Борис Скворцов - Чебдар, Летопись одного турпохода
Во всех котелках кипит вода. Снимаем их, пусть немного остынут. Невольно радуемся погоде: впервые после трагедии приветливо светит ласковое весеннее солнышко, по небу бегут "барашки".
Смотрю на облака. Где сейчас Мельников, Дерябин и Ульянов?
Вспомнил, как в начале похода я попросил Мишку показать мне на гитаре ля-секст-аккорд.
-- Что-что? -- переспросил Мельников, -- секс-ак-корд? -- и расхохотался. Оказывается, Света в купальнике полезла на дерево, а Мишка, достав фотоаппарат со словами:
-- Вот секс-кадр! -- ее сфотографировал. А тут я с "секс-аккордом". Верка хохотала так, что только одним этим веселила всех.
Мы еще долго смеялись, а затем я, прочитав Лене Шибаевой начало своих записей в блокноте, услышал:
-- Как-то очень сухо у тебя получается.
-- Ничего, -- ответил я тогда, -- потом эти записи помогут мне написать полную летопись похода.
Похода!
Ничего себе, похода!
Когда же нас найдут?! Чего они там чешутся, друзья-спасатели!
Досадую и ругаюсь про себя. Злюсь, и это придает мне силы.
И вдруг... Истошный крик Шуркевича:
- Летит!!! Лети-и-и-ит!!!
"Что это с ним?" -- подумал я с тревогой.
Дело в том, что время от времени всем казалось, что летит вертолет, и мы долго стояли, задрав в небо головы. Но каждый раз оказывалось, что это -глюки. На Лешу зашикали, он обиделся и заполз в палатку.
И тут, не веря своим глазам, мы видим высоко-высоко над ущельем вертолет, а затем слышим и шум его винта.
- Вертоле-е-ет!!! -- радостно кричат все.
Я кидаюсь к костру и судорожно заваливаю его лапником.
- Да, хватит, хватит, -- останавливает меня Михалыч, когда мощное облако дыма поднялось над нашей террасой. Затем еловые ветки загорелись жарким пламенем.
Вертолет тем временем делает второй круг над ущельем. Потом улетает, ничего не сбросив. "Неужели они не поняли, что мы здесь?" -- раздумываю я. У Филиппова же сомнений на этот счет нет:
- Вы давайте, собирайте барахлишко, спасатели должны скоро подойти.
Все так и прыгают от радости, одна только Верка Хвоина стоит хмурая.
- Чего ты не радуешься? -- спрашивают ее.
- А где сейчас Мишка и Сереги? -- отвечает Верка.
- Да ладно тебе, Вера, дошли они, наверно, -- внушительно говорит ей Оля Черноверская.
- А эти, последние, только наверх выползли и дальше не пойдут, если вертолет увидели, - отмечает Филиппов.
На терраске явное оживление. Все копошатся, укладывая нехитрые вещички в рюкзаки. Подумав, выбрасываю прохудившиеся резиновые сапоги (зачем мне лишняя тяжесть?).
Аккуратно заворачиваю в шмотки кинокамеру, которая из-за отсутствия пленки так и не пригодилась, однако уцелела во время всех наших злоключений. Не найдя кинопленку в Новосибирске, надеялся купить ее по дороге. Бесполезно.
Филиппов снимал кинокамерой весь поход, но фильма мы так и не увидели. По словам Михалыча, вся лента после проявки оказалась испорченной.
Вот уже все в сборе. Лишь пустые палатки колышутся под весенним ветерком да котлы валяются у кострища.
Ждем. Солнце тем временем касается стены ущелья. Холодает. Все притихли в ожидании...
Между прочим, в Горно-Алтайске перед выходом Филиппов купил для маленького сына пузатую баночку-двухсотграммовку меда. Последние три дня миниатюрной ложечкой он нам по граммульке выдавал этот мед, и сейчас кто-то советует на всякий случай растянуть остатки, но Михалыч уверенно говорит:
- Зачем перестраховываться!
Доедаем оставшиеся миллиграммы меда. Все возбуждены близким вызволением. Вот уже и темнеет, а спасателей все нет.
-- Вот артисты, вот артисты! -- слегка сконфуженно произносит Филиппов, -- ну, значит, ждем завтра.
-- Может, все-таки нас не заметили? Смотрели, смотрели, и...? -спрашиваю я.
-- Нет! -- снова уверенно отвечает Михалыч, -- раз лишний круг сделали, значит заметили.
Рюкзаки распаковываются, все несколько подавлены.
-- Давай-ка, сегодня я лягу с краю, -- предлагает Оля, надевая меховую безрукавку, -- по-моему, тебя здорово знобит.
-- Какая разница, мы же не в зимнем походе, -- возражаю я, нехотя подчиняясь. И в самом деле, чувствую себя не очень...
Сумерки сгустились. Уже в полутьме, выйдя из палатки, где-то невдалеке я слышу звук, похожий на выстрел. А может, это камень сорвался со стены ущелья и упал на осыпь?..
Так и не дождались мы сегодня спасателей.
Мы уже двадцать первый день в тайге! Что сейчас делается в деканате, в общежитии? А может быть и ничего, все спокойно...
Конечно, ни о каком спокойствии в НЭТИ не было и речи. Представители ректората, профкома, турклуба, спортклуба, комитета комсомола и других организаций были подняты на ноги в связи с нашим исчезновением.
Не на шутку переволновались те, кто нас провожал на вокзале. В деканаты шли постоянные звонки от родителей. Сам ректор ежедневно связывался с Горно-Алтай-ской контрольно-спасательной службой по поводу поиска пропавшей туристской группы.
Безо всяких надежд, погружаюсь в сон. Завтра -- мое дежурство. Это означает, что нужно будет спуститься к реке, набрать два котла воды, бросить в один из них смородиновый лист, а во второй -- крапиву, которая теперь стала нашей постоянной едой. Затем требуется развести костер и подвесить все это над костром.
Река из-за дождей поднялась и залила каменную ловушку. При этом, маленькая дубинка, которой ребята снизу подпирали глыбу, придавившую Андрея, уплыла, а наполовину залитый водой длинный ствол, которым, как рычагом мы помогали сверху, угрюмо покачивало течением взад-вперед.
Эта картина показалась Верке настолько жуткой, что, увидев ее один раз, она больше к реке не приближалась.
Утром сквозь сон я слышу чей-то голос безо всякого выражения:
-- Вставайте. Все уже...
Решив спросонья, что это Филиппов будит меня на дежурство, думаю: "И шевелиться неохота, и торопиться некуда, ну, да ладно, сейчас поднимусь".
В это время Света Курбакова быстро-быстро покидает спальный мешок и высовывает голову наружу. Затем, захлебываясь от радости, кричит:
-- Люди!!! Люди!!! Люди!!!
Все моментально выпорхнули из палаток.
У кострища сидят пятеро полубогов. Здоровые, загорелые парни со страховочными поясами, на плече у одного из них -- смаркированная веревка.
- Альпинисты?!
- КСС!
- А у вас поесть что-нибудь будет? -- спрашивает Вера.
- Да нет, мы думали вы нас накормите.
"Какие мелочи!" -- мелькает в голове -- "Главное - нас нашли!"
И тут один из спасателей, видимо старший, подает знак, и двое его спутников, подхватив котелки, бегут к реке. Третий достает из рюкзака... две булки хлеба (!!!), пачку кофе, банку сгущенку! Заворожено смотрим и не понимаем: верить своим глазам или нет.
