Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Африка
Абомей — значительный город, имеющий в окружности двенадцать — пятнадцать миль и насчитывающий тридцать тысяч жителей. Его защищает глинобитная стена семиметровой высоты и ров десятиметровой ширины и глубины. Проходят в город по легким деревянным мостикам через ров — такие мостики ничего не стоит убрать или разрушить. Улицы в основном широки и чисты, но малолюдны, поскольку каждый дом стоит посреди отдельного двора, обнесенного глиняной стеной.
Путешественника со спутниками у входа в город встретил некий придворный сановник с пышной свитой и отвел на большую площадь под сенью прекрасных деревьев, где гостей усадили и подали прохладительное. Вскоре явилось множество военачальников с воинами. Они прошли перед путешественниками парадом, причем вожди, при знаках различия, по очереди изображали перед французской миссией бешеную пляску.
«Когда странный парад закончился, — пишет доктор Репен, — отворились ворота дворца, прозвучал артиллерийский салют и громкие вопли, все пали ниц в пыли — и в глубине обширного двора, словно вымощенного человеческими спинами, появился царь Гезо, окруженный женами и гвардейцами-амазонками. Он восседал под большими опахалами на чем-то вроде трона. Сняв шляпы, мы направились к нему. Государь встал, ступил несколько шагов к нам навстречу и, пожав по-европейски руки, знаком пригласил нас усаживаться в расставленные перед троном кресла. По другому знаку руки вождя прежде лежавшие ниц в пыли подняли головы и обступили нас, но с колен, однако, так и не встали».
Царю было лет семьдесят. Роста он был выше среднего, станом еще прям и тверд, одет весьма просто: шелковая повязка, завязанная на поясе, окутывала его плечи. Голову правителя венчала черная широкополая шляпа с золотым шнурком, ноги обуты в шитые золотом и серебром сандалии. Украшений почти не было, лишь большое золотое ожерелье недурной работы, на котором висело что-то вроде ажурной шкатулочки с какими-то ценными талисманами.
По правую руку от государя совершенно неподвижно сидели по-турецки на коврах шестьсот женщин гвардии, зажав между ног ружья, а за ними — охотницы на слонов с закопченными карабинами, одетые в коричневые ткани. По левую находились жены из сераля, всего около двухсот — одни еще совсем девочки, другие в полном расцвете и блеске негритянской красоты; были и пожилые, сиявшие богатыми шелками и украшениями из серебра и золота. Наконец, позади трона стояло несколько фавориток и начальница женской гвардии. Перед повелителем преклонили колени его старший сын Бахаду — загодя назначенный наследник престола — и министры. Путешественники представились царю и после нескольких речей, встреченных кликами толпы, удалились. На другой день состоялась приватная деловая беседа. Затем государь, чтобы дать представление о могуществе, повелел устроить большой военный парад.
Монарх уселся на роскошно украшенный помост, окруженный женами и частью женской гвардии; важнейшие сановники стояли перед ним на коленях. Перед помостом было выставлено двадцать пять — тридцать нацеленных на площадь пушек всевозможных калибров и форм на массивных лафетах; артиллеристки-амазонки держали зажженные фитили. Когда все собрались, по площади прошагала колонна из пяти — шести тысяч человек. Впереди шли музыканты — десятка три. Одни из них дудели в слоновьи бивни, продырявленные на кончиках, издавая хриплые звуки, подобные пастушьему рожку; другие били в барабаны из антилопьей кожи, натянутой на деревянные колоды, выдолбленные, как ступка. Иные сотрясали странным инструментом: пустой высушенной калебасой, обтянутой редкой сеткой, в каждую ячейку которой был вделан овечий позвонок; звук такой калебасы подобен звуку надутого пузыря с сушеным горохом. Еще иные звонили железными палочками в грубые колокольцы; кто-то еще, наконец, свистел в бамбуковые флейты, звук которых терялся в шуме всех оркестров. После парада воины салютовали несколькими ружейными залпами, а затем показали обычные приемы. Они с поразительной скоростью выбегали из строя с ружьем наперевес и с ножом в руке, словно врасплох кидаясь на противника. Отбежав на некоторое расстояние, все они, как один человек, встали и с устрашающим воплем разрядили ружья. Одни воины делали вид, что сносят тесаком голову невидимому неприятелю, и торжествующе несли ее в руках, другие бежали, увлекая за собой противника, чтобы он оказался в окружении всей армии…
Внезапно войско сломало строй и все воины, потрясая оружием, с воплем бросились в бешеную атаку, преследуя разбитого врага. Погоня продолжалась до конца площади, потом дагомейское войско довольно стройно запело победную песнь и застыло перед лицом государя.
Едва они смолкли, как воздух вновь потрясли звуки канонады. Артиллеристки-амазонки заряжали и стреляли, забивая старые пушечки порохом по самое жерло, так что те подпрыгивали, плохо закрепленные на лафетах. Путешественники, сидевшие прямо напротив многошумной батареи, начали побаиваться, как бы в них не угодил какой-нибудь банник, забытый в стволе артиллеристом в юбке… И тут в клубах пыли на площади явилась женская армия — около четырех тысяч амазонок, лучше вооруженных и единообразней одетых, чем мужчины. Их войско состояло из четырех полков. Первый был одет в синие рубахи, перехваченные на талии синим или красным поясом, и белые с синими полосками штанишки до колен. Знаком полка были белые шапочки с изображением крокодила, вышитым синими нитками. Вооружение состояло из мушкетов и коротких, почти прямых сабель в кожаных ножнах с медной инкрустацией (на саблях отсутствовали гарды); рукояти отделаны акульей кожей. Сабли висели на узких кожаных перевязях через плечо, разнообразно вырезанных по краям и украшенных каури либо разрисованных красной краской. Порох в гильзах из высушенных банановых листьев держался на поясе в патронташах из нескольких отделений. На шее висело множество разнообразных амулетов.
Второй полк, числом около четырех сотен женщин, составляли охотницы на слонов. Высокий рост, обмундирование, покроем подобное вышеописанному, но все коричневое, длинные и тяжелые закопченные карабины, с которыми они управлялись весьма легко, придавали отважным воительницам чрезвычайно внушительный вид. На поясе у них висели чрезвычайно прочные кривые кинжалы, а вместо головного убора — причудливое украшение: антилопьи рога на железном обруче вокруг головы, наподобие диадемы.
В третьем полку насчитывалось всего две сотни амазонок, вооруженных короткими мушкетонами и одетых в туники из двух полотнищ синего и красного цветов, похожие на средневековые одеяния. Это были артиллеристки, для которых, по-видимому, не хватило орудий.
