Игорь Зотиков - Пикник на Аппалачской тропе
— Игор, я живу один в большом двухэтажном доме с тремя спальнями. Но я не могу спать сразу в трех комнатах. Что, если ты снимешь комнату у меня? Я буду рад иметь тебя своим соседом, да и тебе лучше снять комнату у знакомого…
Стив — высокий, худой, сутулый мужчина, обычно одетый во все серо-голубое: рубашка, брюки, свитер. Пушистая седая борода с такими же бакенбардами. Странные детские голубые глаза.
— Мне сорок семь лет, Игор, по образованию я — инженер-механик, строил дизели. Но потом понял, что простому инженеру сейчас в этой стране уже не платят хорошие деньги, что сейчас нужно работать на ЭВМ. Я бросил работу, выучился на программиста, сейчас работаю на компьютерах и кроме этого учусь в школе бизнеса, хочу получить еще один диплом. А живу я один потому, что я развелся с женой. Раз в неделю, по средам, хожу к ней на обед. Обедаем втроем: я, она и дочка. Ей одиннадцать лет. Конечно, у меня могло бы быть и больше детей и они могли бы быть старше, но я поздно женился… Ну как, Игор, может, съездим после данс ко мне домой — посмотришь мое поместье: хороший дом, балкон из твоей спальни — в сад.
— Зачем мне балкон в сад в январе — декабре, Стив?
— Это верно, — согласился он, — но все-таки балкон — это хорошо…
Вечером мы посетили дом Стива. Действительно, хороший, хотя и небольшой, дом американской планировки. Внизу «ливинг рум», то есть гостиная с телевизором и стереомагнитофоном. Стив повернул выключатель света, и вместе со светом комната заполнилась музыкой.
— Я никогда не выключаю радио, когда дома, — гордо сказал он. — Включаю свет — и начинает работать система. Это я сам придумал и сделал.
Осмотр комнаты, разговор, предварительная остановка по дороге к дому в кафе «Луннатис» (по бокалу пива и кусочку птицы) заняли время. Было уже около часа ночи, когда я собрался уезжать.
— Подожди секунду, я надену куртку и поеду впереди, чтобы показывать тебе дорогу…
— Ты что, Стив, с ума сошел? Так поздно. Я достаточно хорошо знаю Буффало, найду дорогу сам. Кстати, во сколько тебе утром вставать, ведь я встаю в семь утра, я не буду беспокоить тебя?
— Конечно, нет, Игор. Я всегда просыпаюсь и сразу встаю в пять тридцать утра, а в семь уже выезжаю на работу. И неважно, что я вечером устал как лошадь (это любимое американское выражение). У меня рядом с подушкой стоит «аларм-радио», то есть радиоприемник, который включается автоматически в заданное время, как будильник. Так вот, этот будильник начинает играть в пять тридцать.
— Что же ты делаешь полтора часа утром? Мог бы попозже встать.
— Нет, Игор, мы, американцы, всегда встаем чуть свет. Мы уже привыкли к тому, что, когда просыпаемся, нам кажется, что уже нет сил подняться, но минут через десять я прихожу в себя, а потом делаю что-нибудь по дому и думаю о чем-нибудь.
— О чем?
— О! Например, о жизни. О смысле жизни! Ведь мы разошлись с женой просто потому, что наше отношение к этому вопросу было разное. И сколько еще мужчин и женщин, мужей и жен ведут борьбу по этому вопросу…
Я затаил дыхание, почувствовал, что прикоснулся к чему-то сокровенному. Собственно, это чувство возникло еще там, в зале, где мы занимались танцами. Там есть доска объявлений, на которую кто-нибудь прикрепляет время от времени какую-нибудь вырезку из газеты. Так вот, в последний раз там висела большая статья из «Буффало Ньюс» под названием: «Может ли быть дружба между мужчиной и женщиной?» Так пахнуло от этого названия диспутами, которые обычно проводят у нас ученики девятых, десятых классов. И содержание статьи было такое же. Но «бойс» и «геле» — а им всем было далеко за тридцать — подходили к этой статье и внимательно читали ее.
Уехал я от Стива в ту ночь не скоро, но на другое утро, как и все, устало и молчаливо пил кофе, который первым делом варит утром для всех такая же заспанная, как и все, Сузи.
Я обещал дать ответ Стиву на следующий день. Но в тот день была рождественская вечеринка нашего факультета, которая продолжалась очень долго, а потом оказалось, что я забыл записку с телефоном Стива на работе. В результате я позвонил не на следующий день, а через день:
— Стив, это Игорь, я принимаю твое приглашение. Ты извини, что я не позвонил вчера…
— О! Что ты, Игор, когда ты не позвонил вчера до девяти вечера, я позвонил своей маме и сказал о том, что я предложил тебе жить у меня в доме и ты собирался звонить и не позвонил, то мама мне сказала, что это совсем не значит, что ты отказался. «Понимаешь, Стив, — сказала она. — Игор из России, а значит, из Европы. В отличие от нас, молодой нации, легкой на подъем и решения, европейцы, прежде чем решить что-нибудь, долго и мучительно колеблются, им надо дать время на это». А ты, значит, просто забыл телефон на работе, почему же ты не узнал мой телефон по телефонной книге?
— Но ведь я не знаю твоей фамилии, Стив.
— О! Конечно, я забыл тебе ее сказать. Ну спасибо, а о том, почему ты в действительности не позвонил, я скажу маме. Она удивится.
Вот к такому человеку я переехал вчера, то есть во вторник, как раз тогда, когда собирается наш класс сквер-дансов. Только к шести вечера я привез к дому на авеню Делаваров, где стоит дом Стива, свою машину, груженную скарбом, который незаметно накопился. Адрес-то у меня теперь какой — Авеню Делаваров!
Разгрузились, снесли вещи в комнату…
— Ты извини, Игор, что я до сих пор не нашел кровать. Но у меня много поролоновых матрасов, и если их положить один на другой, будет высоко и очень мягко. Зато у меня много одеял и огромное количество полотенец. Полотенца ты можешь менять хоть каждый день. Я купил их по случаю. Один из магазинов объявил, что если у кого-нибудь наберется определенное количество купонов, которые они дают при покупках, то тебе полагается почти бесплатно несколько полотенец. У меня не хватало купонов, и я начал спрашивать покупателей, и вдруг одна леди дала мне столько купонов, что я купил полсотню полотенец.
Он открыл стенной шкаф и указал на огромный беспорядочный ком светло-кремового цвета.
— Ну как, нравится дом? — не уставая тараторил Стив. — Я оказался счастливым. Когда разводился, у моей жены умерла мама, и ей в наследство достался прекрасный дом недалеко отсюда. Поэтому моя жена, моя экс-жена, — поправился он, — отказалась от претензий на этот дом, и он достался мне. Это бывает очень редко. Обычно после развода, особенно если есть дети, дом и содержимое его по суду отходит бывшей жене, и бывший муж начинает жизнь с нуля, даже меньше, чем с нуля, потому что надо еще платить и большие алименты.
Ну что ж, подумал я, попробую для начала без кровати. Ведь здесь, в Америке, многие так спят. Даже богатый адвокат Джон, который привел меня сюда, в этот кружок, спит до сих пор на матрасах в своей новой квартире в Буффало. В Америке это обычное дело…
