Александр Грачев - Тайна Красного озера
- Он спрашивает, Федор Андреевич, узнало ли правительство, что Мамыка нашел в тайге дорогой камень. Он думает, что это само правительство прислало вас сюда.
- Скажи ему, - ответил профессор, - что он правильно думает.
Пахом Степанович перевел.
- Надо тогда все стойбище ходи, - заявил Мамыка по-русски. - Ходи все баты и таскай дорогой камень Амур, пароход…
К счастью, геологам недолго пришлось ждать. На другой день после этого разговора Черемховский, Дубенцов, Анюта и Пахом Степанович, склонившись над картой Центрального Сихотэ-Алиня, обсуждали маршрут похода. С улицы донесся непонятный шум: громкие голоса женщин, радостные возгласы и визг ребятишек, поднявшийся вдруг заливистый лай собак.
- Что там случилось? - спросил Черемховский. Дубенцов вышел на улицу и вскоре вернулся.
- Все бегут к берегу. По-видимому, охотники возвращаются с Амура.
- Что ж, надобно и нам выйти встретить их, - предложил старый геолог.
Они вышли на берег Хунгари в тот момент, когда здесь уже стояли два бата с охотниками, а из-за утеса одна за другой появлялись новые лодки. На виду толпы все батчики, по старинной традиции, стремились быстрее пристать к берегу - кто кого обгонит. Как будто позади и не было расстояния в двести пятьдесят километров против течения!
Ловкие, разгоряченные состязанием, молодые и пожилые орочи с усердием налегали на шесты, опираясь о дно, стремительно посылали баты к берегу. Смех, восторженные вопли, громкий возбужденный говор - все сливалось в один общий шум, все радовались благополучному возвращению.
Геологи зачарованно наблюдали за этой самобытной картиной, К батам, которые уже пристали к берегу, невозможно было протиснуться: весь берег занимала толпа встречающих.
По мере того как приставали все новые баты, по рукам толпы пошли различные городские предметы - покупки, привезенные охотниками. Тут были отрезы разноцветной материи, пестрые женские шали, ботинки, кастрюли, сковородки, красочные плакаты, книги, коробки с печеньем и конфетами и много другого добра.
Постепенно толпа стала стихать и, наконец, исторгнула из себя двух орочей - молодого, стройного, в хорошем костюме городского покроя и пожилого, коренастого, с веселыми, лукавыми глазами. Они подошли к геологам. поздоровались со всеми за руку. Молодой, назвавшийся председателем сельского Совета Мулинкой (второй был председатель колхоза), деловито сказал Черемховскому с едва заметным акцентом:
- Мы узнали о вашей экспедиции в Комсомольске перед отправлением домой. Мне поручено оказывать вам. всяческую помощь. Прошу продумать все, что требуется от нас, и завтра сказать мне и товарищу Актынке, - и он указал на председателя колхоза.
- Благодарю вас, - с подчеркнутой учтивостью ответил профессор. - Пока что требуется только одно: побыстрее освободить товарища Мамыку от обязанностей дояра.
Мулинка расплылся в улыбке, оказал что-то по орочски Актынке. Тот усердно закачал головой и тоже рассмеялся.
- Мамыка уже сейчас может быть свободным, - сказал Актынка, весело поблескивая лукавыми глазами. - Только он очень суеверный человек. Боюсь, как бы не испугался вести вас к Удом и…
До глубокой ночи гомонило стойбище в этот день. Из открытых дверей и окон избы-читальни долго разносились мелодии вальсов и фокстротов, хоровых песен и скрипичных концертов: то проигрывали на патефоне новые пластинки, привезенные из Комсомольска-на-Амуре.
Глава седьмая
Выход отряда. - Таежный орел. - Охота на глухарей. - Обиталище злых духов. - Примирение. - Последнее человеческое жилье осталось позади.
