Григорий Кубатьян - Жизнь в дороге
Руины, ради которых мы проделали этот путь, были скромнее Ангкора, но так же живописно были разбросаны по лесу. Под ногами суетились длиннющие (до 20 сантиметров!) многоножки, здоровенные жуки. Пару раз нам пришлось переходить вброд реку из муравьев. Плотоядные насекомые мощными потоками выплескивались откуда-то из-под земли, потом пропадал и появлялся вновь. Горе незадачливым жукам, попавшимся на их пути: их подхватывало стремительным течением, чтобы унести с собой и утянуть под землю.
Насмотревшись на чудеса камбоджийских лесов, мы вернулись к цивилизации. Мне хотелось отдохнуть от общества учителей, и в одиночестве побродить по городу. Я зашел в приглянувшееся пустое кафе. Лишь за одним столиком сидел камбоджиец и пил кофе с кренделями. Под потолком висел телевизор, показывающий боевик со стрельбой и взрывами, как было принято в местных забегаловках. Ко мне подплыла официантка. Я показал жестами, что хочу кофе и булочки «как у того мужика», имея в виду одинокого посетителя. Официантка понимающе кивнула, скрылась на кухне и вынесла кофе. Потом подошла к спокойно сидящему за столиком камбоджийцу, бесцеремонно выхватила у него из-под носа тарелку с недоеденными кренделями и поставила передо мной. Оказалось, выпечка на кухне закончилась. Я начал протестовать — перед посетителем неудобно, да и просто неприятно доедать чужое. Но деваться было некуда — камбоджиец великодушно подтвердил, что жертвует кренделями в мою пользу.
Вечером меня разрывали на части. Каждый из учителей хотел, чтобы я выступил именно перед его студентами в школе или лицее. Я понятия не имел, о чем говорить ученикам. Но учитель Лот, лучше всех владеющий английским, убедил меня, что это не имеет значения. Важно лишь, что иностранец (объяснения, что мой родной язык — русский, всерьез не воспринимались) может познакомить детей с живым английским языком.
Многоножки не являются насекомыми, а выделены в отдельный класс, также как пауки или ракообразные.
Я подошел к делу ответственно и постарался извлечь максимум из словарного запаса, которым владел. Рассказал детям о текущей политической ситуации в мире, о проблемах жилищно-коммунального хозяйства Санкт-Петербурга, о банковской системе в России. Несмотря на получение диплома, обрывки институтских лекций все еще сохранились в моей голове. Дети слушали с большим вниманием.
После лекции ко мне подошел учитель Лот и сказал: «Здорово! Но лично я понял не больше половины из того, что ты говорил». На следующей лекции я решил ограничиться животным миром России. Старательно рисовал на доске зайцев и медведей, чтобы было понятнее.
Еще через два дня я оказался в Пномпене, где познакомился с русскими камбоджийцами. В столице был Русский культурный центр, русский ресторан и вообще много наших сограждан. Часть русских обитала в посольстве за высоким забором — привилегированная публика, свысока относящаяся к «подзаборным» согражданам. Последние тоже не слишком жаловали «посольских», зато ко мне отнеслись приветливо — накормили и обогрели.
В Пномпене было много красивых и богатых домов. Говорят, когда хотели построить автомобильную трассу «Азия», которая соединила бы Китай, Вьетнам, Камбоджу, Таиланд, Малайзию и Сингапур, богатые соседи выделили деньги на строительство нуждающимся Вьетнаму и Камбодже. На полученные деньги вьетнамцы быстро построили свой участок трассы, а в Камбодже возвели особняки начальству, занимавшемуся строительством.
Но вот и столица позади. Я снова шел вперед. Зеваки в тысячный раз кричали мне: «Хело, мистер! Куда идешь?» На что я привычно отмахивался: «Сам ты — мистер…», и продолжал шагать по желтой камбоджийской пыли.
На территории России живет около 120 тысяч бурых медведей и 5 тысяч белых.
Дом с пауком и шестью котами
Потертый жизнью паром, направляющийся к берегам индонезийского острова Суматра, был полон небритых и хмурых людей. Они сидели на корточках, курили дешевые папиросы, ругались и играли в карты. Из прочих развлечений пассажирам предлагался просмотр американского боевика, в котором хорошие солдаты армии США истребляли плохих сомалийских мусульман. На судне идущем из мусульманской Малайзии в мусульманскую Индонезию этот фильм казался неуместным, но зрителям почему-то нравился. Хриплыми криками они подбадривали киношных американских бойцов ведущих неравный бой с супостатами. Американцы победили, и паром причалил.
Таможенные формальности не заняли много времени — меня не обыскивали, не досматривали багаж, лишь спросили, не собираюсь ли я нелегально иммигрировать в Индонезию. Я сказал, что еще не решил, но подумаю над этим. Таможенник кивнул и влепил в мой паспорт въездной штамп.
Сражение в Могадишо 1993 года, легшее в основу фильма «Падение Черного ястреба», считается одной из самых неудачных миротворческих операций ООН.
По площади Суматра в два раза больше, чем Великобритания.
Территория порта была почти пуста. Народ с парома куда-то испарился, а передо мной выросли две фигуры. Незнакомцы предложили бесплатно подвезти до города. Других альтернатив не было, и я забрался в микроавтобус, размышляя о богатом ассортименте бесплатных видов сыра в азиатских мышеловках. В унисон с моими мыслями двери машины захлопнулись, и она тронулась с места. Только сейчас я обнаружил, что кроме меня и этих двоих в микроавтобусе никого нет. Дорога свернула в лес. А как же город?! И почему они больше никого не взяли?! Грабители?!!
Но я зря нервничал. Поплутав по проселочным дорогам, мы все-таки приехали в населенный пункт к офису туристической фирмы. Улыбающийся менеджер начал меня уговаривать купить дорогостоящий тур по достопримечательностям Суматры. Но я, все еще нервничая, отверг привлекательные предложения коричневощекого господина, и бросился искать выход из городка. Работники турфирмы пытались меня удержать, хватали за рукава, но я отбился от них. Мне помог проливной дождь, загнав моих преследователей обратно под тростниковые навесы.
Поглядывая на компас, я отправился искать дорогу. Стрелка показывала на юго-восток, значит направление верное. Карты у меня не было, но я примерно помнил, как выглядит изображение Индонезии на глобусе. В моих планах было проехать страну от самого западного острова до самого восточного. На окраине городка я махнул рукой, чтобы остановить проезжающий мимо попутный джип. На вопрос «куда?» я ответил «на восток», не уточняя, впрочем, что собираюсь ехать на попутках до самого Восточного Тимора.
