Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ
-Нет… нет…
-Кто здесь? Стоять! Кто? Стоять! Сева!! – Перов закричал, пыта-ясь не столько позвать на помощь, сколько криком отпугнуть этот оживший вдруг конгломерат теней в углу комнаты.
– Нет, Лесник… Ты зря кричишь, там никого нет. Твои люди уже мертвы…
– Кто ты? Что тебе нужно?
-Я – ЯМА… – шепчет призрак зловеще и приглушенно.
-Кто? Какая яма? Сева!! Охрана!! – Перов, дрожа, извивался всем телом, выставив перед собой трясущиеся руки.
– Я – ЯМА… Я пришел за тобой.
Тени в углу комнаты двигаются, дышат, перемещаются.
– К-куда? Боже мой… ты? Ты?
Силуэт заколыхался во тьме и комнату наполнил отвратительный гулкий смех.
– Боже твой? Да… Да… Можешь называть меня так. Я – ЯМА. Человек из Мглы. Я приплел забрать твою молодость и твой темный Дар.
Перов закричал и затравленно осмотрелся в поисках спасения. Ре-шение пришло сразу. Эти тени в углу не оставляли другого выбора.
Оконная рама с грохотом разлетелась, и десятки стеклянных ос-колков, брызнув во все стороны, посыпались вниз, на клумбу под окном. Туда же рухнуло тело Марека вместе с растерзанными облом-ками пластиковых жалюзи.
Перов, пошатываясь, поднялся на ноги и. сплюнув кровь, напол-нившую рот, медленно побежал вперед, не обращая внимания на боль, клокочущую внутри. Человек из Мглы страшнее боли. Раны заживут за несколько дней, это не проблема. А вот это существо… Прочь! Прочь! Подальше от этого дома, который вдруг превратился в обиталище де-монов. Перов сделал несколько шагов и упал, опять поднялся и снова побежал, припадая на одну ногу. А сзади неслось вослед:
– Лесник. Лес-сс-ннн-иии-к… Куда же ты? – и снова смех. Жуткий. Завораживающий. Марек застонал и хрипло закричал, не прекра-щая бега:
– Сева! Охрана!! – Никто не ответил. Скорее всего, они действи-тельно были уже мертвы. Прочь!
Прихрамывая и захлебываясь утренним воздухом, Перов ковылял туда, где в дымке утреннего тумана темнели стволы деревьев, в лес. Там можно отсидеться до утра. Скорее… Когда до спасительной рощи осталось всего несколько шагов, что-то произошло, неуловимо сдви-нулось в привычном мире вокруг. Деревья вдруг ожили, зашелесте-ли иссиня-черной листвой, заухали, завздыхали.
Перов остановился и, присмотревшись, с изумлением понял, что каждый листочек на ветках мигает ему, посверкивая голубовато-зе-леной люминесценцией. Каждый блик вызывал мучительный приступ тошноты и головокружения. Бизнесмен поспешно закрыл гла-за, но картина мигающих деревьев не исчезла. Наоборот, калейдос-коп вспышек замерцал с еще большей интенсивностью. Перов с ужа-сом понял, что видит сквозь веки. Его тут же вырвало. Затем еще раз.
Бежать. Бежать! Он снова бросился вперед, но ноги подломились, словно лишившись костной основы, и бизнесмен, упав вперед, захри-пев и извиваясь, продолжал ползти, раздвигая ослабевшими руками мокрые от дождя стебли высокой граны, судорожно изгибая тело, по-хожий на змея-переростка, спешащего скрыться в укромной поре.
Сзади налетел пронзительный холодный ветер, отнимая остатки сил и воли, принеся с собой – "Приве-еее-т…". Будто великан выдох пул это жуткое приветствие вместе с леденящими потоками воздуха. Перов уткнулся лицом в траву и замер. Затем перевернулся на спину и посмотрел назад – туда, где стоял окутанный тьмой сто коттедж. Разбитое окно контрастно чернело на фоне застекленных окон, по-хожее на огромную беззубую пасть поприветствовавшего Марека великана. Из этой квадратной черноты кто-то разглядывал обезу-мевшего окровавленного человека, съежившегося в мокрой траве у самой кромки леса.
Перов завыл от отчаяния и предчувствия скорой смерти, сжав в кулаки дрожащие ладони. Из воспаленных глаз хлынули обжигаю-щие слезы, словно прорвало сдерживающую их до сих пор плотину.
– Гад, сук-ка, а-а-а… – пытался прокричать беглец по прозвищу Лес-ник, грозя стоявшему в глубине своей спальни Человеку Без Лица обо-дранным в кровь кулаком. Он рыдал, чувствуя, что с каждой секундой грань, отделяющая его от безумия, становится все тоньше. Нервная си-стема агонизировала, разум из последних сил удерживал свои пози-ции. Когда слезы закончились, его опять стало тошнить, выворачивая наизнанку, скручивая в узлы воспаленные внутренности, выжимая из желудка остатки желчи. Через мгновение он отключился.
– Вставай! Вставай! – Кто-то тормошил Перова за плечо, пытаясь помочь встать. Наверное, он потерял сознание. Прошло уже много времени с момента той жуткой атаки, потому что небо стало чуточку светлее. Приближалось утро.
– Вставай! Вставай! – Голос детский, дрожащий и прерывистый.
Мальчик, казалось, сейчас заплачет. Перов хотел повернуть голо-ву, чтобы рассмотреть пацана, но в шею словно вбили гвоздь. Оста-валось только слушать этот голос и пытаться встать на ноги.
"Ничего. Все уже позади. Я живой. Живой!".
Свежий предрассветный воздух приятно холодил кожу.
– Ну, вставай же ты. Скорее! Он идет. Вставай! Беги! – мальчик плачет, отчаянно всхлипывая.
-Что ты, глупый… Все позади, – распухший язык еле шевелился во рту, производя невнятные звуки. – Уже все, все…
– Беги-и-и! Он идет! Беги-и-и… – Перов, наконец, повернулся к своему спасителю. Невысокий рыжеволосый мальчуган, одетый воп-реки прохладной утренней сырости в легкую рубашку и коротенькие шортики, смотрит на него умоляющими заплаканными глазами. Он сильно напуган, весь трясется от страха и холода.
– Пацан, ты откуда здесь? Успокойся. – Перов положил руку на непослушный короткий ежик рыжих волос. – Я тебя знаю? Ты из деревни? – Слова выговаривались плохо, и Перов подумал, что мо-жет напугать мальчика. Рано утром, в лесу, весь в кровище…
– Я не пьяный, ты не бойся. Слушай, где-то я тебя видел…
Лесник на секунду задумался, пытаясь вспомнить, где он мог встре-чать этого симпатичного мальчугана, невесть откуда взявшегося здесь, за пять километров от деревни, в это ранее время.
– Вот он… вот он… – Мальчик уже не плачет, он рычит, словно пере-пуганный львенок, безумно выпучив глаза и задыхаясь от ужаса.
Перов медленно повернулся в ту сторону, куда смотрел мальчик, и вздрогнул. Через подернутую легким туманом поляну, отделяющую коттедж от лесополосы, к ним приближался демон, закутанный по шею в темную одежду. Человек Без Лица. Человек из мглы…
– Гнида долбанная, – зло прошептал Перов и, сжав зубы, попытал-ся еще раз воззвать к своему спасительному Дару, скрывающемуся в недрах психики. Разбудить его, выплеснуть вовне, обрушить на это-го ненавистного мучителя невидимые щупальца своей ауры, сжать, раздавить.