Антон Кротов - Это ты, Африка!
Тут Саша Казанцев проявил свой нетривиальный экономический подход к жизни. Дело в том, что он взял с собой в путь зарядное устройство для батареек, которое добыл ещё во время своего другого путешествия, в США. В камере у него это устройство одолжили жильцы соседней камеры, от коих оно перешло к охранникам. Вернуть пропажу не удалось, так как смена охраны вскоре сменилась, а новые вертухаи не ведали об устройстве. Саша Казанцев отнёс сию утрату на счёт батумских властей и вытребовал у зам. министра КГБ тридцать долларов в качестве компенсации.
По окончании банкета мы расстались с нашими «спонсорами» и тюремщиками и, погруженные в тот же самый микроавтобус, отправились на границу — уже с паспортами. Аджарские начальники торжественно передали нас с рук на руки турецким таможенникам, и мы, заплатив по десять долларов за турецкую визу, около полуночи оказались, наконец-то, в Турции.
Турция
Свежий морской воздух, паспорт в кармане, еда в желудке — что ещё нужно для счастья?
Все, как один, решили ночью не спать, а ехать. Мы разделились на пары и разделили еду, недоупотреблённую в ресторане, между собой. Костя Шулов поехал с Мишей Венедиктовым, Миша Кошелев с Пашей Марутенковым, Гриша Кубатьян с Сашей Казанцевым, Андрей Петров — со мной. Так как машин не было видно, мы разбрелись по дороге и направились пешком, с разной скоростью, в сторону первого турецкого города Хопа.
Когда-то, вероятно, дороги вдоль берега здесь не было, и машины срезали уголок Чёрного моря, переплывая из Батуми в Турцию и обратно на пароме. Сейчас переход работал, но дорога не сияла новизной, а была почему-то гораздо хуже, чем с советской стороны (наверное, она была в стадии ремонта). Мы шли впотьмах, удивляясь на дорогу и вспоминая батумские приключения. Море шумело совсем близко; в нём бледно отражались огни далёких деревень и звёзд.
Мы с Андреем прошли, возможно, уже половину расстояния от границы до Хопы, как нас нагнал грузовичок. В кузове оного уже ехали все шестеро прочих стопщиков! Запрыгнули в кузов и вскоре приехали в Хопу.
С Хопы началась нормальная, цивилизованная Турция. Огни ночных реклам, магазинов и бензоколонок, хорошие дороги, широкие улицы, цивильные многоэтажные дома. Вскоре наш водитель остановился и выпустил нас. Мы пошли пешком по ночному, пустому, светящемуся городу.
Вскоре ещё один грузовик взял нас в кузов — на этот раз шестерых. Двое (Шулов и Венедиктов) как-то отстали. Грузовик шёл весьма далеко. Мы сначала смотрели на дорогу, но потом сон сморил нас, и мы улеглись спать в кузове. Счастливый город Батуми удалялся от нас со скоростью километр в минуту. Незаметно проехали Трабзон, Самсун, и на рассвете вылезли из кузова, зевая, в городе Унье, в пятистах километрах от батумской камеры, в которой мы пребывали ещё полсуток назад.
Мы собирались проскочить Турцию как можно скорее, и вот почему. Как всем уже известно, девятый участник экспедиции, Владимир Шарлаев, ехал на юг с другой стороны Чёрного моря — через Молдавию, Румынию, Болгарию, Стамбул. Избегнув батумского заключения, он должен был ожидать нас уже сегодня напротив российского посольства в Алеппо (Сирия). Вот будет его удивление, когда никто не явится на встречу — ведь ещё никогда в истории у нас не было такого массового неприхода! Надеемся, он позвонит в Россию и узнает о причинах нашей задержки.
Кроме желания воссоединиться с Шарлаевым, мы испытывали простой дефицит времени. Четверо из нас — Костя Шулов, Гриша Кубатьян, Саша Казанцев и Миша Венедиктов, — являлись студентами и мечтали попасть домой к определённым срокам. Визы тоже имели ограниченный срок годности, а кто знает, какие задержки могут ждать нас ещё впереди. Поэтому решили особо не разглядывать Турцию, а спешить в сирийский Алеппо, где мы договорились встречаться пятнадцатого и шестнадцатого февраля у ворот российского консульства.
Как и Россия, Турция соединяет два континента — Европейский и Азиатский, причём, как и у нас, большая часть страны находится в азиатской части. Турция, как и Россия, вытянута с запада на восток, и все основные дороги и коммуникации проходят, в основном, именно в этом направлении. Сейчас же нам предстояло проехать эту страну, наоборот, сверху вниз. Мы попрощались с Чёрным морем и, разделившись опять на три двойки, выбрались на горную дорогу Унье—Токат.
Как вы помните, первая машина в Турции везла нас восьмерых, а вторая — шестерых. В продолжение этой прогрессии нас, на сей раз четверых, подобрала машинка, полная народа, чая и каких-то кувшинов, едущих километров на пятьдесят — в посёлок Аккус. Дорога, поднимаясь в горы, ухудшилась примерно до российского качества, внутри машинки стало пыльно и тряско. В Аккусе мы окончательно разделились на пары. Последующие двое суток, до самой Сирии, я автостопил в паре с Андреем Петровым, других спутников не встречая.
Дорога шла через горы. Иногда она поднималась выше, и мы ехали среди заснеженного леса — как будто у нас на Урале. Затем дорога спускалась в долины, где снега не было, вероятно, всю зиму, где зеленели поля и светило жаркое весеннее солнце. Турецкие деревни попадались то там, то сям: каменные одноэтажные домики, крытые глиняной черепицей или шифером, поля и сады деревьев, сбросивших на зиму листву. Маленькие городки двух-трёх-пятиэтажных домов с маленькими типовыми мечетями. Статуи, портреты и бюсты местного ленинозаменителя — Ататюрка. Поскольку он провозгласил Турецкую республику ровно 75 лет назад, в честь юбилея повсюду виднелись плакаты и лозунги, напоминавшие по виду наши советские. Только вместо серпа и звезды коммунистических там были серпы и звёзды мусульманские, на всё том же ностальгически-красном фоне.
В предобеденное время мы с Андреем прибыли в город, областной центр Токат. Решили обменять деньги, хотя бы три доллара, чтобы купить еды и позвонить. Обменных пунктов не было видно, и мы совершили обмен в магазине. В
Турции уже много лет не прекращается инфляция, и доллар уже стоил более 350 тысяч турецких лир. В одночасье стали миллионерами. Купили батонов, апельсинов и пристроились пить чай в какую-то харчевню, совмещённую с магазином.
Слухи о турецкой дешевизне, порождённые нашим российским докризисным мышлением, не подтвердились. Августовский кризис 1998 года в России привёл к тому, что доллар, а вместе с ним и все остальные валюты и товары в мире стали для нас значительно дороже. Соответственно, для приезжающих в Россию иностранцев рубль и все товары в России кажутся значительно дешевле, чем было ранее. Так что в феврале 1999 года по ценам на хлеб, овощи и фрукты «дешёвая» Турция ненамного отставала от России, а кое в чём даже заметно опережала её. Позвонить из Токата не удалось, и мы с Андреем отправились в дальнейший путь.
