Александр Дюма - Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию
― Посмотри хорошенько и, может быть, его заметишь.
Ребенок поискал его с минуту.
― Он в море, ― сказал он ― и вернется, когда Мери остынет.
Маленькая кузина, в самом деле, умирала, и отец появился, когда его дочь была мертва.
Годовалым его увезли из родной деревни, и он жил у своих тети и дяди в Портобелло ― маленьком морском порту возле Эдинбурга. В семь лет он уехал в Глазго. Когда мы говорим он уехал, легко догадаться, что это ― лишь речевой оборот. Собственная воля ребенка ничего не значила в этих передвижениях. Он жил в Глазго до 10-летнего возраста. Это был мечтательный и любящий одиночество ребенок. До 10 лет ни разу не выказал желания оказаться в обществе других детей, ни с кем не был в товарищах, не тянулся к играм своего возраста.
Из Шотландии поехал в Америку; из Глазго ― в низины Норвича [Norwich], штат Коннектикут. Там встретил подростка двумя годами моложе. Тому было 14 лет, и звали его Эдвин. Тесный контакт образовался между ними. Эта спайка носила странный характер. Мальчики выходили вместе и молча шли к лесу: в лесу расходились читать и встречались затем, чтобы поделиться друг с другом своими мыслями и высказать что-то вроде резюме по прочитанной книге.
Однажды Эдвин вернулся к Даниелю бледным и возбужденным.
― Ах! ― сказал он ему. ― Я только что прочитал нечто странное.
Это была история двух друзей, связанных, как и они, глубокой нежностью, которые дали клятву, написанную своей кровью, что первый из них, кто умрет, придет проститься с другим. Один из них умер и выполнил обещанное.
― Хочешь ли ты, чтобы мы сделали то, что сделали они, и чтобы мы попытали того же счастья, что и они? ― спросил Эдвин.
― Очень хочу, ― ответил Даниель.
Подростки зашли в церковь и поклялись, что первый из них двоих, кому придется умереть, явится к другому. Затем, чтобы во всем следовать примеру своих предшественников, каждый из них уколол себе вену иголкой и взял несколько капель крови, которые они смешали, и этой смешанной кровью написали загробное обязательство.
Семейные обстоятельства разлучили двух друзей. Хоум и его тетя отправились жить в Трою, штат Ньюпорт, за 300 миль от Норвича. Эдвин остался в Норвиче.
Прошел год. Однажды Хоум вернулся к себе поздно вечером и, войдя, не нашел уже ни огня, ни света; в опаске быть отчитанным своей тетей, он бесшумно проскользнул к своей спальне и свернулся калачиком в простынях. Едва он попал в постель, как открыл уже слипнувшиеся глаза, потому что услышал в квартире неведомый нарастающий гул. Яркий, несомненно, лунный свет проникал в спальню косым лучом. В этом не было ничего необычного, и молодой человек этому не удивился; но ему показалось диковинным, что на полу у его кровати плавал пар, который все больше сгущался. Мало-помалу из этого облака, что касалось пола и поднялось на высоту четырех ― пяти футов, выделился человеческий облик в виде бюста на пьедестале. У него было сходство с Эдвином; только молодой человек был крайне бледен: казался живым мрамором. Вскоре его глаза ожили и остановились на Хоуме, глаза которого, в свою очередь, не могли оторваться от видения; губы шевельнулись, и, хотя они не проронили ни звука, Хоум услышал, как эхо внутри себя, следующие слова:
― Даниель, ты узнаешь меня?
― Да, ― кивнул Даниель.
― Я выполняю обещание, данное нами друг другу. До свидания наверху!
И из облака протянулась рука, чтобы указать на небо.
Затем понемногу видение потеряло свои черты, бюст обратился в облако, облако ― в пар, и все исчезло.
На следующий день Хоум сказал своей тете:
― Эдвин умер.
― Кто тебе это сказал? ― спросила она.
― Он сам; явился ночью проститься со мной. Тетка, вся дрожа, с головы до пят, сказала ему, что он спятил, и приказала ему умолкнуть. Но назавтра узнала о смерти Эдвина.
Он являлся своему другу три дня, час в час, со времени, когда испустил последний вздох.
Они вернулись в Норвич в 1848 году; позднее, в 1849-м, приехала мать Даниеля, жить вместе с ним. Через некоторое время мать вынуждена была его оставить, чтобы съездить в Хартфорт. Хартфорт находился в 50 милях от Норвича. И вот как-то ночью повторилось явление света и пара; но на этот раз Хоуму явилась его мать. Он сделал усилие, чтобы заговорить и спросить ее:
― Мама, ты умерла?
И тогда в себе он услышал тот же самый голос, который сказал:
― Нет, нет еще; но сегодня в полдень я умру.
Потом все исчезло, и молодой человек уснул. Только утром видение оставалось настолько явственным, что он показался перед теткой в слезах.
― Да что с тобой? ― спросила ― она. ― Почему ты плачешь?
― Потому что моя мама умрет сегодня в полдень.
― Кто тебе это оказал?
― Она сама.
― Когда? Этой ночью.
― Да замолчишь ли ты? Накаркаешь! ― бросила тетка.
Молодой человек замолчал, но через день он узнал о смерти матери; она умерла ровно в полдень.
Все это лишь прелюдия к отношениям, которые Хоум должен был завязать с духами.
Некоторое время спустя после смерти матери, около 10 часов вечера, уже лежа в постели, он услышал тройной стук внизу, у своей кровати, потом еще три удара и еще три. Он никак не отозвался, но голос ему сказал:
― Это ― духи.
Он не сомкнул глаз всю ночь. Утром лежал бледный и утомленный; через несколько недель началось кровохарканье. Тетка звала его выпить чаю, но вместо того, чтобы пить чай, он сидел, грустно поддерживая голову обеими руками.
― Что с тобой? ― спрашивала тетка.
Он не осмеливался ей про это сказать; помнил, какое нехорошее воздействие оказали на добрую женщину два признания ей такого рода, которые он сделал.
Вдруг он слышит стук по столу, распрямляется и слушает. Его тетя слышала то же, что и он, и не было сил хранить молчание дальше.
― Что это такое? ― спросила она.
― Это ― духи, ― робко ответил молодой человек.
― Но и вы тоже, в вас вселился дьявол? ― спросила тетя.
Это вы тоже имело право быть высказанным.
Незадолго до этого две девушки по фамилии Фокс наделали много шуму в провинции, будучи во власти стучащих духов. Только их духи удовлетворялись стуком в них самих и никогда, подобно духам Xоумa, не поднимали столы, не передвигали мебель, не играли самостоятельно на фортепьяно, не делали руки горячими или холодными.
― Увы! ― ответил подросток на вопрос: «Вы тоже, в вас вселился дьявол?» ― Я про это ничего не знаю, но вот что со мной случилось минувшей ночью.
И он рассказал о том, о чем до сих пор молчал. Как только рассказ был окончен, тетка взяла перо и бумагу и послала за тремя священниками: баптистом, методистом и пресвитерианцем. Те прибыли вместе в три часа после полудня.
