Элизабет Макгрегор - Дитя льдов
— Да, у нас кое-что есть, — подтвердил Болтон.
— Не расскажете про них?
— И вы помешались на Франклине?
— Газету завалили запросами.
— Как и нас. Сюда, пожалуйста.
Болтон подвел ее к шкафу с экспонатами: «Зиму с сорок пятого на сорок шестой год они провели на острове Бичи. Покидали его в спешке и оставили сотни различных предметов».
— Почему в спешке?
Болтон пожал плечами:
— Возможно, тронулся лед и было попутное течение!
— А что за вещи они оставили на Бичи?
— Камни, выложенные кругами для удержания палаток, пустые консервные банки, бутылки. Кости убитой ими дичи. Два клочка бумаги. На одном — фамилия младшего врача «Террора», мистера Макдональда. Только фамилия. Ничего больше. На другом два слова: «Чтобы назвать…»
— Но как сохранилась бумага? — удивилась Джо.
— В вечной мерзлоте все, даже бумага, если она защищена от прямого воздействия внешней среды, столетиями сохраняется в неизменном виде. Вот, например, сохранилось тело Торрингтона.
— Кто такой Торрингтон?
— Старшина Джон Торрингтон, старший кочегар с «Террора». Похоронен на острове Бичи. Он и еще двое матросов — Джон Хартнелл и Уильям Брейн. Группа ученых во главе с антропологом Оуэном Битти даже провела эксгумацию и обследование тел. Эти три трупа дали столько потрясающей информации — и не только об экспедиции. Так, мы узнали много нового об уровне развития медицины в девятнадцатом веке.
— Например?
— Тело Хартнелла было вскрыто. Впервые получено прямое подтверждение того, что тогда производили аутопсию.
— И вскрытие произвели корабельные врачи?
— Да, — подтвердил Болтон. — Предположительно, Гарри Гудсэр. Он был младшим врачом на «Эребусе».
— То есть смерть Хартнелла явилась для них неожиданностью?
— Да, возможно.
Джо поежилась.
— Расскажите о Торрингтоне, — попросила она, пытаясь избавиться от неприятного ощущения в желудке. — Говорите, его тело не подверглось разложению?
— У тех, кто его эксгумировал, создалось впечатление, будто он был погребен всего несколько часов назад. Торрингтон скончался от туберкулеза и пневмонии. Ему было всего двадцать лет.
— А Хартнелл и Брейн тоже умерли от туберкулеза?
— Вот тут-то, — сказал Болтон, — и начинается самое интересное. Брейн был крепкий парень, из морских пехотинцев, человек, привыкший к тяготам и лишениям. А весил он всего тридцать восемь килограммов. Усох от голода.
— Но ведь консервов у экспедиции было на несколько лет.
— Совершенно верно.
— Так как же человек может умереть от голода, если на корабле столько съестных припасов?
— У Брейна с Хартнеллом, как и у Торрингтона, был туберкулез. Странно только, что они так быстро сгорели. По всей вероятности, их организмы были уже сильно ослаблены.
Джо нахмурилась:
— Чем?
— Их отравили, — сказал Болтон.
Джо вышла на свежий воздух и, вдыхая полной грудью, зашагала по Мидсаммер-Коммон. Утро было чудесное, безветренное, звуки города приглушены.
Она остановилась у цветочной лавки и купила огромный букет гвоздик. Как отреагирует Дуг Маршалл на ее подарок, она не знала и, в сущности, не хотела знать. Эти цветы она купила прежде всего для себя. Ей нужно было ощущать их аромат, чтобы забыть о Торрингтоне, Брейне и Хартнелле.
— Поднимайтесь, — сказал Дуг в домофон. — Дверь открыта. Четвертый этаж.
Он сидел на диване, положив больную ногу на табурет.
— Прекрасно выглядите, — заметила Джо.
— Я и чувствую себя неплохо.
— Работаете?
— Это громко сказано.
Джо переминалась с ноги на ногу, не сразу сообразив, что надо вручить цветы.
— Это вам, — наконец опомнилась она.
— Спасибо.
— Я поставлю их в воду.
— Приготовьте заодно и чай, ладно?
— Конечно.
Джо поставила чайник и сказала:
— Я очень удивилась, когда вы дали мне этот адрес. Думала, вы живете во Франклин-Хаусе.
— Франклин-Хаус — не мой дом. Там живет моя жена.
Джо отвернулась к столу и стала разливать чай.
— Мы уже пять лет не живем вместе, — добавил у нее за спиной Дуг.
— Извините, — сказала Джо.
Посмотрев на Маршалла, она заметила, как тот поморщился от боли. Она поставила перед ним поднос и спросила:
— Может, вам лекарство какое дать?
— Черт, думал вас одурачить… В верхнем ящике. Прямо здесь, у дивана.
Она выдвинула ящик, достала пузырек с обезболивающим и отдала ему, затем прошла к раковине и наполнила водой стакан. Дуг проглотил таблетку. Когда он возвращал стакан, их ладони случайно соприкоснулись. Она покраснела. Что это со мной? — изумилась Джо. С двенадцати лет не краснела.
Надеясь, что он не заметил ее смущения, она поспешила занять себя — вымыла стакан, убрала на место лекарство. Потом села напротив Дуга и с улыбкой принялась за чай.
— Мне только что рассказали про антрополога, — сообщила она. — Про Оуэна Битти.
— А, — кивнул Дуг. — Замечательно. Остров Бичи.
— И про консервы Голднера.
— И кто же вас просветил?
— Питер Болтон. Я заходила в Академию.
— Зачем? Готовите очередную статью?
— Нет, — ответила Джо. — Просто любопытно.
— Впервые вижу женщину, которой интересен Франклин.
— Я уже слышала что-то похожее на эсминце. Вы сказали тогда, что женщин от Франклина тошнит.
— Правда? Извините. Я плохо помню, что тогда болтал.
— Да, вы были не совсем в форме даже на следующий день, когда мы говорили о Крозье. Но про консервы почему-то не упомянули. Ни словом не обмолвились про отравление.
— Добрый старина Стивен Голднер… Поставщик смерти.
— Прямо как в плохом детективе. Консервы у экспедиции были только от него?
— Все до единой банки.
— Но ведь он и прежде снабжал Адмиралтейство?
— Да. И всегда доставка в последний момент, упаковки не тех размеров. Все это для того, чтобы избежать проверки. Он имел возможность обслуживать крупные контракты. И главное, у него был патент на технологию консервирования продуктов. Это была самая современная технология, понимаете? А Адмиралтейству требовалось все самое лучшее…
— И вы полагаете, те консервы были отравлены?
— Не думаю. Знаю. Битти обнаружил в костной ткани и волосах Торрингтона свинец — от четырехсот тринадцати до шестисот пятидесяти семи частей на миллион. При норме приблизительно тридцать на миллион.
— Ничего себе, — присвистнула Джо. — И… это все из-за консервов?
— Вообще-то, люди тогда были просто пропитаны свинцом. Чай они упаковывали исключительно в свинцовую фольгу. Пользовались посудой из сплава олова со свинцом… Все это, безусловно, могло вызвать отравление. Но нет… — Дуг хлопнул ладонью по дивану, — всему виной жестяные банки и жадность Голднера, будь он проклят! Вот что сгубило экспедицию.
