Ирина Маленко - Корейские впечатления
И это так прекрасно — что на свете есть еще такие люди, и есть страна, где слово «бескомпромиссный» по-прежнему означает положительное человеческое качество!
У нас в России модное словечко «консенсус» ныне заменило то, что раньше именовалось просто и по-русски «беспринципность». У корейской молодежи есть перед глазами живой пример принципиальности и уважения к завоеваниям дедов и отцов. А на кого равняться молодежи российской, если наш «гарант» сегодня произносит пламенные антиимпериалистические речи, возвращая молодым россиянам растоптанное «демократами» чувство гордости за свою историю, за свою страну — а назавтра за дружеской рыбалкой с современным палачом человечества «на блюдечке» преподносит ему естественных и традиционных союзников России, исходя исключительно из сиюминутной выгоды?
Западные гости смотрели на сцену все полтора часа на одном дыхании, не отрывая глаз: так высок был профессионализм корейских школьников, многие из которых были не старше 8–9 лет. А потом, когда в конце представления они вышли на поклон, а на заднем фоне вдруг появился огромный портрет товарища Ким Чен Ира, окруженного цветами, такой натуральный, словно это сам он стоял перед нами, я вдруг увидела, как бурно зааплодировала ему одна из гостей, которой еще вчера казалась довольно скучной «вся эта говорильня о Любимом Руководителе». На глазах у нее стояли слезы. «Вот и еще один человек „попался на удочку северокорейской пропаганды“!» — улыбнулась я.
Часть 5
О НЕЗАВИСИМОСТИ И О НИЗКОПОКЛОНСТВЕ
Человек, заразившийся низкопоклонством, перестает адекватно воспринимать реальность.
Из корейской политической литературыЯ просыпаюсь рано — от пения птиц, лая собаки и негромкого разговора на корейском языке за окном: судя по всему, людей, которые вышли обрабатывать огород. Вчера я оставила открытым окно — затянутое по традиции бумагой вместо стекла и через него до меня доносится журчание реки и все эти остальные, такие мирные, такие домашние звуки. На дворе — 6:30 утра, воскресенье.
Я потягиваюсь и переворачиваюсь на другой бок. Под толстым одеялом тепло. Вчера я никак не могла поверить, что смогу заснуть на такой постели, когда я ее первый раз увидела. Корейцы традиционно спят на полу, на соломенной циновке, а под голову кладут соломенный твердый валик. Этот валик своим видом меня вчера особенно напугал, но после долгой дороги и ужина я так устала, что просто свалилась на пол и через 10 минут уже спала. И валик, несмотря на свою твердость, оказался вполне удобным! После него даже шея не болела, как после многих наших подушек.
Этнографическая гостиницаМы приехали в Этнографическую гостиницу в Кэсоне в субботу вечером, когда уже стемнело, и сразу столкнулись с повседневной экономической реальностью КНДР — перебоями в снабжении электричеством. Местные жители относятся к этому по-философски: например, выходя вечером на улицу, берут с собой карманный фонарик. Тьма наступает действительно кромешная. Через некоторое время свет возвращается, потом опять гаснет. Очень трудно в темноте не споткнуться о высокие деревянные пороги на месте нашего ночлега. А местные жители где-то там, в темноте, весело переговариваются, идя по улицам. Кто-то даже негромко поет. И какие-то заплывшие жиром гады за рубежом еще будут решать, нужны ли этим неунывающим, трудолюбивым людям атомные электростанции??!
Этнографическая гостиница представляет собой старинный корейский городок в миниатюре за высокими воротами. Вдоль небольшого ручья тянутся традиционные дома с крышами, похожими по форме на морские волны. Здесь иностранный гость может попробовать, что такое жить по-корейски.
Для избежания жары и влаги летом и холода зимой деревянный пол в корейских традиционных домах построен над землей и не касается ее. А может быть, это и от змей предохраняет? Сама я змей в Корее не видела, но они здесь есть, и на них даже готовят вкусную спиртовую настойку: «Гадючный ликер», который, по словам корейцев, помогает от гипертонии, — крепостью в 60%. В каждой бутылке запечатана небольшая змейка. Порог дома тоже очень высокий, так просто не переступишь, приходится залезать. Обувь полагается оставлять на улице.
Дома построены кругом, внутри — небольшой дворик с колодцем и дерево. По традиции, в каждом из таких домиков живут члены одной большой семьи, несколько ее поколений — все рядом. Внутри дома комнаты разделены раздвижными дверями, затянутыми, как и окна, плотной, похожей на пергамент бумагой. Мебели почти нет, кроме кресел и сундука, в который на день убираются циновки, валики и одеяла. Около ванной комнаты стоят резиновые шлепанцы, которые полагается надевать, когда туда заходишь — часто полы в корейских ванных комнатах влажные или даже мокрые. Ванна заполнена до краев водой, на тот случай, если с ней будут перебои. В воде плавает ковшик на случай, если понадобится смывать за собой в туалете. Такое чувство, что у корейцев предусмотрено все! Все кругом чистенькое, аккуратное. Жалко, что мне не удалось испытать на себе, как работает ондор — традиционная система отопления в корейских домах, через пол. Говорят, что пол нагревается до приятных 15 градусов, и что когда сидишь или спишь на таком полу, это предотвращает ревматизм. Но я приехала в Корею в неподходящее для этого время года.
За столом корейцы тоже сидят на полу (сам обеденный столик очень низенький). Мы без привычки все не знали, куда нам девать ноги. В конце концов не по-корейски спрятали их под стол. Когда работница отеля увидела, как мы мучаемся, она принесла нам несколько циновок-подушек и сложила их на полу для нас небольшой стопочкой — вместо сиденья. Корейская еда на вид почти вся выглядит как что-то сладкое, как десерт, а на поверку оказывается очень острой. Причем вкусы какие-то необычные, ни с чем из знакомой еды ее даже не сравнить. Правда, у нас в России сейчас популярна так называемая «корейская капуста», но на вкус не сравнить ее с горячо любимой корейцами «кимчи», наша — всего лишь слабое ей подражание. Когда корейские женщины в октябре заготавливают кимчи на зиму, они даже берут на работе на несколько дней отгулы специально для этого. Заготавливают ее все хозяйки сами — включая жен членов правительства, которые шинкуют капусту рядом с рядовыми жительницами Пхеньяна. Об этом рассказано в книге прожившего в КНДР 7 лет британца Майкла Харрольда «Товарищи и чужаки», речь о которой у нас еще пойдет. Рис на корейский стол обычно подают отдельно от основных блюд, как у нас хлеб. А суп подается в конце обеда, причем лапшу, почти черную, из гречневой муки, едят холодной. Нам, как иностранцам, подают кофе, сами корейцы к нему непривычны.
