Алекс Экслер - Американская ария князя Игоря, или История одного реального путешествия
– Кирик, ты что будешь кушать? – спросил Игорь подругу.
– Йогурт, круассан, апельсиновый джем, – четко и по-военному ответила Кира. – А ты, милый?
– Яичницу с ветчиной, два круассана, джем из кумквата, – также четко ответил Игорь.
– Видала? – обрадовался Сергей, обращаясь к Кате. – Вот люди – ну просто никаких сомнений в выборе еды. А мы что будем кушать, зайчик?
– Морковку, – мгновенно ответила Катя. – Ну, и пока не знаю, что именно. Но я решу. Очень скоро. Может, яишенку? И еще я хочу оладушки с овсянкой. Раз уж это дело тут так прорекламировали. Хочется, – застенчиво призналась Катя, – взрыва фонтанов вкуса.
– Я тогда тоже буду фонтаны, – решил Сергей. – И омлет – на случай, если не особо сфонтанирует…
– Ну что? – спросил Игорь Мишу, когда официантка приняла заказ. – Как вчера оттянулись?
Бэрри в ответ почему-то заржал. Миша тоже расплылся в улыбке и начал как-то странно подхихикивать – как будто филин ухал в лесу, подзывая сову заняться традиционным ночным полетом над сонным царством.
– Так, – сказал Игорь. – Я чувствую, вы там душевно оттянулись.
– Не то слово, – загыгыкал Миша. – Жалко, конечно, шо вы так подло свалили, но мы и с Бэрри хорошо зажгли. Хто ж знал, что Бэррио такой заводной!
С этими словами Миша легонько хлопнул Бэрри по спине, но немного не рассчитал силы, поэтому Бэрри сначала впечатался носом в оладушек, который он держал перед собой, а потом вместе с ладонью, оладушком и носом ударился об овсянку, расплескав ее почти всю.
– Ой, – сконфузился Миша, доставая голову Бэрри из тарелки, – пардонь, друг, не рассчитал.
– Да лана, Мих, – ответил Бэрри, вытирая лицо сначала оладушком, а потом и краем скатерти. – Фигня это все. Главное – вот это вчера оттянулись так оттянулись.
– Где были, – продолжал допытываться Игорь, – что видели?
– Сначала в ночной клуб пошли, – доложился Миша. – То ли «Какаду», то ли «Шмакаду», то ли вообще «Малибу-шмалибу» – не помню.
– Мы сначала в другой ночной клуб пошли, – поправил его Бэрри. – Ну, тот, помнишь, который с Дедами Морозами?
– Сначала мы ваще еще выпили, – восстановил хронологию Миша. – А то Бэрри свои эти безалкоголи за ужином лупил – шо за дела такие?
– Мне алкоголь много нельзя, – объяснил Бэрри, – я тогда очень буйный становлюсь.
– Да, – согласилась Катя, – помнится, тогда в Новый год так разбуянился, что аж десять блинов умял.
– Двадцать, – сурово поправил ее Бэрри с таким видом, что, мол, чужого ему не надо, но свое – не отдаст никогда.
– Короче, – продолжил Миша, – влил я в него коктейль «Клубный специальный», в себя – двухсоточку вискаря, ну и пошли мы, солнцем палимые.
– Ветром, – добавил Бэрри, – обдираемые.
– Пока не пришли мы, – былинным голосом сказал Миша, – в ночной клуб «Кровь».
– «Крейв», – поправил Бэрри.
– Сначала вроде понравилось, – признался Миша. – Там всякие Деды Морозы – прикольно, Новый год все-таки.
– Но недолго песенка играла, – вздохнул Бэрри, приступая к очередному блину.
– Недолго дидусь танцевал, – тоже вздохнул Миша.
– Ты глянь, – удивленно сказала Катя Сергею вполголоса, – как они спелись. Им теперь вдвоем – хоть на эстраду.