Перед восходом солнца следующего дня отряд Черемховского покидал стойбище. Утро стояло прохладное, росистое, ясное. Звон боталов на шеях лошадей, людской говор далеко разносились в таежном воздухе и эхом отдавались в тишине леса. Несмотря на ранний час, почти все население вышло провожать изыскателей.
Вытягиваясь длинной шумной вереницей, караван тронулся. Впереди отряда с достоинством и важностью выступал Мамыка. Он был одет легко и удобно: ситцевый короткий халат, перетянутый синим кушаком, пестро расшитая охотничья шапка-шлем с фартуком, спадающим на плечи, лосевые унты с головками из рыбьей кожи. За спиной - небольшая котомка, в руках - ружье.
Дубенцов со своим карабином и непромокаемым рюкзаком выделялся среди всех легкой статной фигурой скорохода. Экипировка молодого геолога полностью соответствовала требованиям трудной поисковой работы в тайге.
Поверх синего комбинезона накинут просторный прорезиненный плащ из легкой материи, на голове - шляпа с черной сеткой накомарника, на ногах - такие же, как у Мамыки, сохатиные бродни, не боящиеся ни воды, ни бездорожья. Под плащом, на поясе, перехватывающем комбинезон, виднелась кожаная сумочка с горным компасом, лупой, фарфоровой пластинкой и записной книжечкой, в специальных клапанах - геологические молотки: средний и маленький, два зубила, ремешок от перочинного ножа (у геологов они обычно снабжены большим набором мелкого инструмента: шилом, ножницами, подпилочком и другими принадлежностями, необходимыми в путешествии, особенно в поисковых геологических работах).
Анюта старалась незаметно рассмотреть теперь Дубенцова в походном снаряжении. То, чему учили ее в институте по курсу «Методы полевых, геологических исследований», она впервые увидела воплощенным на практике.
Девушке вновь показалось, что Дубенцов именно таков, каким он ей рисовался после первой встречи в тайге. Ей хотелось отбросить в эту минуту все условности (она давно забыла обиду) и поговорить с ним по душам перед началом трудного путешествия. Но чувство какой-то неловкости мешало этому.
На вершине увала, за стойбищем провожающие отстали и повернули домой. Караван стал медленно втягиваться в сумрачный лес. Вот скрылась в зарослях и последняя лошадь. Только звон боталов продолжал доноситься оттуда, но скоро заглох и он.
Сначала тропа вела геологов по густому смешанному лесу. Справа неподалеку шумела река. Затем отряд вышел на берег Хунгари и стал придерживаться его, двигаясь с увала на увал.
В полдень караван спустился в ложбину, видимо затопляемую весной разливом Хунгари. Пойма реки изобиловала протоками с песчаными островками, с торчащим» на них там и тут замытыми корягами. Берег был усеян крупной отполированной галькой, заглушавшей всякую растительность. Более удобного места для отдыха трудно было подыскать, и отряд остановился здесь на обеденный привал.
Люди уже обедали, когда неподалеку за лесом послышался многоголосый шум птиц, и вскоре из-за увала показалась большая стая галок, ворон и сорок, а среди них, расправив огромные крылья, летел бурый белохвостый орел. В своих когтях он держал гадюку, висевшую безжизненно, как плеть. Орел опустился среди поймы на одну из коряг и, не обращая внимания на ворон и сорок, спокойно принялся за свой скромный обед. Птицы роились вокруг, подлетали иногда совсем близко, намереваясь вырвать добычу. Но стоило орлу поднять голову с грозным клювом, как они разлетались в разные стороны. Покончив с добычей, орел принялся было чистить _клювом перья, но вдруг насторожился, только теперь, видимо, заметив людей, посмотрел вокруг, тяжело подпрыгнул и на мгновение повис в воздухе на широких крыльях. Покружив над рекой, он взмыл вверх и, сопровождаемый стаей пернатых, направился на восток, где синели хребты Сихотэ-Алиня.
