Альфред Шклярский - Томек в стране фараонов
Когда, утомленный впечатлениями первого дня в Александрии Патрик заснул, друзья могли начать серьезный разговор.
– А мы-то собирались отдыхать, – вздохнул отец Томека.
– Я всегда был сторонником активного отдыха, – рассмеялся Смуга, – и друзья мне очень хорошо в этом помогали.
– Ты думаешь о Томеке и Новицком…
– Верно, но прежде всего о тебе, Андрей, о твоей настойчивости, о здравом уме. Впрочем, вы можете… ты можешь отказаться.
– Ой, Ян, Ян! Да вы мне спуску не дадите. Ни Салли, ни Томек, ни Новицкий.
– Ну, я был в тебе уверен. Ты когда-то не отказался участвовать в чистом безумии[44], а то, что я предлагаю сейчас, не так ужасно.
– Да, я бы так не сказал. Речь ведь идет о деньгах, значит игра пойдет жесткая. И есть еще мальчишка. Как насчет него?
– Я уже о нем думал. Нужно отправить его домой, мы этим О’Доннелам кое-чем обязаны. Это ведь благодаря им мы смогли организовать экспедицию в Африку.
– Что в Африке началось, пусть в Африке и закончится, – вздохнул Вильмовский.
– Началось в Австралии, Андрей, – поправил Смуга. – Хорошо, значит, возьми парнишку с собой.
И они снова вернулись к волнующей их теме.
– Ты говоришь, Ян, что познакомился с лордом-коллекционером в Бразилии, уже после нашего отъезда, – Вильмовскому хотелось подытожить все, что рассказал ему Смуга.
– Лорд разыскивает человека, у которого он покупал разные предметы для своей коллекции, даже не спрашивая, каким образом этот человек стал их собственником. И ты хочешь заняться этим делом?
– Проблема не только в нем, – ответил Смуга. – Лорд, пусть он и не всегда в ладах с правом, все-таки человек, до безумия влюбленный в Египет, он финансировал многие археологические экспедиции. И ты же сам прекрасно знаешь, Андрей, что правовые нормы относительно вывоза античных ценностей только лишь рождаются. Но сейчас не о лорде речь. Меня заинтересовала сама загадка, связанная с одним из его приобретений, я тебе уже говорил. Кто, когда и прежде всего зачем это сделал?
– Ты отдаешь себе отчет, что собираешься искать иглу в стоге сена?
– Да, я долго раздумывал и собирался отказаться, но мам до сих пор всегда везло. А Томек – ребенок, он вообще в рубашке родился…
– Какой ребенок! Это женатый человек.
– Тем более! А удача все еще с ним, – заметил Смуга. И добавил:
– Я тебе еще раз приведу свои доводы. Во-первых, как мне кажется, речь идет не об одном человеке, а о многих, о хорошо организованной банде, это обстоятельство уже дает нам немалый шанс. Надо поискать какой-нибудь утечки информации. Во-вторых, украденные предметы происходят из Долины царей и появились на европейском рынке сравнительно недавно. А, в-третьих, у меня здесь, в Египте, немало знакомых людей, которые могут нам помочь.
– Ах, Ян, где только у тебя нет друзей, – вздохнул Вильмовский.
– Ну, и еще эта неожиданная встреча на корабле. Оказывается, поисками «нашей» банды преступников и контрабандистов занимается и британское правительство.
– А ты не знаешь почему?
– Нет! Но надеюсь узнать, когда мы пойдем в каирское консульство.
Однако следующие дни они, к великому удовольствию Патрика, провели в осмотре достопримечательностей. Вильмовскому со Смугой тоже не всегда удавалось оставаться равнодушными, особенно у колонны Помпея с каменным сфинксом. Указывая на нее, Смуга обратился к Вильмовскому:
– Ее приказал возвести в 204 году император Диоклетиан в ознаменование взятия города.
– Метров тридцать в ней будет, – прикинул Вильмовский.
– Да, высота ее – сто футов.
– Вижу, тебя чем-то заинтересовал этот памятник.
– Вообще-то, да. Не знаю, заметил ли ты веревочные лестницы, ведущие наверх?
Вильмовский внимательно вгляделся.
– Точно, есть, только с другой стороны.
– Как бы ты отнесся к небольшой прогулке наверх?
– Надеюсь, ты это несерьезно.
– Почему?
– Я же не моряк, как Новицкий.
– Ему было бы достаточно самой колонны, без всяких лесенок, – пошутил Смуга.
– Так ты на самом деле собираешься лезть? – недоверчиво спрашивал Вильмовский.
– Отчего бы нет? – не сдавался Смуга. – Стоит навестить родные места.
– Ты что, уже бывал когда-то на верхушке? – изумился отец Томека.
– Как же, – ответил Смуга, – всего только раз, но все-таки… Как экстравагантные путешественники, мы могли бы даже пожелать, чтобы нам туда подали обед.
– Кто бы его туда принес?
– Еще несколько лет назад ближайший ресторан держал официанта-акробата.
Вильмовский недоверчиво покачал головой, однако двинулся за другом. Вдруг до них донесся какой-то неясный звук.
– Ты слышал? – спросил Вильмовский. Смуга огляделся.
– Как будто кто-то кричал.
Они прислушались, потом до них отчетливо донеслось:
– Дядя! Сюда! Сюда!
– Это Патрик! Где он… – начал Смуга и умолк.
– Это я! Это я! Здесь, наверху! – кричал мальчишка с верхушки колонны. Наконец они его увидели, он махал им рукой.
– Дьявол тебя подери, – выругался Смуга себе под нос. – Что его туда понесло? Слезай сейчас же!
Мальчик радостно им махал рукой, потом присел на краю колонны, спустив ноги вниз. Друзья подбежали к подножию колонны, там, где свисали веревочные лестницы. Первое, что бросилось в глаза, была надпись: «Подъем по лестнице запрещен».
Тем временем Патрик начал спускаться вниз. Вильмовский слегка, потом посильнее потянул лестницу, желая проверить ее крепость. Болты, на которых она крепилась, слегка шевельнулись.
– Патрик! Осторожнее! – увидев это, закричал Смуга.
Мальчик необычайно ловко спускался по лестнице. Ему оставалось уже совсем немного, когда один из болтов вырвался из паза, и лестница резко закачалась.
– Господи! – вырвалось у Вильмовского.
Парнишка прижался к колонне и на мгновение замер.
– Дядя, не бойся! Я уже схожу.
И беспечно соскользнул на землю.
Смуга вытер пот со лба, лицо его было суровым.
Они тут же вернулись домой, где и провели с мальчишкой мужской разговор. Разумеется, он обещал исправиться… и уже на следующий день носился по убогим, узким, грязным улочкам неподалеку от ведущих свое происхождение с римских времен выдолбленных в скале подземных многоэтажных катакомб Ком эс-Шукефа. Не стоит и говорить, что время от времени его приходилось искать.
Наконец, как-то днем Смуга объявил, что его друг возвращается, и они могут его навестить. По его словам, в 1891 году группа влюбленных в свой город и его прошлое жителей Александрии при помощи итальянских архитекторов основала греческо-римский музей, в котором были собраны экспонаты далекого прошлого: статуи, разные фигурки, портреты, надгробия, саркофаги, надписи, а особенно монеты. Это были в основном молодые люди, которые после обстрела города в 1822 году и перехода власти в Египте к англичанам искали способ выразить свои патриотические чувства. Эта же группа несколько месяцев назад основала Александрийское археологическое общество[45]. Смугу об этом известило письмо, полученное им в Лондоне.
