Марстон Бейтс - Остров Ифалук
Избавление от тайфуна было тайком отмечено в Фан Напе бутылкой пшеничного виски, пущенной по кругу. Дело в том, что на острове Ифалук действовал строгий закон вождей, запрещающий даже готовить напиток из сладкого сока черешков цветов кокосовой пальмы — своего рода пунш островов Тихого океана. Нам совсем не хотелось подавать плохой пример, но все же временами мы испытывали острую потребность пропустить по рюмочке. Все лето мы старательно прятали паши небольшие запасы спиртного, выпивая украдкой свои вечерние «дозы» из кофейных чашек, когда поблизости не было ифалукцев. На Ифалуке практически ничего нельзя было сделать тайком, но мы все же надеялись, что этот грех нам удастся скрыть до самого конца экспедиции.
Ветер не утихал, но теперь, когда угроза бури миновала, на него можно было не обращать внимания. Поэтому вечером мы с Доном решительно приступили к выполнению нашего плана — хоть немного познакомиться с местным языком, — попросив одного из молодых людей, по имени Янисеман, помочь нам в этом деле. Он пришел вместе со своим приятелем Тачивелименгом.
Так началась наша большая дружба и постоянное сотрудничество. Янисеман был в числе трех молодых ифалукцев, посланных властями подопечной территории на несколько месяцев на остров Яп для изучения английского языка; по возвращении на Ифалук они должны были работать учителями.
За такой короткий срок юноши, конечно, смогли приобрести лишь самые элементарные познания в языке, но им хотелось узнать больше. Дон предложил Яни своего рода обмен уроков английского языка на уроки ифалукского. В дальнейшем мы стали регулярно заниматься по вечерам раз в два-три дня, на эти уроки приходило около дюжины местных юношей. Но я вскоре бросил занятия, и они целиком легли на плечи Дона, особенно заинтересованного в них, так как он должен был остаться на острове и после нашего с Тедом отъезда.
На следующее утро (в воскресенье) ветер почти совсем утих и мы продолжили перепись населения. Около полудня за Фалариком показался военный корабль. Мы снова вытащили наши рации и установили связь. Это был эсминец, прибывший к острову, чтобы выяснить размеры ущерба, причиненного тайфуном. Шесть человек приплыли на резиновой лодке на берег; они пробыли на Ифалуке около часа, занимаясь обменом сигарет на морские раковины. Можно было подумать, что Ифалук вовсе не заброшенный островок в дальнем углу Тихого океана, а оживленный узел морских путей.
Прошли понедельник, вторник, среда, и наконец перепись вчерне была закончена. Мы составили подробный посемейный список всех жителей острова. Каждый из нас имел по экземпляру этого списка, и мы в течение всего лета вносили в него мелкие поправки и уточнения, а в конце лета еще раз проверили для гарантии весь список. Познав на собственном опыте, как трудно переписать каких-нибудь двести шестьдесят человек, я стал лучше представлять себе всю сложность проведения переписи в такой стране, как США. Слово «перепись» никогда уже не будет для меня пустым звуком.
Ифалукцы не ведут счета лет и поэтому не знают точно своего возраста. Однако у них есть целый ряд слов, обозначающих разные возрастные группы: саугау (saygau) — младенец, сари (sari) — ребенок, таримван (tarimwan) — юноша, ливеирик (liveirik) — девушка и т. д. Пожилых людей они называют туфаи (tufai). а так как на острове их было много — двадцать восемь пожилых мужчин и тридцать женщин, — то к этой группе относилось около четверти всего населения. В 1907 году (когда разразился страшный тайфун) некоторые из туфаи, в том числе Том, были уже взрослыми людьми, значит, сейчас им было за шестьдесят, и тем не менее это были здоровые, сильные люди, явно наслаждавшиеся жизнью.
Тед выяснил у всех женщин, сколько каждая родила детей и сколько из них осталось в живых. Кто умер еще в младенческом возрасте, кто в более старшем. Девяносто две женщины родили свыше двухсот пятидесяти детей, из них в живых было сто пятьдесят один. Из ста четырех умерших шестьдесят скончались при рождении или в младенческом возрасте, что указывает на повышенную детскую смертность по сравнению со странами Запада, хотя она, по-видимому, ниже, чем в густонаселенных странах Востока.
Время менструаций каждой женщины на Ифалуке известно каждому из-за существующего обычая удаляться на этот период в специальные постройки. Поэтому включение женщины в группу туфаи означает наступление климактерия и конец деторождения.
У ифалукцев, как и большинства народов, не имеющих письменности, поразительная память. Я думаю, что все наши сведения об этих женщинах вполне достоверны. Однако нам, конечно, было бы трудно сделать вполне определенные выводы, так как отсутствовали данные о внешних миграциях жителей и т. п. И все же ясно, что население острова едва воспроизводит себя. Ифалукцы любят детей и всегда радуются их появлению. Тем не менее я подозреваю, что низкая рождаемость связана с наличием у них каких-то специальных противозачаточных средств, помимо таких традиционных табу, как запрещение половых сношений во время периодов рыбной ловли. Трудности, связанные с незнанием языка, деликатность самого вопроса и нежелание показаться сующими свой нос в интимную жизнь не позволили нам получить сколько-нибудь определенные сведения по этому вопросу.
Проблема народонаселения острова Тихого океана вызывает всеобщее беспокойство. Население всех островных групп — Полинезии, Микронезии, Меланезии — в XIX веке сильно сократилось. Практически обитатели этих островов почти не знали заразных болезней до того времени, когда путешественники, торговцы и китобои начали плавать по Тихому океану, принося с собой оспу, корь, венерические болезни, туберкулез и многие другие заболевания, которые привели к массовому вымиранию жителей. Только в последние годы благодаря привозным лекарствам и улучшенным санитарным условиям болезни пошли на убыль. До последнего времени, как я полагаю, изменения в местной культуре, вызванные контактами с Западом (в одежде, жилище, питании, обычаях), способствовали скорее распространению болезней. Однако это мое сугубо личное мнение.
Нет ясности и в динамике населения самого Ифалука. Подсчеты, произведенные антропологами во время немецкой оккупации, показали, что в 1903 году на острове жил двести восемьдесят один человек, а в 1909 году — двести восемь. По оценке 1914 года, его населяло триста жителей. Сокращение населения к 1909 году, возможно, явилось следствием тайфуна 1907 года и было обусловлено не только гибелью людей, но и эмиграцией на другие острова из-за нехватки продуктов питания на Ифалуке.