– Точнее, – поправился Миша, – танцевали-то эти Деды Морозы долго, но в основном раздетые. До трусов.
– Это уже не Деды Морозы, – авторитетно заявил Бэрри. – Это уже северные олени какие-то.
– Козлы они, а не олени, – припечатал Миша. – Мы-то пришли повеселиться, выпить, Новый год еще раз отметить. А там бегают эти Деды и вертят задницами или чем еще похуже.
– Чем еще побольше, – уточнил Бэрри.
– И только мы собрались уходить… – сказал Миша.
– Как нас оттуда выперли, – в азарте продолжил Бэрри.
– Скажешь тоже, – фыркнул Миша, – выперли… Выпер один такой. До сих пор выпирает у него то одно, то другое…
– Это точно, – сказал Игорь. – Не очень представляю, как Мишу откуда-то можно выпереть. Помнится, нас как-то в общаге бить собрались. Ну, мы все такие в боевом духе, засобирались, а Миша…
– Стоп, – сказала Катя. – Мне бы хотелось сначала дослушать про Дедов Морозов. А про драку в общаге – потом, на десерт.
В этот момент официантка принесла целую кучу тарелок и начала расставлять их на столе. В основном это были оладушки и овсяная каша.
– Что-то у меня аппетит разыгрался, – признался Миша, глядя на все это великолепие. – Прям захотелось оладушков с овсянкой.
– Что тут странного? – удивился Сергей. – Твое же изобретение.
– Это не изобретение, – объяснил Миша, – это прикол. Мне просто хотелось, чтобы Бэрри на завтрак лупил овсянку – ну, как в кино. А то шо это за Бэрри такая без овсянки?
– Прикол не прикол, – важно сказал Бэрри, погружая оладушек в остатки овсянки, – а вкусно – не то слово. Оладушек просто фонтанирует овсянкой.
С этими словами Бэрри затряс оладушком, и тот действительно стал разбрызгивать во все стороны овсянку.
– Вот я тоже попробую, – сказал Миша и по-простому забрал себе один комплект этой пищи богов.
– Так что там случилось-то? – заторопил его Игорь, которому, как и Кате, хотелось услышать продолжение истории. – Вы там нахулиганили?
– Да какое там? – удивился Миша. – Ты же меня знаешь, я же тихий. Если меня не трогать. Но если тронуть – я громкий.
– А там один такой смелый – рискнул, – развеселился Бэрри и так захохотал, что с его оладушка овсянка снова полетела во все стороны.
– Как это? – спросил Игорь, отмахиваясь от овсянки. – Кто это такой безрассудный?
– Да там эти дедморозы вконец забурели, – объяснил Миша. – Один в трусах по шесту стал лазить, другой в одной шапке по барной стойке коленца выкидывает. Не, были бы это Снегурки – кто бы слова сказал? Да пусть хоть без трусов прыгают – мы же додумаем, что это Снегурки, во всех же чувство прекрасного есть.
– А Деды – нет, Деды нас не прикололи, – поддержал Мишу Бэрри. – Мы же не эти… как их… геронтофилы.
– Совсем не прикололи, – подтвердил Миша. – Ну ладно, нам-то что? Допиваем, собрались уже уходить. А тут выходит такой пи… пи…
Миша стал подыскивать правильные слова.
– Шибздик, – подсказал Бэрри.
– Петя Пидоркин, – дал определение Миша, сделав ударение в фамилии на букву «о».
– Почему Петя Пидоркин? – удивился Игорь.
– У нас тут политкорректность, – объяснил Миша. – Нельзя прям так сразу говорить, что он – этот, в плохом смысле. А шибздик был именно в плохом смысле – такой манерный. В красных трусах в опушку, падла.
– Да за это просто убивать! – возмутился Игорь.
– Но нам-то – пофиг, – объяснил Миша. – Не наш праздник. Мы тихо собираемся уходить, я, главное, уже почти допил.
