Ирина Маленко - Корейские впечатления
От советских военных музеев Синчхонский отличается, я бы сказала, особой наглядностью: если у нас только рассказывалось о том, каким пыткам подвергали фашисты советских патриотов, то здесь все это было наглядно изображено — при помощи фотографий, различных предметов и картин… В каждом новом зале некоторые из западных посетителей становились все бледнее и бледнее. У них был такой вид, словно им вот-вот станет дурно. Меня не тошнило — в моем сердце разгоралось чувство ненависти и жажда правосудия…
Музей в этот выходной день был переполнен школьниками. Это правильно — если не показывать детям, кто угрожает и сегодня их родной стране, с какого рода типами им придется иметь дело, не скрывая при этом всех ужасов, то зло от этого само по себе не исчезнет. С ним надо бороться. Можно сколько угодно зарывать голову в песок, убеждая себя, что уж сегодня-то американцы «не такие», что они теперь «стали нашими партнерами», как пытаются внушить сейчас нам в Восточной Европе, — суть Соединенных Штатов Америки от этого не меняется. Пройдет еще лет 10 — и точно такой же музей можно будет открывать в Ираке… И лучше уж смотреть правде в лицо.
Американцы любят твердить, что Корейская война — война «забытая».
Это для них и для их европейских союзников она «забытая» (им хотелось бы забыть свое позорное поражение), а здесь она очень даже хорошо знакомая. К сожалению, она пока мало известна нашему читателю по книгам и учебникам истории. Мы мало знаем, что творили в Корее американцы. А в КНДР с детства знают, как выглядит «американское партнерство».
Когда мы прощались с нашими гидами в Синчхоне, мимо нас проехал грузовик, полный пионеров. Пионеры, весело галдя, замахали нам руками. А я смотрела на них — таких веселых и жизнерадостных — а перед глазами у меня стояли корейские малыши, насаженные американскими недобитыми «рэмбо» на штыки в далеком 1951.
Американцы нагло пришли в чужую страну якобы для ее «освобождения», отказались из нее уходить, напакостили в ней, разделили ее надвое, превратив одну ее часть фактически в свою колонию — и еще после этого удивляются, почему их в Корее, мягко говоря, недолюбливают? Да, им очень хотелось бы, чтобы эта война стала «забытой». Но преступления оккупантов, как и героизм защитников своей родной страны, не забываются!
Из Синчхона мы отправились в Пханмунчжом, где посетили демилитаризованную зону и демаркационную линию, отделяющую КНДР от Южной Кореи. Об этом месте не любят вспоминать те, кто до сих пор громко кричит о давно уже не существующей Берлинской стене и «расстрелах перебежчиков режимом Хоннекера». И не случайно именно те же самые лица не любят говорить и о стене, возводимой сегодня в Израиле для отгорождения от палестинцев.
Попасть в демилитаризованную зону можно только в сопровождении военных гидов. Они же отвечают за твою безопасность. Обстановка здесь достаточно напряженная. Достаточно часто американцы или подстрекаемые ими южнокорейские военные совершают провокационные действия — «пробуют почву», наблюдая за тем, какая реакция будет со стороны КНДР. Самый известный из приграничных инцидентов произошел в августе 1976 года, когда американские солдаты без предупреждения решили срубить дерево в зоне совместной охраны, разрушили шлагбаум и пост КНДР. Им был дан достойный отпор: пограничники КНДР зарубили двух провокаторов их же собственным топором.
И когда ты стоишь здесь, в небольшом павильончике, где по середине стола проходит «граница», то собственными глазами можешь убедиться в том, кто же скрывается за сложившейся трагической историей разделения корейского народа — если на этот счет еще были хоть какие-то сомнения. Воины КНДР стоят на страже своих рубежей самостоятельно. Из-за спин южнокорейских пограничников же высовываются американские «вояки», постоянно опекающие их, потому что прекрасно знают, насколько южные корейцы готовы воевать за свой режим и сложить голову за «демократические ценности». И как издевательски звучит после всего этого даже название американского павильона, обращенного лицом к территории КНДР — на корейском языке на нем написано «Дом Свободы»… «Дом Свободы» украшен огромным количеством камер, фиксирующих лица всех, кто посещает демилитаризованную зону с северной стороны. Жалко еще, что отпечатки пальцев и пробу ДНК не могут брать на расстоянии!
Стоя здесь — впервые в буквальном смысле слова лицом к лицу с главным врагом современного человечества, не можешь не задаваться вопросом: когда же наконец придет пора этому бандитскому государству предстать перед суровым судом народов планеты? И достаточно ли одного участия в демонстрациях протеста для того, чтобы считать себя имеющим право отмежеваться от действий своего правительства, назвав себя «прогрессивным американцем» и на этом успокоив свою совесть? Одними демонстрациями протеста от суда истории не откупиться….
Я смотрю на цветущий Пхеньян с палубы захваченного храбрыми корейскими солдатами в территориальных водах КНДР в 1968 году американского шпионского судна «Пуэбло», которое нашло себе вечное пристанище в качестве трофея на берегу тихой корейской реки, — и надменные американские жандармы, нагло разгуливающие вдоль демаркационной линии, становятся жалкими и смешными. «А король-то голый!» — это про них.
И когда снова наступит 11 сентября, я снова откажусь соблюдать минуты молчания и скорбеть по нации жизнерадостных детоубийц. До тех пор, пока она таковой быть не перестанет.
…Да, есть на нашей планете государство, давно уже превзошедшее гитлеровскую Германию по совокупному числу совершенных за его историю в одном только ХХ веке варварских зверств и массовых убийств.
И когда оно перестанет существовать, планета наша вздохнет свободнее. Было бы счастьем дожить до этого светлого дня.
Часть 7
«ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЙШИМ…»
«Вдумайтесь: под самым боком у Приморского края кипит живая история, немыслимая для сытой расслабленной Европы. КНДР — это один из последних островков в океане всепоглощающей глобализации, отчаянный Давид, противостоящий Голиафу либерализма. Это вам не западное царство потребления и не какие-нибудь космополитичные Багамы. Нам, как бывшим советским, наверное, более понятны „киты“, на которых здесь держится жизнь: аскетизм, идейность, любовь к партии. Да, есть вещи непривычные и непонятные. Но в чужой монастырь… Корейцы не экспортируют свои ценности за рубеж. Они просто хотят жить в своей стране по-своему. И имеют на это полное право!»
Василий Авченко, «Путешествие во времени»— Ну как, вы уже решили, какую песню вы будете петь? — спросил нас Жеф Боссаут. В Корее и гостям, и хозяевам полагается во время званого ужина исполнить какую-нибудь песню. Предлагаю нам спеть «Интернационал», потому что, по крайней мере, мы все его знаем.
