Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
Пятница, 15 декабря. Лагерь 37. (На высоте около 2500 футов.) Выступили в 8 ч, шли до 1 ч. Поверхность пути все улучшается. Снежный покров на голубом льду делается тоньше, но небо закрыто и мрачно, тучи все понижаются. Команда Эванса, безусловно, идет медленнее всех, не намного быстрее движется и команда Боуэрса. Вчера огромным облегчением была возможность идти ровно, без невольных остановок, но зато вчера и сегодня утром, как только сани останавливаются, сдвинуть их с места очень трудно — полозья примерзают. Приходится дергать сани соединенными усилиями. Сегодня нам в первый раз удалось остановиться, для того чтобы поправить на себе обувь или сделать кой‑какую нужную мелкую работу. За такое облегчение мы крайне благодарны.
На том месте, где мы завтракали, голубой лед был покрыт снегом меньше чем на фут. Здесь же снегу уже всего на девять дюймов, а местами проглядывает голый лед или твердый мерзлый снег. Я думал лагерь разбить в 6 ч 30 м, но уже в 5 ч на нас обрушился снег. Ничего не было видно, везти сани стало очень тяжело. В 5 ч 45 м поневоле пришлось устроиться на ночь. Опять задержка! Не везет, да и только. Думали сделать сегодня большой переход. Впрочем, прошли все‑таки около 11 миль (простых).
После ужина опять стало как будто проясняться, но мне не правится вид неба. Ненастье идет с SE со всеми признаками той бури, которая окончательно извела лошадей. Дай бог, чтобы не настиг нас этот ужасный снег как раз в худшей части глетчера.
Нижняя часть глетчера не очень интересна, разве только с точки зрения структуры льда. За исключением горы Киффин, мало видно обнажений горных пород, а строение этой горы с такого расстояния невозможно определить. Нет и морен на поверхности глетчера. Соседние глетчеры очень хороши, и в них есть очень глубокие прорезы. Стены же долины, в которой мы находимся, необыкновенно круты. Местами они не меньше 60°. Северные склоны почти сплошь покрыты льдами, но южные и наиболее крутые склоны, очевидно нагреваемые солнцем, почти обнажены. Тут, должно быть, ледяные массы сильно тают и обветриваются. На отлогостях под южной стороной скал заметны значительные скопления льда; выше же скалы по большей части голые, так что можно наблюдать их напластования. Это очень интересно. Только бы нам хорошую погоду! Неужели мало еще мы натерпелись?
Суббота, 16 декабря. Лагерь 38. Мрачное утро. К полудню просветлело и кончилось чудным вечером. Утро всегда бывает тревожное, но весь день продержался светлым, так что идти было удобно и мы прошли 11 миль (простых). За это время вид глетчера сильно изменился. После вчерашнего снега переход был тяжелый. Выступив в 7 ч утра, мы позавтракали в 12 ч 15 м, потом шли до 6 ч 30 м, всего 10 часов — предельное число часов ходьбы за один день. Мы должны были бросить лыжи, попав на очень трудное место, где над старыми, затверделыми застругами под тонким настом образовались новые, мягкие заструги. Наст выдерживал вес саней на протяжении двух‑трех шагов, а потом ломался, и мы проваливались дюймов на 8–10. Иногда под ногой трескался еще скрытый под снегом твердый лед. По такой поверхности мы некоторое время поднимались и вдруг напали на преграждавшую нам путь длинную ледяную гряду, полагаю, ту самую, которая заставила Шеклтона свернуть к Облаконосной горе.
Мы повернули по направлению к этой горе и вскоре вышли на твердый лед, изрытый трещинами и наполненными рыхлым снегом ложбинками. Неровность увеличивается, но по мере того как мы подходим ближе к скалам, снега меньше. Завтра мы поищем морену и, если найдем, то попытаемся идти по ней. Горы налево от нас отличаются горизонтальными напластованиями, чередующимися со снегом. Обнаженные скалы совсем черные. Облаконосная гора — бурая с черными поперечными полосами. Стороны глетчера к северу от этой горы показывают любопытный разрез: верхняя часть менее крута, чем нижняя. Это наводит на предположение, что условия, при которых образовался глетчер, менялись в последующие века.
Надо спешить сколько хватит сил, ибо мы уже на шесть дней запоздали против Шеклтона, все из‑за той злополучной бури. Нам пока не встречались такие опасные трещины, каких я ожидал; собаки отлично дошли бы сюда. Ужасно жарко идти, и страшно потеешь на ходу. Остановившись же, мгновенно стынешь, но солнце вознаграждает за все неприятности. Не знаешь, как быть с лыжами, — они представляют значительную тяжесть, между тем в известных обстоятельствах они чрезвычайно полезны. Все вполне довольны нашими походными рационами. Те, которые давно уже везут сани на себе, говорят, что они далеко не так голодны теперь, как были вначале. Приятно думать о том, что большинство будет все время так хорошо питаться.
Воскресенье, 1) декабря. Лагерь 39. Сегодня вскоре после выхода мы очутились в неудобном положении: впереди оказалась большая неровность и длинные волнообразные гряды между нами и землей. На хребте этих волн — голубой лед, в углублениях — рыхлый снег. Местами приходилось перелезать через гряды, имеющие до 30 футов вышины. Мы просто садились на сани и пускали их с такой стремительностью, что они поднимались до некоторой высоты на следующую гряду, после чего надо было с неимоверным трудом взбираться на новый хребет. Промучившись таким образом два часа, я увидел перед собой гряду выше всех предыдущих. Хребет ее образовывал карниз, с которого спуска не было, а продолжался подъем на глетчер. По этому карнизу мы очень удобно прошли две мили, после чего снова стали взбираться на крутизну. Гладкого льда опять не стало, а попадались поочередно полосы твердого и рыхлого снега, и только местами выглядывал лед. Во все стороны тянулись небольшие трещины, в которые то и дело проваливались ноги. Прошли всего около 5 геогеографических миль.
Вечером. Температура воздуха +54° [+12 °C]. Высота над Барьером около 3500 футов. После второго завтрака решил держаться центра глетчера. Это было рискованно, но результат оправдал мое решение. Мы поднялись на намеченную мной с утра более или менее округленную гряду и остановились на ночевку в 6 ч 30 м, сделав 12,5 мили. Гора Надежды отошла на задний план, и отсюда нам видны более высокие возвышенности. Если нам удастся удержать эту скорость, то мы опередим Шеклтона. Не вижу причины, почему бы нам это не удалось, разве только из‑за неровной поверхности, которая виднеется впереди. Авось, счастье повернется, наконец, в нашу сторону. Казалось бы, заслужили! Несмотря на тяжелый труд, все веселы и здоровы, пищей довольны и готовы на дальнейшие труды. Глаза у всех поправляются, за исключением бедного Уилсона. Вспоминая, как он страдал прошлый раз, когда мы ходили на юг, боюсь, что ему будет очень плохо.
