Луи Буссенар - Охотники за каучуком
— Благодарю вас, Хозе. А вам — счастливо подежурить.
Через пять минут Шарль в своем гамаке, а мулат на посту заснули, как по команде.
Никто не знал, сколько прошло времени, когда Шарля внезапно разбудил жалобный крик. Как у всякого человека, привыкшего к путешествиям по лесам, у него был чуткий сон.
Шарль сразу узнал: кричал кайман.
— Снова эти несносные животные, — рассерженно проговорил он. — Могу я хотя бы спокойно поспать? Тысяча чертей! Не поднять ли тревогу, не заставить ли всех взяться за оружие да бабахнуть первого же хищника, который попадется под руку?
Но в этот самый момент ужас, охвативший молодого человека, заставил его забыть о мести.
Лодка не была больше привязана к шлюпу. Она плыла по воле волн, а очертания шлюпа уже терялись в ночной тьме.
В довершение всего ее сопровождал кортеж кайманов, которые следовали один за другим, не удаляясь больше, чем на семь-восемь метров.
Шарль выпрыгнул из гамака, бросился вперед, схватил якорь и швырнул его в реку. Затем он что есть мочи толкнул мулата, спавшего сном праведника.
Якорь зацепился за дно, и лодка остановилась.
Удивленные кайманы — их была уже целая дюжина — тоже замерли, обошли лодку кругом несколько раз, по-прежнему следуя один за другим. Самый дерзкий подплыл ближе, прямо к якорному канату.
Молодой человек в ужасе увидел зловеще блестевшие глаза чудовища.
Вскинуть карабин и дать залп было секундным делом.
Как только раздался выстрел, послышался страшный крик, и эхо разнесло его далеко. Черная масса забилась в воде, задергалась в конвульсиях и исчезла в волнах.
— Что случилось, сеньор? — растерянно спрашивал мулат, оглушенный выстрелом и задыхающийся от порохового дыма.
— А то случилось, что наших кайманов стало вчетверо больше, да к тому же каждый из них превратился в человека на уба.
И, повернувшись в сторону шлюпа, Робен закричал во весь голос:
— Тревога!.. Друзья… к оружию!
Тем временем разбуженные выстрелом индейцы повскакивали с мест и сгрудились вокруг хозяина.
— Разберитесь с ними, — обратился Шарль к капитану, — организуйте оборону. А я сделаю еще дюжину выстрелов и отобью первую атаку. Торопитесь! Еще немного, и эти негодяи возьмут нас на абордаж.
Мулат тщетно пытался собрать индейцев и направить против общего врага.
Оторопевшие, растерянные, они были безумно испуганы. Даже не схватились за оружие, да и вряд ли в таком состоянии могли вообще им воспользоваться.
Сеньор Хозе разрывался на части, не зная, за что взяться, пока Шарль отстреливался. С борта шлюпа ответили выстрелами.
Шарль мгновенно разрядил револьвер и карабин без особого, однако, результата. Лодчонки неумолимо приближались.
Мулат, отчаявшись расшевелить индейцев, решил помочь Шарлю.
— Вы напрасно тратите заряды, сеньор, — сказал он, подойдя поближе и услышав, как пули со стуком отскакивают от выдолбленных из каменного дерева лодок. — Мерзавцы прикрываются своими уба, а сами плывут позади них. Видите следы на воде?
— Черт побери! А ведь вы правы. Я в темноте и не разглядел. Тысяча чертей! У меня кончились патроны.
— Возьмите пока мой револьвер, а я сейчас перезаряжу ваше оружие.
В эту самую минуту раздался крик:
— Канаемес!.. Канаемес!..
— Нас настигают. А эти олухи, похоже, готовы идти под нож, словно стадо баранов!
Звонкий голос Хозе перекрыл на мгновение крики индейцев-убийц, но их вопли все нарастали.
— Мужайтесь!.. Помощь близка!
— Смелее, Хозе! Смелее, мой друг! Ступайте на правый борт, а я останусь здесь.
Индейские уба подплыли совсем близко и врезались в борт лодки. Краснокожие были повсюду: на носу, на корме, по правому и левому борту. Цепкими руками ухватившись за снасти, лезли наверх. Лица выкрашены черной и красной краской, придававшей им еще более зловещий вид.
Напрасно Шарль и Хозе размахивали саблями, круша, не разбирая, все подряд. Двое не в силах были находиться одновременно везде и отбивать бесконечные атаки. Враги прибывали и прибывали, будто бы сама водная пучина порождала их.
Лодку сильно отнесло назад, и друзья остались лицом к лицу с неистовствующей ордой.
Индейцы — члены экипажа, увидев, что вражеские уба во множестве окружили их судно и, пустые, покачиваются на волнах, вышли из оцепенения. Собравшись все вместе, в тот самый момент, когда нападавшие уже почти одержали победу, они бросились в воду, стремясь захватить трофеи.
Шарль и капитан оказались в окружении дюжины крепких индейцев, так же, как и они, вооруженных саблями.
Завязалась смертельная борьба, и, если бы у друзей не осталось патронов, их разорвали бы на куски.
Шарль отступил на несколько шагов и выстрелил. Индеец повалился на палубу.
— Теперь ваша очередь, Хозе. Цельтесь в грудь.
Мулат дважды выстрелил и с радостью увидел, что оба раза достиг цели.
Он тоже отступил, размахивая мачете. Однако вскоре оба были зажаты в тиски. Индейцы набросились на них. Шарль выстрелил в последний раз, отбросил не нужный ему теперь револьвер, отошел еще на два шага и вздрогнул, ощутив пустоту за спиной.
Хозе, получив удар в плечо, вскрикнул и упал на колено. С быстротой молнии кинулся Шарль к товарищу и отбил очередное нападение. Однако в тот же момент оступился, потерял равновесие и почувствовал, что падает.
Чья-то железная рука ухватила его на лету, и Шарль услышал показавшийся ему очень грубым голос, который говорил по-французски:
— Держитесь, капитан…
В это мгновение сильный удар потряс лодку, раздался скрежет.
Кто-то могучий поднял Шарля, точно ребенка, и он узнал Винкельмана. Его голос, а тем более железная хватка были единственны и неподражаемы!
Винкельман успел только крикнуть:
— Бросайтесь в воду, капитан!
Шарль чувствовал, что его перенесли в шлюп, оказавшийся каким-то образом совсем рядом.
Канаемес, взбешенные и вне себя от гнева, мгновение колебались, потеряв из виду белых, совсем уже было очутившихся в их руках. А тут, к их изумлению, и мулат тоже исчез!
— Огонь! — скомандовал Маркиз, вскидывая карабин.
Почти одновременно прогремели четыре выстрела, потом, сразу, еще четыре.
Бандиты несли серьезные потери. Понемногу они начали отступать, оглашая округу душераздирающими отчаянными криками.
— Огонь! Огонь! — рычал Маркиз. Его карабин работал без передышки.
Ураган пуль обрушился на индейцев. Страшно свистя, пули вонзались в тела, кому-то пробивали грудь, кому-то сносили головы с плеч…
Побоище длилось не более минуты.
