Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии
За время своей светлой жизни она пережила больше горестей и печалей, чем любая другая женщина. Однако она неизменно проявляла редкостную непобедимость духа, способность разбираться в людях и благородную сердечную преданность. На протяжении сорока лет она была любящей помощницей своему мужу, словом и делом поддерживая его во всех достойных начинаниях. Она умерла в Лондоне 21 апреля 1866 года, и вместе с ней ушел свет из его жизни.
Таким образом, на долю могильной плиты пришлась та толика теплоты и нежности, которые — будь они выражены раньше — могли бы украсить жизнь его милого «пересмешника» и сделать бедную Джейн куда более счастливой.
5Мне кажется, что иные места (как и некоторые люди) на самом деле вовсе не существуют. Часто заранее сложившееся мнение или впечатление оказывается куда более привлекательным, чем грубая реальность. Так, у меня давным-давно сложилось определенное представление о Данбаре. Я воображал его в виде романтического утеса — нечто вроде шотландского Тинтагеля, — который стоит, окутанный туманом, среди седых волн Северного моря. Картину дополняли шум прибоя, завывание ветра и тоскливые крики чаек, прячущихся в сером мареве. В моем представлении на вершине утеса громоздились развалины величественного замка: высоченные стены, возникающие ниоткуда и уходящие в никуда; каменные ступени, уводящие в звездное небо; высокие оконные проемы, где темными ночами зажигаются призрачные огни. Таким мне виделся замок, в котором давным-давно искала прибежище (и, возможно, спасала свою жизнь) несчастная Мария Стюарт.
Очутившись впервые в Данбаре, я сразу же поинтересовался, где же замок. И человек, оказавшийся поблизости, ответил мне с тем великолепным, неподражаемым юмором, что отличает всех шотландцев:
— Эй, парень, да ты смотришь прямо на него.
Да, я смотрел, но не видел никакого замка! На моих глазах три милые девушки в зеленых купальных костюмах плескались в круглом бассейне, построенном прямо на берегу моря. Доска объявлений бесстрастно сообщала, что температура воздуха составляет всего пятьдесят восемь градусов по Фаренгейту[29]. К тому же шел дождь. По громкоговорителю передавали веселую мелодию, очевидно чтобы подбодрить купальщиков.
В растерянности устремив взгляд за бассейн и примыкавший к нему павильон, я разглядел наконец обломок ржаво-красной скалы, и на ней — остатки невысокой стены, подобной тем, что можно наблюдать в заброшенных деревнях. Даже самый робкий мальчишка без усилий преодолел бы такое препятствие. Время и неприятельские пушки поработали на славу. Эти жалкие обломки — все, что осталось от некогда неприступной твердыни. Вот она, крепость, в которой скрывалась Мария Стюарт и откуда она вышла, чтобы разыграть последний акт трагедии…
Невидимый граммофон вдруг взвизгнул и завел последнюю танцевальную мелодию над трупом Данбарского замка.
Чему же, собственно, удивляться? Такие вещи неизбежны, если исторический город превращается в модный курорт. А почему бы и нет? Мария Стюарт, наверное, порадовалась бы юному смеху, который сегодня звучит среди развалин бастионов и крепостных стен!
Больше всего в Данбаре мне понравился старый рыбацкий квартал, который явно знавал лучшие дни. Мне он напомнил прибрежный район Кэннонгейт в Эдинбурге. Редкие обитатели этого некогда процветавшего местечка делали вид, что занимаются рыбной ловлей. Построенный Кромвелем морской порт мертв. Да и более поздние портовые постройки тоже мертвы. А старики и старухи, которые насаживали мидии на крючки и, смотав леску, аккуратно укладывали ее в свои ветхие корзинки, двигались как во сне.
На мой взгляд, есть что-то щемяще-грустное, может, даже трагичное, в таких вот осколках исчезнувшей Шотландии. Пройдет несколько лет, и всего этого не станет. Кажется, будто жизнь с ее молодостью и весельем навсегда покинула здешние края. Стоит последнему старику покинуть свое место на набережной, и в порту воцарится вечная тишина.
Миновав порт, я прошел пешком к развалинам замка. В свое время Данбарский замок славился как самая неприступная крепость на восточном побережье. Многие события шотландской истории связаны с этими стенами. Именно здесь в далеком июне 1314 года зародился оксфордский Ориел-колледж. В тот злосчастный день Эдуард II проиграл сражение под Бэннокберном и вынужден был искать убежища в стенах Данбарского замка.
Король чудом избежал гибели на поле боя. Четверо шотландских рыцарей перехватили поводья его лошади, и Эдуард с трудом отбился от них боевым топором. В ходе схватки лошадь под ним пала, и благодарение Богу, что ей тут же нашлась замена. Вскочив в седло, король поскакал на юг. А по дороге дал клятву: если ему удастся выбраться живым из этой передряги и вернуться в Англию, он обязательно построит кармелитский монастырь и посвятит его Богоматери. С небольшим отрядом охраны Эдуард добрался до Данбара, затем бежал в Берик. Вот и выходит, что Ориел-колледж точно также уходит корнями в руины Данбарского замка, как колледж Баллиола — в зеленые холмы Гэллоуэя.
Пока я стоял перед этими красноватыми камнями, меня мучил один вопрос, и я пытался получить на него ответ у древних развалин. Что скрывалось за скоротечным романом шотландской королевы с Босуэллом? Действительно ли Мария любила своего дикого, необузданного телохранителя, или же он взял ее силой? На эту тему можно спорить до скончания веков, но истины мы, скорее всего, так и не узнаем.
Наверное, это самая необычная страница в многовековой истории Данбара — когда всего через пару месяцев после убийства лорда Дарнли шотландская королева прибыла сюда под покровом апрельской ночи в обществе убийцы своего мужа.
Этому предшествовал не менее загадочный эпизод. Мария Стюарт ехала в обществе дюжины слуг, когда на дорогу выскочил Босуэлл во главе восьми сотен вооруженных людей. Он перехватил поводья королевской лошади и просто увел ее за собой. Что происходило дальше — в течение двенадцати дней, которые Мария провела в Данбаре, — покрыто мраком тайны. Но не прошло и трех недель, как она сочеталась браком с «насильником» в королевском дворце Холируд. Напомню, в ту пору она еще не успела снять траурного наряда!
Как бы то ни было — любила она Босуэлла или нет, — но судьба Марии Стюарт уже была предрешена. И этим старым камням в скором времени предстояло стать свидетелями начала ее конца. Шотландские бароны сплотились против своей королевы, и той пришлось срочно прервать медовый месяц в замке Бортвик. Босуэлл вынужден был спешно бежать, предоставив Марии самостоятельно спасать свою жизнь. Переодетая в мужское платье Мария выпрыгнула в окно — расположенное на высоте двадцати восьми футов — и в одиночестве унеслась галопом во тьму июньской ночи. Можете ли вы себе представить более невероятную (и более прискорбную) картину?
