Станислав Кузин - ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ
В довершении всего, в избе находились два инспектора, не пожелавшие по какой-то причине лететь на рыбалку. Когда все остальные в конечном итоге расположились отдыхать, они приняли некоторую дозу спиртного и затеяли длительный спор. Существо спора заключалось в следующем. Прошлым летом мотор их лодки заглох перед самым порогом. Один из них начал скидывать сапоги и телогрейку, чтобы прыгать за борт в надежде достигнуть берега раньше, чем слива порога. Другой продолжал дергать стартер мотора, в надежде его оживить. И каждый утверждал, что его действия были наиболее адекватны сложившейся ситуации. К какому консенсусу пришли спорщики, я так и не узнал – заснул под их бормотанье. Но, слушая их диалог через год после аварии, можно сделать вывод, что мотор завелся до того, как лодку затянуло в водослив порога.
Рано утром трое наших парней отчалили плот от правого берега и, мощно работая гребями, прибили его к левому берегу чуть выше Третьего порога. Затем, оттолкнули пустой плот от берега и, с помощью основной веревки, попытались направить его в левый водослив между берегом и центральной скалой. Подхваченный потоком воды плот нырнул в водослив, защемленная в камнях основная веревка лопнула и перевернутый «на брюхо» плот выскочил как пробка из пены ниже водослива. В нижней улове его заарканили наши ребята и притянули к правому берегу. За всей этой процедурой заинтересованно наблюдало все население лесоустроительной избы. Аплодисментов не было, но зрители порадовались за нас.
Спускаем плот через Третий порог на КизиреКак сказано выше, плот всплыл ниже порога в перевернутом виде. Имея высшее радиофизическое образование мы прикинули параллелограмм сил и поняли, что возвратить его многотонную громаду в исходной положение без мощного подъемного крана не представляется возможным. Пришлось разбирать плот по бревнышку и сплачивать его заново. К вечеру, попрощавшись с лесоустроителями, мы поплыли дальше вниз по Кизиру. Нас ждал Второй порог, Семеновская шивера и непроходимый Первый порог.
Второй порог на КизиреВ Первом пороге пришлось снова разбирать плот, проводить бревна по мелкой боковой протоке и сплачивать их в третий раз. Последняя ночь перед населенкой. Смотрю на луну и сочиняю стихи.
«Плот стоит под первым порогом,
Завтра только плыть, да плыть.
Светит месяц серебряным рогом,
Можно спокойно теперь закурить»
Известно, что альпинисты чаще всего гибнут на спуске, расслабившись после удачного восхождения. Утюжа плотом последние километры Кизира перед населенкой, мы тоже расслабились, наблюдая мужиков на правом берегу. Они приветствуют невнятными криками и взмахами рук окончание нашего героического маршрута. И это очень нам приятно.
Оказалось, что местное население пыталось передать нам криками и жестами информацию совсем другого рада. Слева и до середины уже широкой реки закипали многочисленные буруны на «булках» – огромных камнях едва торчащих из воды. Плавная, но быстрая струя влекла нас напоследок на эти камни. Слава Богу, отгреблись.
Сколько стоит медвежья шкура ?
С детства из литературы было мне известно, что жилища русских путешественников и охотников украшали медвежьи шкуры. В качестве шкурных поставщиков полярные исследователи использовали белых медведей, а их остальные коллеги довольствовались бурыми медведями. Английские колонизаторы украшали свои замки тигровыми шкурами – в Индии медведи не водятся.
Далее везде, если речь идет о медведе или о медвежьей шкуре, имеется в виду бурый медведь и шкура бурого медведя соответственно.
Вот таким абстрактным знанием я обладал, когда в 1961-м году попал в поселок Верхний Гутар, который в ту пору служил воротами Центрального Саяна. Основное население Верхнего Гутара – тофы, профессиональные охотники и бывшие кочевники. Кроме того, они пасут стада домашних оленей и подрабатывают в качестве проводников оленьих караванов, которые берут в наем с целью перевозки груза геологи, туристы и прочие путешествующие люди. Тофы используют вьючных оленей, которые проходят по тайге и горным кручам там, «где дохнут рысаки». А запрягать оленей в нарты не получается – Саян с его кручами не тундра.
Занимаясь поисками проводника, мы с командиром провели вечер в интересной беседе в доме Александра Халлимоева, который служил в 1943– м году проводником у легендарного Кошурникова – изыскателя железных дорог, погибшего на злой и коварной реке под названием Казыр. Выпивали помаленьку из алюминиевых кружек принесенный нами спирт, расспрашивали Александра про жизнь в тайге.
И вдруг оказалось, что медвежья шкура в моем жилище – это реально. Александр предложил мне купить медвежью шкуру, оценив ее в десять рублей. Сумма в ту пору была для меня не такая уж маленькая, но вполне приемлемая. И совершенно неожиданно стал я счастливым обладателем медвежьей шкуры (черный мишка).
Узнав об этом, мой старший ученый товарищ Володя Т. на следующий день тоже сторговал у кого-то медвежью шкуру. В отличие от меня, мой старший товарищ делал все обстоятельно, и шкура у него была гораздо больше моей. Честно говоря, у меня был не медведь, а медвежонок двухлеток (пестун, по-сибирски).
Не помню, по какой причине, но Александр Халлимоев не согласился нас сопровождать и нашим проводником стал Григорий Тутаев, с которым несколько лет мы путешествовали по Саянам. Но это особая история.
Эти две медвежьих шкуры пропутешествовали с нами по Восточному Саяну, сплавились по реке Кизир и благополучно прибыли в Горький. В городе выяснилось, что с предметом моей зависти – шкурой Володи Т. (медвежьей), далеко не все в порядке. На стену ее повесить затруднительно, а уж лежать на ней как на ковре совершенно невозможно. Шкура была плохо выделана, её мездра засохла, и предмет моей зависти по фактуре напоминал огромную жестянку, покрытою шерстью.
Как я уже говорил, мой старший товарищ был ученым человеком и к решению проблемы повторного дубления своего сокровища подошел по научному. Вообще то, слаборазвитые народы используют в качестве основного дубильного вещества при выделке шкур всегда доступную собственную мочу. Но Володя Т. проштудировав всю доступную литературу, посвященную выделке шкур, реализовал технологию дубления у себя дома в ванне, с использованием современных химических средств. Что-то около полугода несчастный шкуровладелец вымачивал, мял и сушил свое приобретение, но особого прогресса в этом деле не достиг. В качестве побочного эффекта выяснилось, что технология выделки шкур дурно пахнет или, откровенно говоря, шибко воняет. Родительница, по причине любви к сыну, это амбре терпела, но несознательные соседи очень обижались, скандалили, и доморощенный скорняк вынужден был прекратить непотребное действо, не достигнув результата.
