Януш Камоцкий - Встречи с Индонезией
Вождю очень понравилась моя пижама, и он предложил в обмен за нее рыболовную острогу, которая ему не понадобится, поскольку он собирается на кочевье. Я согласился, прибавив к пижаме пачку сигарет. Любопытно, что кубу совершенно правильно назвали пижаму «каин тидур» («одеждой для сна»). Сомневаюсь, что Соманд будет в ней спать.
Теперь у меня есть острога, но управляться с нею так ловко, как это делают кубу, я вряд ли смогу. Однажды я присутствовал при ловле рыбы острогами, правда неудачной.
Мы поехали втроем — сзади гребец, посередине я, на носу человек с лампой и острогой. Ее бросают только ночью при свете лампы. Ходим кругами, объезжая заросли, светим во все стороны. Рыбы нет. Плывем обратно, и тут мои спутники начинают петь. Мелодия сопровождается вскрикиваниями и напоминает мне песни польских горцев. Значит, кубу умеют петь. А танцев я пока у них не видел. Нет и музыкальных инструментов, даже самых примитивных. Песню я услышал впервые, и то благодаря ночному лову. Прошу их спеть еще, взамен обещаю исполнить польские песни. Думаю, на реке Медак до сих пор не звучали польские партизанские и молодежные песни. На следующий день записываю пантуны [6] и их перевод на индонезийский язык. Мне кажется, эти песни — единственный вид искусства, известный, кубу.
Очень красивы джунгли ночью. А их звуки напоминают звуки польских лесов. Лишь один раз мне послышалось что-то очень тревожное, будто тигр боролся с буйволом. Оказалось, это просто бегали взапуски обезьяны.
Как-то я нанес визит Чучику, который жил вдвоем с женой Садией. Он был неприветлив, говорил неохотно и мало, не признавал никаких нововведений, в том числе и крыш из листьев, скрепленных стеблями ротанга. Такие крыши здесь стали делать по образцу крыш домов на лодках торговцев. Его шалаш был меньше тех, какие обычно делают кубу в прибрежных селениях. Подобные шалаши ставят также в джунглях, во время кочевий. Его площади (2,5x1,5 метра) вполне достаточно для бездетных супругов. Будь у Чучика дети, он соорудил бы рядом со своим шалашом еще один.
Нелегко было вызвать Чучика на разговор. Но когда он все-таки состоялся, я узнал много интересного о жизни в джунглях и о передвижениях по ним. Выяснились любопытные детали относительно имущества Чучика, его хозяйственного инвентаря. Я узнал, что у моего собеседника и его жены имеются одни короткие штаны, один саронг, который служит также головным платком, один женский саронг, одна нитка бус для жены, два паранга, два копья, одна циновка, три плетеные сумки, одна жестяная кастрюля, семь удочек с нейлоновыми лесками, один моток тонких ниток, используемых для удочек, одна жестяная тарелка, одна миска, один деревянный черпак, одна жестяная ложка, три уже упомянутых нейлоновых мешочка для продуктов, две бамбуковые трубы для хранения воды, одна корзинка, одна жестяная лампа, три пустые бутылки, одна добротная лодка, сколоченная из досок, и одна старая лодка, так называемая однодеревка, уже износившаяся и негодная. Вот и все хозяйство Чучика. В других семьях — то же самое, ничуть не лучше. Впрочем, кубу не стараются обзаводиться хозяйством: ведь во время кочевий приходится все носить на себе: на левом плече — оружие и трубу с водой, на спине — ребенка, привязанного таким образом, чтобы он не мешал при бросании остроги, в правой руке или за поясом — паранг. Так выглядит бродячий кубу в джунглях. Женщина же несет прикрепленную к голове корзину со всем имуществом, в руке у нее паранг, на бедре — ребенок, а на плече также бамбуковая труба с водой. На реке кубу оставляют лодки-однодеревки, закрепив их у берега (лодки эти делают обычно оранг-сини), куда складывают все, что понадобится через полгода (печи из обожженной глины и пр.).
Я подружился с Чучиком и купил у него для своего музея кое-какие предметы: дорожную сумку, бамбуковую трубу для воды и кое-что еще. Красивую циновку, приобретенную в плавучей лавке, обменял на старую. Обе стороны остались довольны обменом. Особенно радовалась Садия. А мне, естественно, нужны были экспонаты, наиболее точно отображающие жизнь кубу.
По словам Чучика, бродячие кубу в джунглях ни с кем не контактируют. Любопытно, Что, живя маленькими группами, они все-таки устают от общения и уходят в джунгли (обычно это бывает осенью) отдельными семьями. Лишь после длительных странствий по джунглям семьи встречаются и объединяются в группы по нескольку семей в каждой и дальше уже кочуют вместе.
Несколько групп, кочующих вдоль одной реки, образуют племя, во главе которого стоит потомственный вождь. Его права и обязанности четко определены — он не столько вождь (это звание звучит слишком по-военному для кубу, которые не ведут никаких войн), сколько судья и хранитель традиций.
Чучик, как и все мужчины, ходит в джунглях в коротких штанах. Голову повязывает саронгом. Согласно обычаю, позаимствованному у сини, мужчины-кубу обертываются саронгом только в деревне, на реке. Вся одежда жены Чучика состоит из саронга, повязанного на груди; иногда добавляются бусы или еще какая-нибудь безделушка.
Мое знакомство с кубу не ограничилось одной деревушкой на реке. Я побывал еще в Пелантар Пангеран — так назвали деревню соседи кубу. Сами же кубу не употребляют никаких наименований для своих селений. Не имеют названий и мелкие племена — их именуют по рекам, вдоль которых они кочуют. По сравнению с деревенькой, являющейся моей базой, здесь было чисто. Может быть, поэтому в Пелантар Пангеране меньше страдают от кожных болезней. Малярия, конечно, косит одинаково и тех и других.
При моем появлении дети испугались, заплакали, значит, здесь никогда не видели европейцев. Осмотрел деревню и отдельные хижины. Жилища вполне приличные — крыши соломенные, полы выложены древесной корой. Заходят в них по наклонной балке или своеобразной приставной лестнице. Правда, лестницу я видел здесь только одну — перед входом в хижину вождя.
О зажиточности этого селения говорит наличие большого электрического фонаря на батарейках. По здешним понятиям фонарь — очень дорогая вещь, но, говорят, вполне окупает себя, давая возможность ночью ловить рыбу.
Заглянув в шалаши, я увидел в одном пластиковый бидон для воды, в другом две бутылки с приправами, в третьем люльку, сделанную из куска материи и стеблей ротанга. Люлька прикреплена к перекладине, на которой лежит крыша. Когда женщина укачивает ребенка, все жилище сотрясается.
В одном из шалашей живет маленький, забавный, неуклюжий черный зверек с большой головой и длинными острыми когтями. Название его — бруанг[7] — мне незнакомо. Позднее я догадался, что это суматранский медвежонок. Взрослый бруанг достигает размеров большой собаки. При помощи длинных когтей бруанги лазают по деревьям. Питаются фруктами. Вообще-то кубу не любят бруангов, но этот сделался для них чем-то вроде талисмана. Сидя в корзине, медвежонок издает звуки, похожие на стоны. Мне приходилось слышать такие звуки в джунглях. Теперь буду знать их происхождение.
