В океане без компаса - Карр Арчи

Метки, поступающие издалека, показывают, что черепахи, с которых они были сняты, не пускались в бесцельные странствия. Ни одна из них не путешествовала особенно долго. Например, черепаха, пойманная возле острова Коче, была помечена 19 августа 1964 года и поймана на расстоянии 1400 миль от Устья 28 октября 1965 года. Однако возникает вопрос: почему за последние годы с дальних расстояний возвращается больше меток, чем раньше? Объяснение, возможно, заключается в том, что коммерческая ловля черепах в этих районах расширилась или стала более интенсивной, как, например, у островов Москито. Но существует и другая, более многообещающая гипотеза: такое увеличение расстояний, быть может, означает, что продуктивность тортугерского пляжа по сравнению с прошлым заметно возросла.

Когда я впервые побывал в Тортугеро, на всем протяжении гнездового пляжа весь сезон дежурили ловцы черепах, по одному на милю. Если самке удавалось закончить кладку и благополучно вернуться в море, это означало, что либо ливень, гроза или ревматизм помешали веладору выйти в эту ночь на пляж, либо катер, забиравший накопившихся черепах, которые ждали его появления, перевернутые на спину, был вынужден стать на ремонт. В тех случаях, когда в Тортугеро приходила весть о поломке катера, ловцы прекращали дежурство на пляже. Однако гораздо чаще никакой вести не приходило, и на пляже продолжали накапливаться перевернутые черепахи. Они умирали сотнями, многие — вообще не отложив яиц, и все без исключения — не закончив сезонную серию кладок. При таком положении дел всей популяции зеленых черепах, откладывавшей яйца в Устье, грозило полное истребление в самом ближайшем будущем. А так как вся западная часть Карибского моря получает своих зеленых черепах из Тортугеро, перспективы всего рода в этом районе казались весьма мрачными.

Даже теперь, когда в Коста-Рике введены новые законы, охраняющие черепах, истребление их продолжается, поскольку правительство не в силах обеспечить необходимую охрану многомильного, удаленного от населенных мест пляжа. Правда, уже само присутствие нашего лагеря в Тортугеро в течение сезона размножения в значительной степени препятствует браконьерству. На протяжении юна в лагерь постоянно приезжают люди. Маленькие самолеты летают низко над берегом, а в лагуне за гнездовым пляжем постоянно снуют моторные лодки. Бригады, занимающиеся мечением, расхаживают по пятимильной полосе северной части пляжа во все часы дня и ночи. Такое многолюдье отпугивает браконьеров, и они не рискуют ловить столько черепах, сколько им хотелось бы. А потому популяция зеленых черепах в западной части Карибского моря должна увеличиваться — хотя бы временно. Этим, возможно, и объясняется учащающееся поступление меток с дальних расстояний. Не исключено, что растущие популяции осваивают новые места или просто возвращаются туда, где они жили в те времена, когда ловля черепах еще не велась столь интенсивно.

Мне хотелось бы верить, что увеличивающаяся продуктивность Черепашьего устья ведет к возникновению новых гнездовых пляжей. Беда в том, что никто не знает, как образуются новые популяции и какие стимулы заставляют черепах покидать пастбища своих предков и отправляться на поиски новых. Возможно, это результат бесцельных странствий. Возможно, толчком служит перенаселенность или конкуренция на старых пастбищах. Все это пока покрыто мраком неизвестности.

Еще меньше знаем мы о том, как зеленая черепаха выбирает новые гнездовые пляжи. Упорство, с каким самки в период размножения возвращаются на определенное место, заставляет предположить, что стремление вернуться на родной берег после достижения половой зрелости заложено уже в новорожденных черепашках. Совершенно очевидно и то, что в мире существовала бы всего только одна большая популяция зеленых черепах, если бы это правило не знало исключений. Время от времени должно происходить обживание новых мест, но, как я уже говорил, никто не знает, каким образом это происходит — то ли за счет вытеснения на периферию, то ли потому, что какую-то мигрирующую самку со странностями вдруг потянет выбраться на берег не в том месте, то ли изменение морских течений собьет с толку целое путешествующее стадо и оно выйдет для откладки яиц на незнакомый пляж. Возможно и то, и другое, и третье, но пока еще нет фактов, которые позволили бы остановиться на чем-то одном.

