Евгений Буянов - Истребители аварий
«Мальмстрем» Каинды. Вадим Воронин
«Что случилось?.. Что же могло случиться?!» – Вадим не находил ответа. В палатке одна Натка, в бреду, в бессознательном состоянии. Но и вещи еще двух, – Саши и Жени. Неужели спаслись только трое? Вдвоем они ее вряд бы спустили… Но где эти двое?! Где они?! Наташа одна в таком состоянии не смогла бы спуститься, тем более с их вещами. И бросить ее в таком состоянии они, конечно, не могли. И уйти далеко без своих вещей… Значит, они где-то рядом. Но почему их не видно?.. Ушли и не вернулись? Все не так! Надо искать!
Что-то заставило вновь надеть рюкзак (еще не хватало ночью, в этой ледяной пустыне остаться без рюкзака!). Вынул из поясного кармана блестящий металлический свисток, отошел от палатки, и над ледником пронеслась мощная трель сигнала. Прислушался. Ответа нет. Тогда прошел полкилометра вверх по морене, вернулся дугой назад и прошел в другую сторону. Каждую минуту посылал длинный сигнальный свист во всю силу легких, прикрывая уши, а потом тщательно вслушивался в тишину, ожидая ответ. Ответа не было, как и следов на заледенелых валунах. Сумерки встали стеной, гася последние лучи заката. Мощный холодный ветер гнал над ледником низкие облака, мрачная картина которых менялась каждую минуту. Наверно, стало бы уже совсем темно, но ледник чуть блестел свежей полировкой от недавнего дождя и ветра. С этим леденящим ветром, казалось, влилось ощущение опасности, жгучей тревоги. Никак не объяснить, что это такое, но в поведении ледника и атмосферы струилось что-то непонятное, зловещее… Действовать опасно, но бездействие будет роковым!.. Стоит перевооружится, взяв в правую руку ледоруб, а лыжную палку переложить в левую. Проверил затяжку креплений кошек и внутренне напрягся, стараясь сосредоточить внимание, волю и мысли так, как их собирает охотник, чувствующий рядом раненого хищника… Ночь погасила лучи заката и ломилась темнотой во все щели окружающих гор!..
Искать! Но где?..
Остановился. «Ты не там ищешь… Поищи-ка лучше внутри себя…» – вспомнилась старая заповедь. Сдвинув под себя «сиделку» из «пенки»,[18] присел на валун.
Так, куда они могли «смыться»? (Потом вздрагивал, вспоминая эту фразу). Вечером? Да, не «смыться», а помыться и набрать водички? Пожалуй… Попробуем версию. Здесь нет ни реки, ни ручейка, а от натечного льда мало проку. Да и не стали бы они топить воду изо льда при острой нехватке горючего… Где набирать? В ручьях на леднике, или там же, в «линзах» – небольших трещинах, заполненных водой… Ледник у края ровный, ручьев и трещин не видно. Но виден широкий желоб, по которому стекает мощный поток, – его он заметил, когда еще было светло. Шум слышен и сейчас. Туда! Но прежде заметим ориентиры на морене, чтобы найти палатку…
Час назад при выходе на правый край Каинды заметил на участке середины ледника мощную котловину с озером, которое накапливало воду, стекающую ручейками с нескольких квадратных километров ледового поля. Озеро имело всего один заметный водосток сначала в виде неширокой речки, все более и более сужающейся и углубляющейся в пропиленное водой ложе потока, в ледовый желоб. Желоб уходил за перегиб без видимого продолжения на дальнем поле льда. Вадим отметил тогда эту небольшую странность, но не придал ей значения. Сейчас это вспомнилось и подумалось: «А действительно, куда же уходит этот поток? Подойдя поближе, увижу. Или я просто не разглядел, как он прячется за еще одним увалом?..»
«Черт, какие скользкие камни. Гололед! Ветер ледяной после дождичка, а ледник, как каток. Хорошо, что кошки на ногах… Еще сигнал! Палатка сейчас исчезнет. Азимут… Пойду к желобу напрямую… Ну, ничего в ответ! Еще сигнал! И все-таки уже не один: Наташа и НАДЕЖДА!.. Подарочек! Ситуация! Но где же они, где?! Поток „уже“ и „еще“ не виден, до него метров 300… Сигнал! Где желоб?! Его нет! Он сбоку? Влево!..» Дрогнул внутри: послышалось, что сквозь звук потока донесся другой звук, – то ли стон, то ли приглушенный вскрик.
«Влево, влево! Сигнал! Еще! Что за ямина!? Господи, избави!.. Неужели?..» Свет фонаря вырывает из темноты картину, заставляющую вздрогнуть, попятиться и похолодеть от страшной догадки.
Ледовый склон круто уходит вниз гладким конусом, в который через глубокую щель-разрез водяной поток мощным метровым валом врывается в низ конуса и, закручиваясь по стенке, уходит в дыру-колодец шириной более метра. Выше дыры – крутая ледяная воронка глубиной метров семь, со скользким скатом, обрывающимся прямо под ногами…
«Ледовый кратер!.. Водоворот!.. Мальмстрем Каинды!»…[19]
В это не хотелось верить! Он-то стоял надежно на острых кошках, с ледорубом в руке! А они? Они шли, беззаботно разговаривая и помахивая котелками, пока один из них не поскользнулся у этой ямы на катке и скользком вибраме ботинок… Второй попытался помочь, и они сорвались оба, скатились в поток, в колодец, под ледник, в преисподнюю!.. Саша и Женя! Боже правый!.. «Этого не может быть!!! Этого не может быть?..»
Стремительно прошел вдоль потока, широко обогнув провал-расщелину, чтобы осмотреть берег. Луч света пробивал темноту метров на десять, дальше все размывалось…
«Осмотреть берег! Осмотреть место выхода к воде, – быть может, там остались какие-то следы… Призрачная надежда!.. Ложе потока становится не таким глубоким… Что это? Это камень? Откуда здесь, на ровном льду камень? Нет! Это не камень! Бачок! Перевернутый бачок от примуса! Брошен на лед? Или просто поставлен? Рядом с потоком! Нет, брошен! Зачем? Почему?… Нет, просто так, невзначай, они сорваться в поток не могли! Не тот народ! Здесь дело сложнее! Но неужели все же сорвались? Оба? Или один? Надо искать дальше! Где? Вверх по потоку нет смысла! Назад, вниз по потоку! Вернуться и осмотреть желоб! Ближе к краю! Осторожно!..»
Подвиг Саши Белова
Нет! Женю подвело не незнание об опасности, не невидимость риска… Ее подвело ощущение обыденности, обычности совершаемого действия в изменившихся условиях, на скользком льду и перед двукратно увеличенной силой потока после прошедшего дождя… Уже несколько раз она набирала здесь воду, и мысль об опасности потока уже отошла, стала весьма далекой. Эта мысль не проникла глубоко даже тогда, когда Саша напомнил: «Женя, осторожно! Очень скользко!..» и тогда, когда заметила, что глубина воды после дождя увеличилась вдвое! Угнетали думы о Вадиме, в ней болело осознание того, что часть ее ушла, погибла вместе с ним… Пропал не просто товарищ по группе, – рухнула любовь, мечты, надежды… Ее чувство к Вадиму было еще настолько тонким, глубоким и непонятным, что в нем она боялась признаться сама себе. И лишь потеряв, ощутила всю бездну страдания любящей женщины, всю горечь тоски и безысходности потерянного сердца!..
