Алексей Вышеславцев - Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания в 1857, 1858, 1859, 1860 годах.
Противоположный берег состоит из множества холмов, поросших зеленью, с городками и местечками, расположенными у их подошвы и вдоль берегов, образуемых капризною линией бухт; холмы, красовавшиеся вблизи всеми подробностями садов, гранитных уступов, дерев и поселений, но мере удаления, являлись то облитые золотом солнца, то подернутые синевою дали.
Глубина залива терялась в отдалении, острова уходили и тонули в прозрачном тумане, хребты гор громоздились одни над другими, представляясь полу-воздушными массами; казалось, грубая материя исчезала, линии сглаживались. и осязаемый мир переступал границу вещественного.
Близ города несколько островов заняты укреплениями и адмиралтейством; между ними рейд со множеством судов, снасти и мачты которых мешаются с колокольнями и высокими домами набережной.
Мы стали довольно далеко от пристани и имели довольно времени насмотреться на представлявшийся ландшафт. Пристань деревянная. старая; на ней толпа негров в толстых рубашках и панталонах, и множество тех фигур, которые обыкновенно толкаются на пристанях. Дома, выходящие на набережную, высоки, почти все с черепичными крышами, со множеством оков и вывесок; но нельзя не заметит, что и пристань, и дома носят на себе печать какой-то ветхости. Трудно решить, выкрашен ли угловой дом, в котором находится гостиница фару, красною краской, или он выстроен из какого-то красного материала. За углами его находится огромная, неправильная площадь, с дворцом, с двумя церквями, с магазинами, рынком и фонтаном, стоящим посредине в виде обелиска. К площади примыкают узкие улицы с высокими домами и с спертым воздухом, следствием тесноты и сырого, но жаркого климата. Дома представляют довольно страшный вид своею пестротой: часто нижний этаж выкрашен одним цветом, a верхний другим; иногда пространство между двух окон покрыто одной краской, a следующий простенок другою: такое же разнообразие и в карнизах, и на фризах, и в украшениях окон. Иногда на фасаде совершенно простого дома являются два-три окна, затейливо украшенные колонками, расписанные с гирляндами и с другими хитростями. При этом бесчисленное множество балконов, тоже с совершенным отсутствием симметрии. У окон зеленые ставни, маркизы, и опять не везде, но местами, по вкусу каждого. Крыши домов большею частью черепичные, с острым верхом; глухие боковые стены тоже крыты черепицей. Вся эта пестрота, вместе с затейливыми вывесками, делает узкую и грязную улицу довольно живописною. Церкви же, с небольшими вариациями, выстроены все но одному образцу. С боков треугольного фронтона поднимаются две четырехугольные колокольни, с мавританскими куполами; множество лепных арабесок по углам, вокруг дверей, окон и везде, где только можно что-нибудь налепить. Внутри, тоже лепная и резная работа, множество цветов, материй, безвкусно висящих наверху, иного свеч на высоких этажерках, и небольшие фигуры святых, совершенно одетые и скрывающиеся в нишах. Примыкающий к площади рынок состоит из четырехугольного каменного здания с выходами на четыре стороны; вдоль стен расположены лавки со всевозможною живностью, с рыбой, попугаями, золотыми свинками, различною птицей, посудой и пр. Центр рынка занимают продавцы фруктов и зелени, группируясь вокруг бьющего посредине фонтана. За лотками, заваленными апельсинами, бананами и танжеринами, сидели большею частью негритянки в своих живописных костюмах; у многих были метки на щеках, в виде трех продольных разрезов. Некоторые были очень привлекательны своею оригинальною красотой, с большими тюрбанами на головах, с голыми, полными руками, украшенными браслетами и кольцами, с большими платками, которые красиво драпируются вокруг их стройного стана. Большая часть их смотрели теми добрыми глазами, которые можно встретить только у негров. Ho у некоторых был и очень суровый взгляд, который, вместе с тюрбаном на голове и яркими цветами костюма, придавал им вид чернолицых Бобелин. Многие из них совершали здесь же, на площади, свой туалет; одна из негритянок расчесывала другой голову, и я долго смотрел на эту трудную работу; войлокообразная куафюра не легко поддавалась гребню! Большая часть торговок сидели под большими белыми зонтиками и под парусинными навесами, устроенными от лавок; прозрачная тень этих навесов, пестрота костюмов, фонтан, журчащий посредине, и множество фруктов и зелени, — все это придавало рынку какой-то восточный вид.
