Януш Вольневич - Люди и атоллы
«Первый репортер Микронезии»
Ян Станислав Кубари прожил неполных 50 лет и половину этого срока провел в Океании. Ни один из известных в этнографии ученых, исследователей, путешественников не посвятил столько времени исследованию какого-то одного региона. Только на Каролинском архипелаге Кубари прожил 17 лет. После смерти поляка прошло почти 100 лет, а результаты его исследований для мировой науки до сих пор представляют собой бесценное сокровище уже потому, что мира, который наблюдал Кубари, не существует. Цивилизация белых, а позднее военное безумие полностью смели специфику, а заодно и жителей этого островного микрокосма. В настоящее время ни одна серьезная работа о Микронезии не может выйти без замечаний типа «как считал Кубари», «что открыл Кубари» и т. п. Ученые, современники Кубари, такие, как А. Кремер, А. Бастиан, Ф. В. Христиан и другие, были о нём столь высокого мнения, которое явилось бы честью для любого ученого в любое время: «В исследовании Каролинских островов Кубари принадлежит бессмертная заслуга»; «Для исследования Микронезии Кубари сделал больше, чем кто-либо до и после него»; «Работы Кубари являются фундаментом, на который должны опираться все дальнейшие исследования об этих островах».
Кем же он был, этот муж науки, какие обстоятельства способствовали созданию того наследства, которое он оставил науке, и что подняло его над всеми исследователями Океании?
Ян Станислав Кубари родился 13 ноября 1846 г. в Варшаве. Отец Станислава был лакеем, мать Тэкла, немка по происхождению, — домохозяйкой. Когда мальчику было 6 лет, отец умер, и мать снова вышла замуж за варшавского сапожника Томаша Марцинкевича. На Даниловичовской улице 8, т. е. в известном доме «Под крулями», отчим имел мастерскую, в которой и прошла юность будущего исследователя далеких островов.
Пан Марцинкевич был патриотом, истинным поляком, который не мог смириться с подневольным положением родины. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с самого начала восстания 1863 г. Ян Станислав Кубари, еще совсем молодой человек, ученик 6-го класса гимназии, принял активное участие в повстанческой деятельности и выполнял ответственные задания, несмотря на свой юный возраст.
После поражения восстания Кубари вместе с беженцами оказался в Дрездене. Там при не выясненных до сих пор обстоятельствах он становится… осведомителем русского посольства. Это удивительное превращение патриота в жалкого доносчика до сих пор вызывает недоумение историков. Существует мнение, будто на этот шаг молодого человека (Кубари в то время было всего 17 лет) вынудили тоска по матери и желание поскорее вернуться в Варшаву, а возможно, и нажим родственников, проживавших в Германии. Однако независимо от истинных причин, которыми руководствовался Кубари и о которых мы, вероятно, никогда так и не узнаем, его сотрудничество с царской полицией продолжалось и в Варшаве. Будучи в руках опытных агентов, видимо принуждаемый и шантажируемый, уже в качестве студента медицинского факультета он выслеживал своих товарищей по учебе и получал за это деньги.
Эта жалкая деятельность дорого обходилась Кубари, который, по-видимому, недостаточно хорошо справлялся со своими обязанностями, коль скоро был арестован и приговорен к ссылке в отдаленные районы России. Может быть, Обещание дальнейшего сотрудничества избавило его от наказания. В конце концов, не вынеся такой сложной двойной жизни, молодой человек выбрал радикальное решение — бегство. Отослав матери прощальное письмо, Кубари в марте 1868 г. пешком (!) добрался до Берлина, где в то время проживали родственники матери. Замкнулся первый круг нелегкой жизни будущего исследователя Океании. Вот отрывок из его письма к матери, свидетельствующий о настроениях молодого человека:
Микронезийская красавица
«… Сердце мое обливается кровью при мысли, что я должен был бежать тайно, как вор, без твоего благословения и объятия. Я жалкий человек, который всегда жил погрузившись в себя, презираемый всеми, — я привык к горестям, потому что вся моя жизнь, начиная с 1863 г., была сплошным страданием».
В 1869 г. после множества мытарств Кубари в поисках работы прибыл в Гамбург и при посредничестве новых друзей попал в крупный торговый дом «Дж. К. Годефруа и сын». Это был особый экономический организм. В то время, когда Кубари искал работу в Гамбурге, филиалы Годефруа действовали в Америке, Чили, на Кубе и в Океании; независимо от этого предприятие имело долю в банках и промышленности. «Дом Годефруа», возглавляемый, как обычно, очередным «Иоганном Цезарем», стал в тот период не только мощной торговой организацией, но и покровителем науки и искусства. Благодаря Годефруа VII возник известный впоследствии Музей естественной истории, стали выходить научные журналы, а также были привлечены ученые и собиратели коллекций в области природоведения и этнографии Южных морей. В те времена в Европе неслыханно возрос интерес к экспонатам такого рода, и наряду с костюмами, реликвиями, оружием и обычаями островитян они будили неизменное любопытство. «Король Океании» — так называли Годефруа — делал в этом регионе свои «кокосовые дела» в прямом и переносном смысле слова[10]. Он мог себе позволить такую роскошь, как занятия этнографией. Правда, благодаря этому капризу был сделан большой вклад в науку. Владелец этой фирмы сумел по заслугам оценить Кубари и с 1 апреля 1869 г. зачислил его на работу в качестве собирателя экспонатов на Тихом океане для музея Годефруа. Кроме того, Кубари было предписано сотрудничество с журналами, которые издавал Годефруа.
Через месяц с контрактом, заключенным на 5 лет, Кубари отправился на борту судна «Вандрам» на Самоа, острова, которые в то время назывались островами Мореплавателей. Начинается очередной, важный этап в жизни 22-летнего человека, который юноша открывает довольно неуклюжими стихами, адресованными матери; отрывок из них мы здесь приводим:
Увы мне, я бедный изгнанник ничтожный!
Кто со мной простился? Германия, мой боже!
Меня проводил орел черный на стяге,
С корвета немецкого выстрела пламя…
Ах, если б увидел я белое знамя,
В душе цвело бы столько отваги![11]
Переезд Кубари на Самоа продолжался 130 дней. Поляк высадился в Апии и явился в местную факторию Годефруа, где его тепло приняли. В общей сложности молодой человек провел на островах Мореплавателей 8 месяцев. В какой-то мере он готовился к выполнению своей основной задачи — изучению Каролинских островов, где, как мы уже знаем, он должен был заняться сбором экспонатов. Однако уже в Полинезии поляк обратил на себя внимание своими способностями к языкам, так как за короткое время научился говорить на языке самоа. На Самоа Кубари написал также свой первый научно-популярный репортаж, опубликованный в 1873 г. в варшавском «Тыгоднике иллюстрованом»: «Зарисовки с Матросских островов (островов Мореплавателей) на Великом океане, собранные в 1870 г. Яном Кубари, с гравюрами по фотографиям, сделанным автором на месте».
