за установкой базового и высотных лагерей.
* * *На следующий день друг Букреева Сергей погрузил на борт своего вертолета снаряжение экспедиции «Горного безумия» и, взяв с собой Анатолия и Нгиму Шерпу, вылетел в сторону Эвереста Обстановка была спартанская: ни чая, ни свежих газет, а от оглушающего шума вращающихся лопастей спасение было только одно — заткнуть уши ватой.
Не прошло и часа, как показалась долина Кхумбу. Из-за высокой облачности видимость была почти нулевая, и с трудом отыскав посадочную площадку, Сергей приземлил свой вертолет в Сянгбоче.
Из-за тумана Сергей не смог вернуться в Катманду в тот же день и остался ночевать в местном приюте, а мы с Нгимой спустились в Намче Базар (3 450 м). Утром я собирался отправиться к базовому лагерю под Эверестом. Однако весь следующий день шел проливной дождь. Потоки воды размыли горную тропу, идущую от Намче Базара к Тянгбочу. Работа высотных носильщиков и каравана яков была серьезно осложнена.
На этом проблемы не заканчивались. На тропе еще оставался снег, и в районе базового лагеря его глубина порой достигала метра. Экспедиционные носильщики и погонщики яков вынуждены были сойти с маршрута и, разойдясь по приютам и хижинам, стали ждать, когда дорога очистится от снега.
В случае благоприятной погоды я планировал дойти до базового лагеря за пять дней. В среднем альпинистам требуется на это больше времени, но я полагался на свою подготовленность. Я активно тренировался перед этим сезоном. В Алма-Ате я совершал в неделю по два скоростных восхождения на четырехтысячники. В прошлом году более пяти месяцев я провел в Гималаях и поднялся на три восьмитысячника, включая Эверест. Не проведи я столько времени на высоте, мне бы тоже понадобилось на этот путь дней десять-двенадцать. Именно такой срок запланировали мы с Фишером для наших клиентов. Некоторые из них попадали сюда практически с нулевой высоты, и для нормальной адаптации меньшего времени им бы просто не хватило.
27 марта Букреев смог продолжить свой путь. Из Намче Базара он спустился к реке Дудх Коси (3 250 м), а оттуда вновь поднялся к Тянгбочу. Для большинства альпинистов это было крайне утомительное путешествие. Букреев не был исключением, он тоже устал, однако важным нюансом было то, что, несмотря на огромную высоту, он не ощущал ни малейших проявлений горной болезни.
На следующий день я продолжил путь и около водопада на Аудх Коси встретился с Эдом Вистурсом, Дэвидом Бришером и остальными участниками ИМАКС-экспедиции. Они занимались съемкой своего фильма, и мне пришлось совершить хитрый маневр, чтобы не испортить им кадр. Вечером я пришел в деревню Пангбоч (4 000 м) у самой границы лесной зоны. Там я остановился на ночлег и впервые после полугодового перерыва увидел закат солнца на Эвересте. Вечер я провел в компании Эда Вистурса и его красавицы-жены.
29 марта я набрал в общей сложности километр высоты. По дороге мне попадались караваны яков. Они медленно шли сквозь грязь и тающий снег. Продвижение караванов осложнялось еще и тем, что яки часто проламывали наст и проваливались в глубокий снег. Самостоятельно выбраться оттуда они не могли, да и не хотели, и шерпам приходилось разгружать их и вытаскивать на более надежное место.
Последнюю ночь в пути Букреев провел в небольшой гостинице в Лобуче (4 940 м). Там он разместился вместе с командой ИМАКС-экспедиции. Комнаты в гостинице не отапливались, всем приходилось спать на общих нарах. Тем не менее, здесь можно было укрыться от ветра и минусовых температур, которые все еще преобладали у подножия Эвереста.
30-го марта около 11 часов утра я добрался до базового лагеря под Эверестом. Передовые группы, подобные нашей, появлялись здесь задолго до прихода основных экспедиций. Прежде всего, они определяли место своего лагеря, выбирая для установки палаток выступающие из снега скальные островки. Несколько палаток уже стояло — в одних разместились шерпы из передовых групп, другие палатки обозначали границы будущего лагеря экспедиции. Иных способов застолбить за собой место обычно не требовалось, однако в этом году появились нововведения. На камнях вокруг будущего лагеря «Консультантов по приключениям» Роба Холла пульверизатором были выведены буквы НЗ (Новая Зеландия). Я слышал об этом еще до вылета из Катманду, где все с интересом ожидали, что скажет на это Дэвид Бришер, убежденный защитник окружающей среды. Сам Роб Холл относился к природе не менее бережно, чем Бришер, и потому окружающие были уверены, что всему виной чрезмерное усердие шерпов из передового отряда. Как бы то ни было, подумал я, этим ребятам еще предстояла непростая работа по стиранию своих надписей.
На месте будущего лагеря «Горного безумия» уже неделю работал Таши Шерпа, молодой парень из Пангбоча, друг Нгимы. Он и еще несколько шерпов выкладывали камнями места под палатки. Палатки необходимо было установить выше уровня земли, чтобы их не затопило при таянии снега. Помимо этого, шерпы возводили каменные стены кухни и прокладывали дорожки между палатками, чтобы никто не подвернул ногу в темноте, как это не раз случалось в предыдущих экспедициях.
После обеда я присоединился к шерпам и вплоть до прибытия клиентов работал с ними наравне. Я вставал в восемь утра, едва солнце освещало палатку, выпивал обжигающего чая с молоком и сразу шел работать. В десять часов мы прерывались на завтрак, который состоял из чапатиса[25] с яйцами и овсянки или цампы — ячменной каши. Вечером устраивался обильный ужин — рис, чечевица, чесночный суп и свежие овощи, принесенные в базовый лагерь носильщиками. На Западе многие сочли бы такое меню излишне однообразным, но за годы, проведенные в Гималаях, я привык к еде шерпов. Она мне нравилась куда больше всевозможной экзотики, которая нередко встречается в экспедиционном рационе. Благодаря обилию углеводов и горячей жидкости, эта пища как нельзя лучше соответствовала требованиям высоты.
Напряженная физическая работа стала для меня частью акклиматизации. Постоянно поддерживать свое тело в движении, заставлять его трудиться и подвергать нагрузкам, по моему мнению, очень важно для нормальной адаптации к высоте. Мне нравился уравновешенный, монотонный ритм нашей работы, и каждый вечер ложась спать, я тут же засыпал от здоровой физической усталости.
