Константин Бадигин - Три зимовки во льдах Арктики
У некоторых берегов материковая отмель почти отсутствует, у некоторых, наоборот, она очень развита! Наиболее далеко отходит от берега материковая отмель как раз у арктических побережий Европы и Азии. Все моря Советской Арктики - Баренцово, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское - расположены на материковой отмели.
Образовалась материковая отмель в результате размыва океаном континентов и опускания берегов. Материковая отмель - это как бы подводное продолжение континентов. Поэтому на ней всегда можно встретить острова континентального происхождения, такие, как Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Северная Земля и др.
На океанских глубинах, то есть на глубинах свыше 2440 метров, можно встретить только острова вулканического происхождения, например остров Ян-Майен в Гренландском море.
Понятно, какой большой интерес представляет для науки каждое определение края материковой отмели и каждый выход на большие глубины. Уже говорилось, что на севере Карского моря это было сделано первой высокоширотной экспедицией на „Садко“ в 1935 году. К северо-западу от Ново-Сибирских островов край материковой отмели был нащупан экспедицией на „Фраме“ (1893-1896 гг.). На северо-западе от Шпицбергена край материковой отмели подробно обследовался различными экспедициями, в том числе русскими. Вот и все выходы на большие глубины, которые можно насчитать на арктическом побережье Европы и Азии.
Выйдя впервые на большие глубины, мы сразу, по распределению глубинных температур и солености, почувствовали, что мы в Северном Ледовитом океане.
Еще Нансен открыл, что повсюду на пути дрейфа „Фрама“ теплые и соленые атлантические воды, проникающие в Центральный Арктический бассейн из Гренландского моря, как бы погребены под более холодным и менее соленым слоем полярных вод. Мы почувствовали эти воды, как только начали спускаться с материковой отмели, и сделали гидрологическую станцию на глубине 805 метров. В дальнейшем, по мере нашего продвижения на север, приблизительно по 118-му меридиану восточной долготы, эти атлантические воды чувствовались все явственнее и явственнее.
Вот распределение температур и солености, полученное 18 августа 1937 года при глубине моря в 2381 метр:
Глубина (в метрах)
Температура (в градусах)
Соленость[1]
0
- 1,46
30,32
10
-1,47
30,35
25
-1,70
31,58
50
-1,77
33,68
75
-1,74
33,95
100
-1,65
34,51
200
+1,09
34,65
300
+1,34
34,70
500
+0,80
34,70
800
+0,01
34,72
1000
-0,30
34,72
Из таблицы видно, что на этой станции на глубине приблизительно от 150 до 800 метров расположен слой воды сравнительно высокой солености и положительной температуры. Это атлантические воды. Они нырнули под холодные воды Арктического бассейна в районе к северо-западу от Шпицбергена и прошли к северу от Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и Северной Земли. Дойдя до жалоба, по которому мы шли, эти воды повернули на юг, повинуясь общему для всего движущегося на земле закону - отклоняться от направления своего движения вправо в Северном полушарии и влево - в Южном.
Эти атлантические воды, неожиданно открытые в море Лаптевых, послужили наилучшим доказательством того, что большие глубины, над которыми мы находились, не принадлежат к какой-нибудь отдельной изолированной впадине, а являются продолжением желоба, который протянулся в море Лаптевых, от больших глубин Северного Ледовитого океана.
Теперь же нам оставалось как можно скорее пробиться на юг, чтобы выйти изо льдов, - ведь впереди у нас было еще очень много работы.
19 августа „Садко“ вышел в более легкие льды и взял генеральное направление на северную оконечность острова Котельного.
На этом пути, опять идя над малыми глубинами, мы производили сплошной гидрологический разрез. Он показывал полное однообразие температур и химического состава воды в этом мелководном бассейне. Мы не ощущали влияния ленских вод, - не было отмечено ни понижения солености, ни повышения температуры. Начиная со дна моря и до поверхности, температура была приблизительно одна и та же. В придонных слоях отмечалось сильное развитие сероводорода; жизнь в этих слоях почти полностью отсутствовала.
Три дня мы продвигались с запада на восток вдоль 77-й параллели, в густом тумане, лавируя среди массивных ледяных полей. Вышина торосов достигала иногда нескольких метров. „Садко“ приближался к району „Земли Санникова“. Предстоящие поиски волновали весь экипаж. Зимовщики, которых мы везли на острова Де Лонга, втайне мечтали высадиться именно на этой земле, - конечно, в том случае, если бы нам удалось ее открыть.
Воображение у людей разыгрывалось. Вспоминали книги о „Земле Санникова“, в частности фантастический роман известного геолога академика Обручева, в котором он рисует увлекательные картины оазиса древнего, доисторического мира, сохранившегося среди льдов.
Казалось бы, вековая загадка должна была разрешиться. Но природа и на этот раз поставила на пути корабля непреодолимые препятствия: густой туман мешал осматривать горизонт; сплоченный торосистый лед не позволил „Садко“ пробиться дальше на север.
Задерживаться же для поисков „Земли Санникова“ мы не могли. Пришлось скрепя сердце отказаться от решения этой задачи. Теперь мы спешили к островам Де Лонга, чтобы высадить там зимовщиков и помочь им основать новую полярную станцию. Они ходили злые и хмурые: рухнула мечта о зимовке на легендарной „земле“...
Вечером 24 августа, когда мы шли чистой водой, корабль замедлил ход. Кормовой флаг дрогнул и пополз вниз. Из сирены вырвалась струя пара, и низкий, бархатный гудок „Садко“ далеко разнесся над безмолвными водами. Раздался троекратный ружейный залп. „Садко“ отдавал траурные почести погибшему о этом месте в 1881 году судну Де Лонга.
Снова заработала машина „Садко“. Забурлил винт за кормой. Мы движемся к острову Генриетты. Судя по старой карте, остров должен быть где-то здесь, совсем рядом. Но на море опустился густой туман, и мы ложимся в дрейф до улучшения видимости.
Рано утром 25 августа туман немного рассеялся, и вдали показался остров причудливой формы, вид которого надолго врезался в память. Гигантский ледяной купол покрывал черную базальтовую скалу, возвышающуюся на 340 метров над водой. Угрюмые каменные стены вулканического происхождения уходили ввысь на десятки метров, и весь остров был похож на неприступный замок.
Мы обнаружили, что остров был неточно нанесен на карту, в стороне от предполагаемого местонахождения. Точные координаты станции, сооруженной нами на острове, таковы: северная широта 77°07'05», восточная долгота 156°57'. У северо-западного берега держался разреженный лед. «Садко» подошел поближе и попытался обогнуть остров с востока. На пути встретили сплоченные льды. Пришлось вернуться.
