Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
В душе убежден, что большой помощи от моторных саней нам не будет, хотя, впрочем, с ними еще ничего не приключалось такого, чего нельзя было бы избегнуть. Побольше осторожности и предусмотрительности, и моторные сани были бы для нас драгоценными помощниками. Беда в том, что, если они нам изменят, никто этому не поверит.
Мирз вернулся из Углового лагеря в воскресенье в 8 ч утра и в тот же день по телефону известил меня об этом. Он, очевидно, шел быстро, что очень утешительно в смысле работоспособности собак. 60 географических миль в два дня и одну ночь — хорошо; лучшего требовать нельзя.
Клиссолду, к его великому огорчению, пришлось сказать, что ему нельзя будет отправляться в поход с моторными санями. Он продолжает поправляться и, я надеюсь, к тому времени, когда нам надо будет выступать с лошадьми, поправится совсем. При моторах вместо него будет находиться Хупер. У меня масса работы, письменной и подготовительной. Два дня у нас дул северный ветер — явление крайне необычное. Вчера дуло с SE, сила ветра была 8 баллов; температура ‑6° [‑21 °C]. Так продолжалось несколько часов — интересное метеорологическое сочетание. Мы уверены, что за всем этим последует пурга с юга. Надо полагать, что так и будет.
Среда, 18 октября. С юга нагрянула пурга. В воздухе густо крутит снег.
Тщательный осмотр мотора убедил нас в возможности исправить беду. Вчера Тэйлор и Дэбенхэм ушли на мыс Ройдса, намереваясь пробыть там два дня.
Воскресенье, 22 октября. Подшипник к четвергу починили, и, насколько можно судить, работа сделана отлично. С тех пор моторная команда неустанно готовилась к походу. Сегодня все готово. Грузы расставлены на морском льду, моторные сани испытываются, и, если погода продержится, они завтра уйдут.
Мирз и Дмитрий пришли в четверг в хвосте пурги. Одно время от пурги им не было видно даже передних собак. Острова Палатки они совсем не видели, а в миле от станции оказались под солнцем и ясным небом, причем кругом стояла сравнительно тихая погода.
Еще одна из лучших собак — Цыган заболела тем же загадочным недугом. Дали слабительное, и ей как будто стало легче. Если это та же болезнь, то облегчение, вероятно, будет лишь временным, конец наступит быстро.
В пятницу после полудня ушли собачьи упряжки, в том числе и Цыган. Сегодня Мирз по телефону сообщил, что он опять отправляется в Угловой лагерь, но Цыгана не берет. Погода продолжается прескверная, лошадей нельзя было выводить ни в четверг, ни в пятницу, потому что снова зашалили. Когда лошади стоят, приходится уменьшать им порцию овса. Это досадно, потому что именно теперь они должны бы правильно работать и получать полные рационы.
Температура воздуха опять около нуля [‑18 °C]. На Барьере значит ‑20° [‑29 °C]. Любопытно, как внезапное понижение температуры подействует на моторы. Дэй и Лэшли по‑прежнему уверены в них. Следовало бы, конечно, моторам хоть сколько‑нибудь вознаградить нас за все беспокойство и положенный на них труд.
Отвратительная погода помешала перевозке к мысу Хижины дополнительных припасов, которые предполагаются для вспомогательных партий, возвращающихся со складов, и на случай, если не вернется судно «Терра Нова». Главные припасы сегодня свезены на лошадях на Ледниковый язык.
Относительно перевозки — я убеждаюсь, что, несмотря на всю заботливость, с которой я старался возможно яснее изложить подробности моего плана, только на одного Боуэрса могу положиться, что он все исполнит без ошибки, не путаясь в бесчисленных цифрах. Что же касается практической работы, систематического обучения лошадей, то самый подходящий — Отс. Он всей душой предан этому делу.
Выдержки из переписки капитана Скотта за октябрь 1911 г.
«Не знаю, что сказать насчет Амундсена и того, что ему предстоит. Если ему суждено добраться до полюса, то он должен дойти туда раньше нас, потому что будет двигаться на собаках быстро и непременно выступит рано. Поэтому я давно решил поступать совершенно так, как будто его не существует. Бег с ним наперегонки расстроил бы весь мой план; к тому же не за тем как будто мы сюда пришли.
Может быть, вам что‑нибудь будет известно еще раньше, чем до вас дойдут эти строки. Возможностей разных много. Можете, во всяком случае, быть уверены, что никакой глупости не скажу и не сделаю; боюсь только, что наша экспедиция из‑за этого много потеряет в глазах публики. К этому нужно быть готовым.
Во всяком случае, важно то, что будет сделано, а не людская хвала.
Слов не нахожу каждый раз, как хочу говорить об Уилсоне. Мне кажется, что в самом деле я никогда не встречал такой чудной, цельной личности. Чем теснее я с ним сближаюсь, тем больше нахожу в нем, чему удивляться. Каждое его качество такое солидное, надежное: можете вы себе представить, как это здесь важно? О чем бы ни шло дело, заранее знаешь, что совет Билла будет дельный, разумный и практический, совет в высшей степени добросовестный и безусловно самоотверженный. Прибавьте к этому знание людей и всяких дел значительней того, чем может показаться с первого раза, жилку мягкого юмора и тончайший такт, и вы составите себе некоторое понятие об его ценности. Он у нас, кажется, всеобщий любимец, а это много значит.
Боуэрс не только удовлетворяет, но превосходит мои ожидания. Он, положительно, клад — заслуживает безусловного доверия и невероятно энергичен. Он из всех нас самый выносливый, а это много значит; ничто, по‑видимому, не в состоянии повредить этому маленькому закаленному телу, а духа его уже, конечно, не устрашат никакие лишения. Мне придется рассказать вам сотни примеров его неутомимого усердия, самоотверженности, несокрушимого благодушия. Боуэрс всегда удивляет, потому что обладает недюжинным умом, а память его на мельчайшие подробности совершенно исключительная. Представьте его себе таким, каков он есть, — не только моим бесценным помощником по всем деталям, относящимся к организации и ведению нашей санной экспедиции, но и восхитительным спутником и товарищем.
Одним из лучших наших приобретений я считаю Райта. Он во всем крайне основателен и всегда готов абсолютно на что угодно. Подобно Боуэрсу, санная наука дается ему как утке плавание и хотя по этой части еще не проходил суровой школы, но уверен, что выдержит ее почти так же хорошо. Ничто никогда не расстраивает его, и я не могу себе представить, чтобы он был чем‑нибудь недоволен.
Остальных не стану так обстоятельно описывать, хотя большинство заслуживает не меньшей похвалы. Все, вместе взятые, представляют удивительный подбор.
Отс очень всеми любим. Это вечно веселый юморист, прикидывающийся пессимистом, трудится с лошадьми денно и нощно и беспрестанно является с сердобольными донесениями о разных их недомоганиях.
