Бенгт Шёгрен - Осколки континента
Девушек с Сейшельских островов я впервые встретил в 1963 году в одном из баров Найроби. Они работали там в качестве прислуги, но мало походили на африканок. Одна из них напоминала индианку, в других была представлена «помесь» различных национальностей, встречающихся на таких островах, как Мартиника в Вест-Индии. Когда они разговаривали между собой, мне показалось, что говорят они по-французски. Но обратившись к ним на этом языке, я сразу понял, откуда они.
На этот раз в Найроби мне не удалось встретиться с моими старыми знакомыми. Только в Момбасе я натолкнулся на нянь-сейшелеанок — худощавых, прекрасно сложенных девушек с европейскими чертами лица, светло-коричневым цветом кожи и прямыми волосами. Но, к сожалению, они были родом из Кении, не говорили на сейшельском наречии и очень немного знали об островном мирке, выходцами из которого были их родители.
Единственной «настоящей» уроженкой Сейшел, которую я встретил в Момбасе, была хозяйка гостиницы, где я остановился. Она не знала, надолго ли останется в Кении, и была очень озабочена своим будущим. Все большему числу людей родом с различных мелких островов в Индийском океане отказывали здесь в праве получить разрешение на работу, и они были вынуждены возвращаться на родину, если им не удавалось перебраться в какие-либо другие страны, что становилось все труднее и труднее. Многие из знакомых моей хозяйки возвращались на Маэ тем же пароходом, что и я.
В 1968 году официальные власти островов впервые зарегистрировали, что число «прибывающих» превышает число «отъезжающих». 2133 пассажира покинули Маэ и 2460 прибыли туда, минуя океан. К тому же, как утверждает статистика, на этих островах, где уже тысячи безработных, рождаемость увеличилась на 2,5 процента…
Эмиграция в Кению началась на рубеже XX века, когда англичане всерьез занялись колонизацией восточной Африки. Английские предприниматели отдавали предпочтение сейшельцам при поступлении на работу, так как они в отличие от аборигенов этой страны уже имели некоторое европейское образование. Однако на всем восточном побережье Африки известно, что островитяне не славятся работоспособностью и надежностью, что они ценятся не очень высоко как обслуживающий персонал отелей и ресторанов.
«Важнейшая „отрасль” Сейшел — это девочки, — заметил один англичанин, узнав, куда я направляюсь. — Когда вы приедете на острова, они будут встречать вас на пирсе длинными рядами, интересуясь, не хотите ли вы иметь спутницу». Об этом говорит и другая деталь: чернокожие проститутки Момбасы объясняли мне, что они надевают парики на свои волосы, вьющиеся мелкими кудряшками, для того, чтобы хоть немного походить на сейшелеанок. Последние редко встречаются теперь в Кении, но всегда оказываются опасными конкурентками в барах и ночных клубах. По-моему, в рассказах о сейшелеанках много преувеличений.
Широко распространенный миф о том, что на Сейшелах на каждого мужчину приходится от двух до десяти девушек, может быть развеян, не прибегая к греху. Данные переписи населения до 1911 года позволяют утверждать, что раньше на островах мужчин было больше, чем женщин. Впервые некоторое преобладание женщин было зарегистрировано в 1921 году. Но и впоследствии оно не превышало уровня 30-х годов, когда в течение нескольких лет в среднем на 1000 мужчин приходилось 1057 женщин, что, возможно, было связано с более высокой продолжительностью жизни женщин.
Легенды о девушках с «Лонг-Пир» возникли давно, еще во времена, когда многие островитяне, так и не сумевшие найти себе работу, вынуждены были иммигрировать.
Когда мы, пассажиры «Кампалы», сходили на берег, перед зданием таможни толпилась масса народу. Многие встречали возвращающихся из Кении родственников и знакомых. Вообще прибытие и отплытие парохода воспринимается здесь как событие настолько важное, что имена всех пассажиров на следующий день публикуются в маленькой официальной газете «Сейшелз Бюллетин». В этот раз на пирсе было много девушек с «ищущими» взорами, однако ни один из моих спутников не встретил своей «судьбы» в начале своего путешествия. Может быть, кому-нибудь из моряков «повезло больше», но совершенно очевидно, что в дни прибытия пароходов именно проститутки заполняют гавани.
Правда, туристам-мужчинам, жаждущим любовных приключений на Сейшелах, не приходится долго «томиться»: сейшелеанки не напрасно известны своей общительностью, дружелюбием и гостеприимством. Но в этой любезности и гостеприимстве, порой даже искренних, присутствует некоторый «специфический оттенок».
В самом деле, что делать бедной девушке, если она весела, общительна, но живет в мире, где даже постоянная работа в качестве домашней прислуги, продавца в магазине, официантки в баре или ресторане, уборщицы в одном из немногих туристских отелей дает ей заработок не более нескольких десятков рупий в месяц? Женщина-бармен с гордостью рассказала мне, что ей удалось устроиться необычайно хорошо и у нее высокооплачиваемая работа. Она отвечает за кассу, работает по двенадцать часов в сутки или даже больше… и получает 150 рупий в месяц…
В такой ситуации границы между полупроституцией и естественной, но вынужденной благожелательностью размыты. В результате по всему миру, где в барах и ночных клубах встречаются мужчины, побывавшие на Сейшелах, распространяется слух об этом «рае для холостяков».
В первый день пребывания на Маэ, после ленча в отеле «Бо Валлон Бич», я решил проехать через весь остров в Викторию, чтобы впредь лучше ориентироваться. Набережная пустовала, и было ясно, что множество девушек уже проникло в бары соседнего крупного отеля «Де Сейшель», где жили почти все вновь прибывшие мужчины.
Вечером я случайно встретился с двумя моими спутниками по пароходу — англичанином из Кении и новозеландцем, направлявшимися на Праслен в надежде заполучить новую площадку для туристских бунгало. Они как раз жили в отеле «Де Сейшель», в бунгало из двух комнат и веранды, и уже подыскали себе двух прелестных и милых девушек. Мужчины намеревались через пару дней забрать девушек с собой на Праслен и доверить им там вести домашнее хозяйство.
Число девиц определенного сорта на самом деле не столь уж велико; его, как правило, преувеличивают. Когда я спросил у одного индийца сколько, по его мнению, на острове проституток, он ответил: «По крайней мере пять тысяч». Мне не хотелось в это верить, но он настаивал: «Ты увидишь, когда сюда через несколько дней прибудет американский военный корабль „Норфолк” и матросы сойдут на берег. Здесь появятся девицы со всего Маэ, и даже с Праслена и Ла-Дига».
Все пять дней, пока американское военно-морское судно стояло на рейде, я наблюдал за происходящим. На всех танцплощадках и в пивных было множество пьяных. Но девушек было не больше, чем в дни стоянки в порту Виктория японского рыболовного траулера или любого торгового судна.
