Владимир Арсеньев - Лесные люди удэхейцы
Обзор книги Владимир Арсеньев - Лесные люди удэхейцы
Ныне, под влиянием культур, надвигающихся на них с юга и с запада, началась коренная ломка их общественного строя со стороны моральной и социальной. Инстинктивно чувствуя, что в лице корейцев, китайцев и русских к ним явились сильные конкуренты, туземцы начали оставлять веками насиженные места и отходить подальше в горы.
Настоящая брошюра есть краткое и популярное изложение большого труда «Страна удэ(hе)», над которым автор работает более 25 лет и к изданию которого он намерен приступить в ближайшем будущем.
Лесные люди удэхейцы
Предисловие
«Если дикая и девственная страна
подвергается колонизации, то влияние
ее сказывается прежде всего не на
флоре и фауне, а на человеке».
Л. Шренк.
Автор брошюры «Лесные люди — удэхейцы» имел возможность познакомиться с туземцами, которые называют себя удэ(hе), в то время, когда страна не подвергалась еще колонизации. Туземцы эти обитают в лесах по правым притокам Уссури и на побережье{1} Японского моря по ту сторону водораздела. На юге большое влияние имели на них русские и китайцы, но в центральной части горной области Сихотэ-Алиня, куда трудно было проникнуть, удэхейцы еще долго сохраняли свои обычаи и нравы.
Ныне, под влиянием культур, надвигающихся на них с юга и с запада, началась коренная ломка их общественного строя со стороны моральной и социальной. Инстинктивно чувствуя, что в лице корейцев, китайцев и русских к ним явились сильные конкуренты, туземцы начали оставлять веками насиженные места и отходить подальше в горы.
Если бы кто-нибудь из читателей пожелал теперь увидеть удэхейцев такими, какими они описаны в этой брошюре, ему пришлось бы совершить большое путешествие и забраться в самые истоки Хунгари, Анюя, Хора, Бикина и Копи. Но и там уже сказалось влияние цивилизации. В настоящее время удэхейцы сделали много заимствований у «завоевателей» и многое утратили в своем укладе жизни, которая была так же безыскусственна и проста, как просты они сами.
Настоящая брошюра есть краткое и популярное изложение большого труда «Страна удэ(hе)», над которым автор работает более 25 лет и к изданию которого он намерен приступить в ближайшем будущем.
Так как брошюра популярная и имеет в виду широкого читателя, туземные названия, которые встречаются в тексте, изображены русскими буквами (с допуском некоторых искажений), потому что транскрипция звуков, не имеющих в русском алфавите соответствующих знаков, довольно сложна. Например: Эти материалы (фольклор, грамматика и словарь) автор оставляет до специального изложения во втором томе «Страна удэ(hе)».
4 апреля 1926 г.
Г. Владивосток.
I
Внешний быт удэхейцев
Лесные люди-удэхейцы занимают центральную часть горной области Сихотэ-Алиня. Численность их определяют около 1.700 человек обоего пола.
Раньше они распространялись далеко на юг. Наши зверопромышленники Худяковы и старообрядцы из селения Красный Яр в начале семидесятых годов прошлого столетия видели их около Посьета, куда они спускались ради охоты за дорогими пантами. К западу от Сихотэ-Алиня удэхейцы жили по р. Даубихе, Улахе и Ното. С течением времени они частью вымерли, частью же, потесненные китайцами, отошли на север. Оставшиеся подверглись совершенному ассимилированию со стороны пришлого китайского населения и получили название «тазов».
Китайцы, обитавшие в Уссурийском крае, называли себя «ман-цзы», что значит «полный» или «свободный сын»; русских звали «мао-цзы», т. е. «люди, носящие шапку»; а всех туземцев — «да-цзы», т. е. «аборигены», туземцы. Так, да-цз'ами считались и гольды, и гиляки, и чукчи, и маньчжуры. Отсюда — солон да-цзы (солоны), «мунгуда-цзы» (монголы), «ю-пи да-цзы» (туземцы, одетые в рыбью кожу) и т. д.
Теперь в Уссурийском крае почти невозможно отличить «таза» от китайца ни по языку, ни по религии, ни по одежде. Они совершенно утратили свой первоначальный облик.
Первых «тазов» единичными личностями мы находим по рекам Сучану и Судзухе, но чем дальше подвигаться на север, тем они встречаются чаще и чаще.
Все тазы — природные охотники. Охота — единственная страсть, которой из их натуры не могли вытеснить манзы. Поэтому им разрешено было носить оружие. К тому же они имели право и на надел земли. Китайцы пользовались такой двойственностью, при удобном случае называя себя также тазами, лишь бы остаться на месте и не быть изгнанными из Приморья.
Вот почему при наделе туземцев землею часто бывали случаи, когда бывший удэхеец должен был уступить свое место китайцу только потому, что последний сумел втереться в доверие к чиновнику. Подобные случаи ошибок, к сожалению, были не единичными и в последние годы. С другой стороны, и наши переселенцы не хотят признавать за тазами такое же, если не большее, право на проживание в Уссурийском крае, как и за русскими колонистами. Переселенцы совершенно не были подготовлены к встрече с туземцами, и потому с первых же дней между теми и другими создались отношения враждебные. Теснимые русскими и китайцами, удэхейцы начали оставлять родные могилы и веками насиженные места и уходить все дальше и дальше в горы. Особенно в тяжелом положении очутились южно-уссурийские тазы, которые волею судеб и на несчастье свое сделались оседлыми и потому без клочка земли, годной для хлебопашества, они теперь более существовать уже не могут.
Китайских женщин в крае очень мало. В большинстве случаев манзы берут себе в жены тазок силою или сманивают их разными подарками. Такой китаец, женившийся на туземной женщине, убежденно считает себя тазом. Однако, это ему нисколько не мешает, как только он накопит денег, уехать на родину и там снова назвать себя китайцем. Тазку с детьми, если она молодая, обыкновенно они передают друг другу, а в худшем случае, если она старая, бросают вместе с детьми на произвол судьбы без всякого сожаления.
Справедливость требует, чтобы такое потомство, оставшееся от смешанного брака китайца с тазкой, было причислено к туземному населению страны и чтобы ему было предоставлено право на надел земли наравне с прочими туземцами. К северу границею распространения этих окитаянных удэхейцев будет долина р. Ното и на побережье моря — бухта Терней (р. Санхобе).
Тазы эти очень бедны, имеют нрав тихий, живут в маленьких фанзочках китайского типа, где-нибудь в стороне около гор и занимаются хлебопашеством. Они ни слова не понимают по-удэхейски, говорят исключительно по-китайски, не умеют ходить на лыжах и плавать по горным речкам и не могут делать лодок.
Дальше к северу по побережью моря от бухты Терней до р. Амагу живут те же тазы, но меньше подвергшиеся влиянию китайцев. Одежда их состоит из смеси китайского костюма с удэхейским. Многие из них знают одиночные удэхейские слова, но говорят по-китайски. Некоторые старики умеют делать лодки, с грехом пополам плавают по рекам и плохо ходят на лыжах. Эти тазы живут в китайских фанзах, занимаются летом хлебопашеством, а зимою — соболеванием. Китайцы называют их «чжагубай», что значит «кровосмешанные».