Я много размышлял над этим, так как успех операции «Зеленая черепаха» или любых других попыток увеличить число мест размножения Chelonia путем переброски новорожденных черепашек на другие пляжи полностью зависит от реакции черепашек, выпущенных в море совсем не там, где они появились на свет. Хотя нет естественного процесса, который можно было бы уподобить перевозке по воздуху молодых черепашек в места, неизвестные их предкам, результаты подобных переселений могли бы пролить свет на проблему естественного возникновения популяций у мигрирующего животного. В операции «Зеленая черепаха» неизвестным пока остается решающий фактор: наследуют ли черепашки непобедимую привязанность именно к гнездовому пляжу предков или же они наследуют только способность к прочному запоминанию особенностей и примет того конкретного места, где впервые входят в море, а также путей, которые позволяют им вновь найти это место после достижения половой зрелости.

В любой программе мечения историю жизни меченого животного приходится — я об этом уже упоминал — в основном восстанавливать дедуктивным методом по отдельным кусочкам, так и эдак сопоставляя дату и место мечения с датами и местами последующих поимок. Это медленный и опосредованный процесс. Мечение черепах не столь эффективно, как мечение других мигрирующих животных, например колониальных морских птиц. Исследователи, кольцующие черных крачек, получают информацию намного быстрее, чем ее удается получить при мечении морских черепах; кроме того, они собирают о крачках и такие сведения, каких мечение черепах принести вообще не может. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, дело просто в том, что в колониях крачек можно окольцевать за сезон несколько тысяч птиц, тогда как, работая с черепахами, за то же время ценой самого напряженного труда удается снабдить метками всего несколько сотен животных. Вторая же и более важная причина заключается в том, что орнитологи окольцовывают птенцов перед их первым полетом. Птицу метят в самом начале ее самостоятельной жизни, а это позволяет получить заметно большее количество информации. Кольцевание дает возможность следить за птицами всех возрастов, как за самками, так и за самцами. В Тортугеро же метки получают только взрослые самки черепах. Самцы не выходят на берег, а методика мечения новорожденных черепашек пока еще не разработана. Ниже я буду еще много жаловаться по этому поводу. Задача заключается в том, чтобы разработать систему мечения, которая позволит опознать трехсотфунтовую черепаху, выросшую из черепашки весом в три унции, и одновременно укажет, куда и за какое вознаграждение следует сообщать о ее поимке.

Таким образом, все, что нам известно о морских черепахах, приходилось выводить умозрительно из сведений, полученных о половозрелых самках, которые были помечены уже взрослыми. Подобная программа не дает практически никакой информации о скорости роста и совсем не проясняет вопроса о том, какое время требуется черепахам для достижения половой зрелости. Соотношение полов также не выявляется, а информация о привычках и передвижениях самцов ограничивается, в сущности, только отрывочными наблюдениями над тем, что происходит в море у гнездового пляжа во время брачного сезона. Некоторые самцы, несомненно, отправляются в Тортугеро тогда же, когда и самки. Но плывут ли они вместе с самками или отдельно от них? Состоит ли их половой и миграционный цикл из двух- и трехгодичных фаз, как у самок, или все половозрелые самцы отправляются в Устье ежегодно? На такие вопросы легко получить ответ с помощью мечения при условии, что вы будете метить не черепах, а крачек. Молодые крачки, покидающие гнездо, размерами не уступают родителям и уже могут спокойно таскать на себе кольцо по всему свету. И для мечения у вас в распоряжении самки и самцы.