Виктор Норвуд - Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии
Обзор книги Виктор Норвуд - Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии
Виктор Норвуд
Один в джунглях
Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии
Моей жене Элизабет,
безграничная преданность,
самоотверженность и постоянная помощь
которой сделали возможным появление этой книги,
и моей любимой матери, давшей мне силы выстоять,
посвящаю
Введение
В северо-восточной части материка Южной Америки, от 1° до 9° с. ш. и от 56° до 62° з. д., между двумя могучими реками, Амазонкой и Ориноко, лежит тропическая Гвиана. («Гвиана» — древнее индейское название, означающее «Страна вод»). В настоящее время она делится на три колонии: Британская, Нидерландская и Французская Гвиана (с запада на восток).
В XVI и XVII столетиях Гвиана была яблоком раздора между завоевателями-авантюристами из разных стран Европы. Испанцы, добравшись до Ориноко, захватили западную часть Гвианы, которая принадлежит теперь Венесуэле. Португальцы основали поселения на юге, в неприветливом крае, среди обширных девственных лесов по притокам Амазонки. Французы захватили Кайенну, лежащую к востоку от нынешней британской колонии. Голландцы основали колонию со столицей Парамарибо на реке Суринам, а также колонии на реках Бербис, Демерара и Эссекибо. В результате войн, на удивление почти бескровных, эти владения неоднократно переходили из рук в руки, пока наконец не было заключено соглашение. Суринам и Кайенна были возвращены их первым владельцам, но остальную территорию Англия, побеждающая держава, удержала за собой, превратив ее в одну большую колонию. Протяженность ее береговой линии — более 260 миль, а площадь — 83 000 квадратных миль. 85 процентов этой территории — девственные леса, которые тянутся до самой границы с Бразилией.
Рельеф этой обширной страны весьма разнообразен, но больше всего здесь поражают реки с их сумасшедшими порогами и ревущими водопадами. Водопад Кайетеур, например, более чем в пять раз превосходит по высоте Ниагару. За полосой лесоразработок начинается сплошное царство джунглей, густых и мрачных, лишь изредка прерываемых участками саванны и обширными топями. Почти сплошная цепь массивных гор с сильно сглаженными вершинами отделяет на юге Британскую Гвиану от Бразилии, среди них хребты Акараи и Камо. В этих горах берут начало многие реки, текущие к Атлантическому океану.
На протяжении многих и многих веков эти горы разрушались и постепенно раскрывали свои сокровища — золото, алмазы, кварц, горный хрусталь, яшму, берилл, гранат, турмалин, циркон и много других минералов, металлов и драгоценных камней. Стремительные потоки уносили эти богатства вниз, на равнины, где они оседали в ручьях и реках и покоились там, пока до них не добрались руки целой армии оборванных «порк-ноккеров» (старателей), которые промывали песок хотя и примитивным, но вполне выгодным способом.
Если смотреть на побережье Британской Гвианы с моря, то оно не производит особого впечатления. Густой мангровый лес из однообразных темно-зеленых ризофор и курида лишен ярких красок. Однако близ устьев рек лес уже давно сведен, главным образом из-за комаров — переносчиков желтой лихорадки и малярии. По многочисленным высоким трубам можно судить о местах расположения сахарных и рисоочистительных заводов, лесоразработок, бокситовых рудников и плантаций.
В Британской Гвиане всего лишь два крупных города — Джорджтаун (столица) и Нью-Амстердам. Джорджтаун нередко называют городом-садом: его ботанические сады тропической растительности, пожалуй, самые лучшие в Британской империи. Город расположен в устье реки Демерары, на месте бывших здесь когда-то обширных болот. До сооружения защитной дамбы здесь так часты были наводнения, что большинство зданий возводилось на сваях на высоте нескольких футов от земли. Эта дамба протянулась вдоль восточного берега на много миль, в нескольких местах в нее вклиниваются старинные укрепления.
Джорджтаун — город контрастов. Фанатизм и полная апатия, отчаяние и безмятежное довольство шагают здесь рядом. Несколько сказочно богатых семей и страшная нищета остального населения. Такая нищета, в которую трудно поверить, если не видеть всего собственными глазами. Вдоль дамбы разбросаны просторные нарядные бунгало, окруженные садами. Это дома правительственных чиновников, промышленников и местной богатой знати. Но в целом Джорджтаун производит жалкое впечатление: это город ветхих деревянных лачуг, со всех сторон обступающих; центр, где возвышаются здания из бетона — банки, большие магазины, мрачное здание тюрьмы, окруженное высокой стеной из ржавого железа, и несколько административных учреждений.
«Широкие каналы», о которых сообщают путеводители, изданные в Гвиане, на самом деле просто грязные канавы, почти всегда забитые травой, чахлыми лилиями, консервными банками, велосипедными шинами, дохлыми крысами и собаками, ослиным пометом, гнилыми фруктами, скорлупой кокосовых орехов и пальмовыми листьями. Все они переполнены гигантскими лягушками и прожорливой рыбой, поедающей падаль.
В городе несколько базаров, весьма колоритных и насквозь пропитанных мерзкими запахами, столь же разнообразными, как и одежда фантастически пестрой, тараторящей и суетящейся толпы, заполняющей рынок. Под ногами хрустит гниющая скорлупа креветок и маленьких голубых крабов. На почерневших от крови досках выставлено для продажи засиженное мухами мясо, и повсюду — горы овощей и фруктов. Стойкий запах соленой рыбы смешивается с пряным ароматом проперченных, вест-индских блюд, который доносится из разных потаенных местечек, где посетители сидят на корточках, склонившись над чашками немыслимо острой и бог знает из чего приготовленной стряпни. Запах нефти с соседних пристаней перешибает приторно-сладкий аромат патоки и тростникового сахара, арахисного и кокосового масла и неочищенного рома.
По неровным улочкам, среди сверкающих автомобилей (в основном американских) тарахтят неуклюжие тележки, запряженные упирающимися ослами и мулами. В пыльных переулках масса грязных «ромовых лавок» и «залов», где подают освежающие напитки, хлеб, картофель, гренки (тонкие ломтики похожего на резину хлеба), жареное филе из протухшей рыбы и дрянные леденцы. Куда ни посмотришь, всюду реклама кока-колы и пепси-колы. Покоробленные деревянные стены, просевшие и прогнившие ступеньки и ржавые листы жести. Никаких полов и ни малейшего намека на краску, все гниет и разрушается.
В Джорджтауне на одну квадратную милю приходится гораздо больше нищих-калек, подлинных и симулянтов, чем блох на один квадратный дюйм спины дворняжки. Речь, разумеется, идет о джорджтаунской дворняжке. Жизнь почтальона в Джорджтауне просто кошмарна. Все районы здесь разделены на «участки» (это было сделано еще голландскими властями), и нумерация домов может Свести с ума. Например, на улице, где всего сто домов, десятый дом может иметь номер пятьдесят, а в ста шагах от него вы обнаруживаете номер… четыреста первый…
