Виктор Георги - Путь на Грумант
На второй день пути, ближе к полуночи, задул устойчивый норд. Теперь вся надежда на сорокасильный движок «Груманта», который упрямо держит курс на север. Все ребята отдыхают, на палубе мы с Дмитриевым. Обсуждаем варианты: если не сумеем пройти беломорское Горло, то остается одно из двух — или возвращаться к Зимнему архангельскому берегу, к Канину мысу, или бежать на юг до острова Сосновец, а может до Умбы, так как по Терскому берегу надежных укрытий нет.
Северный ветер крепчает, заходит на норд-ост, заставляет держаться носом на волну. Идем милях в двенадцати от берега: ближе подходить опасно, а вдруг повернет «роза ветров», бросит суда на скалы? Трудяга «Грумант» практически стоит на месте, зря жжет топливо, борясь с катящимися из морской горловины длинными, с белыми гребнями, волнами. Объявляем общий аврал.
…Облачившись в роканы, ребята занимают свои места на палубе. Отпущены шкоты, чтобы враз., обрубив буксир, поднять паруса. Кормщик до упора оттягивает румпель в сторону — начали! Волна, чуть замешкавшись, раз-другой запоздало перехлестывает через борт. Но уже поднатужился поднятый на двенадцатиметровую высоту грот, взвился фок. И словно почувствовав шпоры опытного наездника, наш «Помор», сделав разворот, набирает скорость. Волны, шипя, гаснут за кормой, белой пеной изливают по бортам свою бессильную ярость, мерно прокатываясь под днищем коча. Курс на Сосновец…
К утру добежали, а что толку? Между пологим берегом и островом мелководье. С трудом выбрали место поглубже, бросили якорь, вытравив весь конец, но все равно сносит ветром на берег. С помощью «Груманта» вручную выбираем якорь и вновь раз за разом пытаемся найти на дне бухты хоть какую-то зацепку. Кажется, удалось…
Что ж, начало скверное. За первые полутора суток похода лодья израсходовала четверть всего запаса топлива, а экспедиция отброшена от желанной цели миль на сорок. Неужели придется возвращаться в Архангельск? Впереди просторы Белого, Баренцева, Норвежского и Гренландского морей. Мы же стоим на якоре и подсчитываем первые потери: при вынужденном бегстве к Сосновцу не успели поднять на борт лодку-кижанку, и ее волной бросило на корму, разбив оконце в казенке. Неисправным оказался построенный по старинным чертежам и установленный на баке деревянный ворот коча — пришлось при критическом сносе судна на берег выбирать якорь вручную. Кок «Помора» Владимир Вешняков, пытаясь согреть усталую команду горячим чаем, обварил себе руку кипятком…
Сквозь пазы дощатой палубы кое-где проступает вода — сыро и холодно внутри и вокруг. Да, упустили мы добрую поветерь, простояв в Архангельске лишнюю неделю и изнывая от одуряющей жары. Для меня эта небывалая в конце июня жара запомнилась неприятным вкусом теплого и липкого «Тархуна», которым нас угощали соседи по яхт-клубу, разместившиеся на пассажирском пароходе-гостинице участницы Мезенского поморского хора. По утрам они репетировали на бетонном пирсе, а днем выезжали выступать с концертами. Поначалу бойкие селянки, невзирая на жару, разминались в полной амуниции — длинных глухих красно-синих костюмах и с высокими кокошниками на головах. А под конец, освоившись с городской жизнью и не устояв под жгучими лучами солнца, скинули с себя потные балахоны. И тогда наши кочманы могли бесплатно присутствовать на необычных представлениях, наблюдая, как под игривую запевку «А как Ваня приглашал к себе Дуняшу кочевать» мезенки в купальниках водили хороводы. Сейчас бы хоть полчаса посушиться — погреться под тем солнцем…
И пока мы ждем погоду, в самый раз вспомнить рассуждения заполярного краеведа Владимира Афанасьевича Евтушенко о тайне каменных лабиринтов, продолжить рассказ о гипотезе московского писателя и археолога Андрея Леонидовича Никитина о существовании загадочного морского народа Беломорья. Тем более что, насколько хватает глаз, тянется за бортом пологий Терский берег, по которому мне посчастливилось совершить однажды увлекательный поход во времени и в пространстве вместе с Никитиным. Иной раз, склонившись над россыпями колотого кварца у очага первобытных охотников, или осторожно переступая через камни лабиринта, или шагая по плоским плитам песчаника среди древних захоронений, или просто отсчитыва-я километры по отливу, подставив лицо солнечному ветру, мне казалось, что за новым поворотом откроется не очередная морская губа с покосившейся тоневой избушкой, а распахнется тысячелетней давности лукоморье, где на приливной волне покачиваются байдары времен неолита…
Строители лабиринтов
1. Умбский «вавилон»
О каменных лабиринтах Беломорья, этих удивительных сооружениях, назначение которых до сих пор не разгадано наукой, написано так много, что мне стыдно повторяться. Как и стыдно признаться в том что в свое время за целый год жизни в Умбе я ни разу не побывал у близлежащего лабиринта, хотя порой и выезжал подергать трески в Островскую губу, огибая выступающий в море крутой каменный мыс. Но на этот раз дора Умбского рыбозавода уверенно взяла курс в небольшой залив, где и пришлось бросить якорь, добираясь до берега на лодке.
По рассказам старожилов, байкам очевидцев я ожидал увидеть менее впечатляющую картину. Конечно, это было не внушительное сооружение из каменных глыб, а просто выложенные из крупной гальки круги. И все же явно «прочитывалась» характерная двойная спираль довольно-таки приличных размеров. Кое-где она была скрыта моховой подушкой, пряталась в пористой корке лишайника, покрывшей за тысячелетия камни и открытую площадку морской скалы.
Удивительным контрастом могла служить нижняя часть одного из поднятых нами камней — чистая, сохранившая бледно-розовый рисунок гальки. Вот, пожалуй, и все, что может увидеть на этом мысу дилетант. Разве что вспомнить еще легенды и предания различных народов, на чьей территории встречаются подобные лабиринты. Так, в Англии и Ирландии считали, что на них при лунном свете танцуют эльфы и феи, которые завлекают к себе, под землю, неосторожного свидетеля плясок обещанием вечной молодости, бессмертия и сказочных богатств. В горной Норвегии, где лабиринты лежат в глубине фьордов, люди полагали, что их создатели — зловредные йотуны, этакие ледяные великаны. А народ Швеции считал, что каменные спирали отмечают входы в подземные дворцы карликов-двергов, владеющих всеми секретами кузнечного ремесла, а потому оружие, которое они выковывали героям саг, делало их владельцев непобедимыми…
Совсем иную картину исследователь встречает в Карелии и на Беломорье. Ничего таинственного и волшебного, по мнению поморов, в лабиринтах нет. Ну а к каким все-таки выводам пришли ученые?
