Жюль Верн - История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Но ледяные поля не представляли собой, как рассчитывал Парри, однородного целого. Приходилось то преодолевать большие лужи воды, то взбираться на санях на крутые возвышенности. Поэтому за четыре дня продвинулись к северу всего на четырнадцать километров.
Второго июля во время густого тумана термометр показывал 1,7° выше нуля в тени и 8,3° на солнце. Движение по неровной поверхности, на каждом шагу прорезанной промоинами, было исключительно тяжелым, а глаза путешественников уставали от ослепительного отражения света.
Несмотря на многочисленные препятствия, Парри и его спутники мужественно двигались вперед, как вдруг 20 июля они обнаружили, что находятся лишь на 82°37' северной широты, иначе говоря, всего на девять километров севернее, чем три дня назад. Следовательно, сильное течение относило ледяные поля к югу, ибо они не сомневались, что проехали за это время по льду не меньше двадцати двух километров.
Сначала Парри скрыл от спутников этот обескураживающий результат; но вскоре всем стало ясно, что скорость их продвижения на север представляет собой разность двух величин: скорости, с которой путешественники преодолевали все препятствия, встававшие перед ними на каждом шагу, и скорости течения, увлекавшего ледяные поля в противоположном направлении.
Экспедиция все же достигла места, где полурастаявшие ледяные поля не могли больше выдержать ни людей, ни сани; это было огромное скопление льдин, которые покачивались на волнах и с ужасающим грохотом сталкивались между собой. Запас продовольствия истощился, матросы упали духом; Росс был ранен, Парри жестоко страдал от воспаления глаз; в довершение ветер переменился на противный и тоже стал относить англичан к югу. Приходилось возвращаться.
Этот смелый рейд, во время которого температура не падала ниже 2,2° мороза, мог бы оказаться успешным, если бы его предприняли в более раннее время года. Отправившись несколько раньше, путешественники смогли бы проникнуть на север дальше 82°40'; конечно, они не были бы остановлены дождем, снегом и таянием льдов — очевидными признаками летнего потепления.
Вернувшись на «Хеклу», Парри узнал, что корабль подвергался величайшим опасностям.
Льдины, нагроможденные сильным ветром, оборвали цепи и опрокинули на бок очутившийся на мели корабль. Когда его удалось поднять, он был отведен к выходу в пролив Вайгатт[848].
Парри благополучно достиг Оркнейских островов, сделал на них остановку и 30 сентября вернулся в Лондон.
В то время как Парри, чтобы достичь Тихого океана, искал проход через Баффинов или Гудзонов залив, было снаряжено много экспедиций для завершения исследований Маккензи[849] и изучения северных берегов Америки.
Казалось, что эти путешествия не будут связаны с большими трудностями, между тем как их результаты смогут представить значительный интерес для географической науки и оказаться весьма важными для мореплавателей. Начальником был назначен выдающийся офицер, Джон Франклин[850], чье имя стало по заслугам знаменитым. Его сопровождали доктор Джон Ричардсон[851], Джордж Бак[852], бывший тогда мичманом, и два матроса.
Прибыв 30 августа 1819 года в факторию Йорк на берегу Гудзонова залива, исследователи собрали у трапперов все сведения, какие могли им пригодиться, и 9 сентября двинулись в путь. 22 октября они достигли Камберленд-Хаус[853], до которого было шестьсот девяносто миль. Стояла уже зима. Тем не менее Франклин и Джордж Бак отправились в Форт-Чипевайан на западном берегу озера Атабаска, чтобы руководить приготовлениями к экспедиции, которой предстояло выступить следующим летом. Путь в восемьсот пятьдесят семь миль был проделан в середине зимы при температуре в 40-50 градусов ниже нуля.
В начале весны доктор Ричардсон присоединился в Форт-Чипевайане к остальным участникам экспедиции, которая 18 июля 1820 года вышла в путь в надежде достигнуть до наступления неблагоприятной погоды удобной зимовки в устье реки Коппермайн. Однако Франклин и его товарищи недостаточно учли трудности дороги, а также препятствия, обусловленные суровым временем года.
Водопады, обмеление рек и озер, перетаскивание волоком лодки, недостаток дичи сильно задержали путешественников, и 20 августа, когда речные заводи стали покрываться льдом, проводники-канадцы принялись ворчать, а увидев улетавшие на юг стаи диких гусей, отказались идти дальше. Франклин, несмотря на всю досаду, которую вызвала в нем такая недобросовестность, вынужден был изменить свои планы и построить на берегу реки Уинтер, в том месте, где они находились, то есть в пятистах пятидесяти милях от Форт-Чипевайана, деревянный дом, названный Форт-Энтерпрайз. Он был расположен на 64°28' северной широты и 118°6' западной долготы. Поселившись в нем, путешественники занялись заготовкой возможно большего количества провизии и из оленьего мяса приготовили запас кушанья, известного в Северной Америке под названием «пеммикан». Вначале им попадалось очень много оленей; они насчитывали их не меньше двух тысяч в день, но это доказывало, что животные переходили в районы с более мягким климатом. Хотя англичане заготовили впрок мясо ста восьмидесяти оленей и хотя в соседней реке имелся дополнительный источник пропитания, все же этих довольно значительных запасов продовольствия оказалось недостаточно.
Целые племена индейцев, услышав о появлении в стране белых, пришли к форту и обосновались у его ворот; проведав о запасах пришельцев, они стали выпрашивать у них все, в чем нуждались. Поэтому тюки с одеялами, табаком и другими предметами для обмена очень быстро опустели. Франклин, обеспокоенный тем, что экспедиция, которая должна была доставить ему новые запасы, не прибыла, решил 18 октября отправить Джорджа Бака в сопровождении канадцев в Форт-Чипевайан.
Такой поход среди зимы требовал исключительной самоотверженности; представление о ней могут дать следующие несколько строк.
«Я был очень рад, — писал Бак по возвращении, — застав всех моих друзей здоровыми; я отсутствовал около пяти месяцев, в течение которых прошел на лыжах тысячу сто четыре мили, ночуя в лесу под одним одеялом и оленьей шкурой; температура часто понижалась до 40° ниже нуля, а однажды — до 57; мне случалось по два-три дня ничего не есть».
Остававшиеся в Форт-Энтерпрайзе также страдали от холода; морозы были сильнее тех, что Парри пришлось испытать на острове Мелвилл, хотя тот и расположен на девять градусов ближе к полюсу. Действие этой низкой температуры сказывалось не только на людях; деревья промерзли насквозь до такой степени, что топор ломался, не оставляя на стволе ни малейшей зазубрины.