He желая ходить долго по солнцу, мы взяли на площади желтую коляску, запряженную двумя мулами, и сказали чернобородому бразильцу, чтобы вез нас в ботанический сад, к которому надо было ехать через Ботофого, то есть почти через весь город. Миновав несколько узких улиц, на перекрестках которых строились какие-то подмостки, мы выехали к самому рейду, блеснувшему перед нами гладью своих спокойных вод, в которых картинно отражались гранитные скалы и тесно застроенные берега. Проехали большое здание с серебряным куполом, в котором мы узнали Мизерикордию, огромный и превосходный госпиталь; потом опять углубились в улицы, полные лавок, движения, суеты, духоты и смрада. Наконец, начали показываться загородные дома, с красивыми садами и решетками: воздух стал чище, но нас очень неприятно поражало страшное безвкусие, являвшееся повсюду, где только заметна была рука человека. наперекор величественной и роскошной природе. To являлся пёред глазами дом, в виде нашей старинной изразцовой печки, весь выкрашенный голубыми и белыми квадратиками, то целая галерея алебастровых статуэток наполняла небольшой цветник с китайскими понятиями о садоводстве; домик в три окна ставил себе на крышу вазы с какими-то вениками; фарнезский Геркулес, с отбитою рукою, выглядывал из-за ворот, на столбах которых лежали голубые львы; три грации мокли у фонтана, на котором бесхвостый Тритон лил из раковины воду; из муз сделали целую аллею, заключив ее двумя высокими обелисками, основание которых утверждено на четырех шарах. Почти каждый дом и каждая улица, до самого Ботофого, как будто желали превзойти друг друга отсутствием всякого вкуса. И это в виду такой местности, среди такой природы!.. Где же её влияние на человека!?.. Какую чудную декорацию составляли горы и холмы, возвышавшиеся над донами; сколько разнообразия и зелени, капризно убравшей уступы и неровности утесов! Как величествен вид Карковадо, выказывающего свою остроконечную верхушку, когда близлежащие холмы раздвинутся живописною долиной! Над домами с нелепыми украшениями возвышаются живописные утесы, то покрытые зеленью и увенчанные густою рощею. то выступающие голыми обрывами, которые испещрены следами избороздивших их потоков. Но вот перед нами неподвижное, мертвое озеро; со всех сторон обставили его разнообразные гранитные скалы, убранные по округлостям кудрявою зеленью; конус Сахарной Головы возвышается над деревьями, рисуясь своею оригинальною фигурою; только одна темная трещина нарушает однообразие его гранита. Вдоль берега, полукругом, расположились между красивою зеленью дома и местечки; за ними тянутся холмы, покрытые лесами; далее пик Карковадо, и опять леса, поднимающиеся до самой вершин гор, идущих в даль. В Это Ботофого, говорит, полуобращаясь к нам, бразилец; — кучер, останавливая своих мулов. Вид действительно был превосходный, и если бы Ботофого был в Греции или в Италии, сколько бы стихов написано было в похвалу его! В стороне от местечка виднелось большое белое строение; это был дом сумасшедших. Дорога, обогнув бухту Ботофого, похожую на озеро, шла в горы, и пройдя два, три ущелья, вилась уже по берегу действительного озера, которое показалось нам бухтой, потому что дальний его берег был низок и едва-едва виднелся над водою. Ta же роскошная и причудливая природа из гор, лесов и исполинских камней, составила красивую рамку для этого озера. В долине, примыкающей к озеру, находится ботанический сад, который начинается великолепною пальмовою аллеей. Белые и ровные стволы их, украшенные зеленолиственными капителями, точно колонны египетского дворца или храма, находились в равных друг от друга расстояниях и исчезали в дальней перспективе. С каждой стороны было по 50 дерев, и все были одинаковой толщины и равного роста; по кольцам стволов можно было насчитать им больше ста лет; толщиною они были больше, нежели в обхват; капавший из надрезов сок засыхал красными пятнами, что придавало стволу вид кирпичного столба, обмазанного известкою, уже опавшею. Ствол несколько утончался наверху и переходил в отдельные листья, наслоенные друг на друге; уже из этих листьев, перегнувшись на две стороны, зеленою короной висели большие перистые листья. Эта пальма привезена сюда из Африки, и ее называют здесь императорскою пальмой, и саду соединена, кажется, вся тропическая растительность. Около небольшого пруда, отдельными кустами, растет грациозный бамбук, с своею легкою зеленью, качающийся при небольшом ветерке; по куртинам по сажены чай, коричневое дерево и гвоздика; два или три хлебные дерева, небольшого роста, мешают свою блестящую зелень с тамариндами и акациями. Несколько колибри порхали с одного куста на другой… Человек с живым воображением подумал бы, что зашел в земной рай. Около сада был небольшой трактирец, где мы спросили позавтракать. На беду нашу, хозяйка оказалась француженкой с претензиями на вкус и знание в живописи. Вместо того, чтобы поспешить удовлетворением наших законных требований, она пустилась в рассуждения о Буше, a главное о том, что у неё, во Франции, есть две оригинальные картины Буше, и что за них давали ей 100,000 Франков, но она не решилась расстаться с ними, потому что они des tableaux de famille.
