Аркадий Недялков - Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)
— Работать будем парами. Один должен осторожно отваливать камни на старых стенах, второй — быть наготове. Скорпиона нужно брать пинцетом и сажать в коробочку. Только будьте осторожны. Берегите пальцы. Скорпион колет ядовитым хвостом молниеносно. Уколет — умереть не умрете, а орать будете. Да повнимательнее осматривайте камни и щели, прежде чем трогать стену руками. Скорпион может сидеть в щели и уколоть оттуда.
Костя работал с Курбан-Ниязом, а я с дядькой. Дядька взялся отваливать камни. Мне пришлось приготовить пинцет и коробочку. Добрые полчаса мы сосредоточенно ломали стену. Камень за камнем летел в сторону. Стена становилась все ниже. Из-под камней вылезали мокрицы, многоножки, какие-то черные жуки и пауки, а скорпионов не было. Мы хотели бросить бесцельное занятие, но Костя велел продолжать, хотя и они тоже пока не нашли скорпионов.
Когда от нашей стены остался только один, самый нижний ряд камней, Костя и Курбан-Нияз подошли к нам. Под первым же вывернутым камнем сидели сразу три скорпиона. Два желто-зеленых и один желто-черный. Они ощерились клешнями и воинственно задрали хвосты. Костя моментально ухватил пинцетом желто-черного скорпиона.
— Чего ждешь? — крикнул он мне. — Хватай того, который покрупнее!
Скорпионы были не длиннее спичечной коробки, но вид у них был такой свирепый, что я протянул руку с опаской. Костя выругал меня и хотел схватить пинцетом одного из скорпионов, но тот стукнул по его пинцету хвостом и шмыгнул под соседний камень. Костя направил пинцет на другого скорпиона, все еще сидевшего с задранным хвостом, но по пути его пинцет стукнулся о мой. От неожиданности и я и Костя выронили пинцеты. Скорпион тут же шмыгнул вслед за удравшим соплеменником.
Костя молча поднял пинцет и, не глядя на меня, сказал:
— Пойдем, Курбан-Нияз. Тут можно заразиться трусостью.
Дядька тут же отобрал у меня пинцет и коробку и велел мне отваливать камни. Только под пятым камнем размером с добрый арбуз мы снова увидели скорпионов. Дядька отважно схватил одного из них пинцетом, сунул в коробку и тут же закрыл ее. Все обошлось благополучно. Когда же дядька схватил второго и открыл коробку, чтобы посадить его туда, первый пленник выскользнул из коробки, молнией мелькнул по дядькиной руке и быстро побежал по рукаву, направляясь к голове. Дядька бросил коробку и стал пинцетом колотить по рукаву, по которому бежал скорпион. Движения дядьки очень походили на танец папуаса. Костя сначала рассердился, но, глядя на танец дядьки, задохнулся от смеха. Скорпион спрыгнул с рукава на землю и был таков. Из раскрывшейся коробки убежал и другой.
— В крышке коробочки отодвигается картонка, туда нужно совать скорпиона, не открывая коробки, — кое-как проговорил Костя, вытирая выступившие от смеха слезы.
Как бы там ни было, десятка два скорпионов мы с дядькой в этот день поймали, а Костя — раза в три больше.
— Костя, — спросил я, — правда ли, что, попав в огненное кольцо, скорпион не бежит из него, а убивает сам себя?
— Возьми скорпиона, посади его в это огненное кольцо и посмотри, что из этого выйдет, — ответил Костя.
Дядька не мог простить скорпионам пережитого позора и охотно взялся помогать мне в проведении этого эксперимента. Мы достали из коробки одного скорпиона. Дядька держал его пинцетом, отставив руку подальше от себя. Я рвал газету на ленты и укладывал их на земле небольшим кольцом.
— Что вы делаете, друзья? — спросил нас подошедший Курбан-Нияз.
— Сейчас заставим скорпиона совершить самоубийство.
— Бросьте эту забаву, — посоветовал нам проводник, — со скорпионами шутки плохи.
Мы не вняли голосу благоразумия. Кольцо было выложено, и нам не терпелось посмотреть, как скорпион сам себя убьет. Для этого мы посадили его в середину кольца и подожгли бумагу со всех сторон. Пока огонь был маленький, скорпион сидел спокойно, но, как только бумага разгорелась и на него пахнуло жаром, он проскочил сквозь пламя и пустился наутек.
— Держи! — крикнул дядька. — Хватай его пинцетом! Я погнался за скорпионом, но поскользнулся и, падая, инстинктивно выбросил вперед руки. Едва левая рука коснулась земли, как ее пронзила такая острая и нестерпимая боль, что я не удержался и боком шлепнулся на землю. На том месте, где моя рука коснулась земли, лежал раздавленный скорпион.
Надо же было ему оказаться именно там, куда тянулась моя рука, и за какую-то долю секунды до смерти успеть кольнуть ее своим ядовитым крючком!
Боль была такая, что я орал во всю глотку. Костя хохотал. Дядька растерянно смотрел то на меня, то на Костю, а Курбан-Нияз укоризненно качал головой.
— Ну чего ты кричишь, как баба? — сказал проводник. — Терпеть надо, ты мужчина. Сейчас принесу масло со скорпионом. Помажем, и боль пройдет.
Костя не дал Курбан-Ниязу мазать больное место хлопковым маслом, в котором плавал дохлый скорпион, а сделал мне ванночку из раствора марганцовки.
— Зачем не разрешаешь помазать этим маслом? — удивлялся Курбан-Нияз. — Это хорошее лекарство. Сразу болеть перестанет.
— Тебя скорпионы кусали? — спросил его Костя.
— Слава аллаху, нет.
— А откуда же ты знаешь, что это масло снимает боль?
— Так старики говорят.
— Не всему, что говорят старики, нужно верить. Масло твое грязное и может вызвать заражение. Это будет похуже, чем укол скорпиона. Да перестань ты скулить, — рявкнул он на меня. — Верещишь, словно поросенок, даже уши больно!
— Тебе бы испытать эту боль, — хныкал я. — Ты бы еще не так орал.
— Я, дружок, эту боль испытывал уже не один раз и, как видишь, жив и здоров. Терпи, сейчас пройдет.
— Костя, а беды не будет? — осторожно спросил дядька. — Ведь говорят, что укусы скорпиона весной могут быть смертельными.
— Чепуха, — отрезал Костя. — Такие случаи медицине не известны.
— А может быть, ты просто не знаешь? — допытывался дядька.
— Если наступит смерть, то это будет первый случай, и медицина обогатится интересным фактом, — насмешливо ответил Костя. От этих слов по спине у меня пробежал холодок и голова слегка закружилась. Обогащать медицину интересным фактом мне не хотелось. Я стиснул зубы и решил умереть, как мужчина, но боль вдруг внезапно прошла.
— Скорпион убивает себя только в том случае, если не может убежать из огня, — сказал Костя. — Вот как это происходит.
Из обрывков газеты он выложил новое кольцо, достал пинцетом из коробки другого скорпиона, не выпуская его, поджег бумагу, а затем поднес скорпиона к огню. Скорпион бился в пинцете, но себя не убивал. Только когда языки огня окружили его со всех сторон, он ударил себя ядовитым крючком между клешней и тут же обвис. Костя положил его на землю. Скорпион был мертв.
