Ирина Пчела - Записки блудного юриста (СИ)
— Будет ли угодно госпоже подготовить товар? — прощебетала она.
— Нет, — ответила я, заслужив одобряющее вилянье хвостом от Эйлиз.
— Собачку придется оставить во дворе. За ней присмотрят, — лучезарно улыбнулась девушка.
— Угу, как присмотрели за моими рабами, — скептически пробубнила я.
— Ну что вы, — еще одна лучезарная улыбка, — тот случай на постоялом дворе пусть вас не беспокоит. К тому же ваш товар совсем не пострадал. Думаю, хозяину понравятся.
Я посмотрела на немного скисшие физиономии мужчин и улыбнулась.
— Ладно. Оставим собачку, — согласилась я и, погладив Эйлиз, оставила изумленную лису без клока волос.
Дом встретил какими-то восточными мотивами с обильным декорированием золотистыми элементами. Тяжелые тканые полотна закрывали стены коридора. Нас провели немного дальше и оставили в одной большой комнате с остальными продавцами. Зала была обставлена скромно: скамьи и стены без каких-либо украшений. Из этого помещения вели еще одни двери: широкие и массивные. Большинство остальных продавцов я могла видеть в том самом постоялом дворе. Их было здесь около десяти. Рабы полураздеты, некоторые в накидках. В основном молоденькие юноши смазливой наружности и достаточно хрупкого телосложения. Глядя на такой ассортимент, я даже немного засомневалась в привлекательности для коллекционера Лана и Клесса.
Чуть позже всех пригласили в соседнее помещение. Там оказалось еще просторнее, убранство дополнилось гобеленами и коврами на полу. Все расположились вдоль стен. К каждому подошла пожилая женщина с мешочком. Все вытягивали небольшие таблички с указанием номера в очереди на просмотр. Сервис, однако. Почти электронная очередь. Мне попалась табличка с номером четыре.
У противоположной стены на возвышении сидел сам Илька аш Раан. Крепкого телосложения и немалого роста он взирал из-под полуопущенных век равнодушно и немного отрешенно. Черты лица были крупными, кожа смуглой, брови и волосы иссиня-черными. Довершали образ слегка навыкате желтые глаза и тонкая витиеватая полоска щетины на лице вдоль линии подбородка. Из первых трех продавцов повезло только одному: у него был куплен молоденький светловолосый парнишка. Субтильным он не был. Юный возраст в нем выдавало лишь нечто детское в выражении лица, а вот телосложению бы позавидовал любой из тощих представителей «сильной» половины работников умственного труда на Земле. Этот момент определенно вселял надежду.
Тут наступила наша очередь. В центр на небольшой постамент взошли Лан и Клесс. Полупрозрачная одежда на них слегка колыхалась от несуществующего сквозняка. Мне было отведено место между потенциальным покупателем и собственном предметом торга. Чтобы не заработать расходящееся косоглазие пришлось встать боком относительно обоих ориентиров.
— Сколько хочешь? — лениво спросил аш Раан.
— Двадцать пять тысяч, — я слышала о приблизительной стоимости, да и Клесс немного просветил меня в ценовой политике данного сегмента торговли.
— Хорошо, — снисходительно улыбнулся покупатель.
— За каждого, — невозмутимо уточнила я.
Глаза Ильки таки распахнулись в полной мере. Так-то, нечего тут сонным удавом лежать.
— Дорого, — хмыкнул аш Раан. — Возьму одного.
— Берите в паре. Не пожалеете, — порекомендовала я. — Тогда немного уступлю.
— Да дохлые они у тебя какие-то, — ага начал хаить товар он.
Детские попытки сбить цену.
— Почему дохлые? Красавцы. Кожа светлая, волосы темные — контраст. Глаза, что драгоценный камень. А умельцы какие! Списочек кстати прилагается. От сердца отрываю! — кинула подошедшему слуге туго прошитую брошюру с иллюстрациями — Только из уважения к вам пятьдесят тысяч прошу.
Слуга поводил каким-то бруском металла по брошюре и передал ее хозяину. Тот с интересом полистал, разворачивая в разных ракурсах особо приглянувшиеся картинки. Полночи с Эйлиз рисовали эту камасутру по памяти, да адаптировали для сугубо мужского коллектива. Хорошо, что Лан с Клессом сей опус не видели. Хотя вон стоят от любопытства шеи вытянули, жирафики мои.
В этот момент я заметила пристальный взгляд Лана. Собственно по глазам нельзя было сказать, что смотрит он именно на меня. Да в ту же сторону, но с таким же успехом он мог смотреть и на аш Раана. Почти физическое ощущение пристального внимания не давало ошибиться на этот счет. Я скосила глаза в его сторону. Вампир демонстративно облизнулся, подарил весьма плотоядную улыбку и едва заметно потянулся. Не знаю что он там творил на самом деле (магичил или нет), но я бесстыже пялилась на него, на эту пластику, на все это полуголое мужское тело с перекатывающимися под тонким покровом ткани мышцами. Мысли сами несли куда-то. Еще чуть-чуть и я с ритуальной фразой «такая корова нужна самому» уйду отсюда до ближайшего койко-места вместе с товаром. Пришлось сделать усилие и дать себе мысленного пинка. Взглянула на покупателя. Тот тоже не мог оторвать глаз.
— Ладно, — хрипло подытожил Илька, — сорок тысяч. Заберу двоих.
— Пятьдесят, при всем уважении, — ответила я.
Черт, каттис стоит как неживой. Будто услышав мои мысленные вопли, Лан слегка отстранился и Клесса стало лучше видно. Он стоял слегка расслабленно и взирал на весь спектакль с деланным равнодушием. Зараза какая! Халтурит. На лице вампира снова мелькнуло плутоватое выражение лица и он хлопнул в ладоши…
Нужно ли говорить, что каттис с диким рычанием сомкнул руки на шее вампира одновременно с облетанием лоскутов одежды?
— Однако, темперамент! — воскликнул Илька, делая знак охране. — Беру.
Расчет был произведен тут же. Шипящему Клессу, под предлогом бонуса к покупке, я одолжила накидку так удачно прихваченную с собой. Их увели из комнаты, а меня проводили на выход. Там меня ждала Эйлиз. Молча мы отправились в город. О том, чтобы оставаться в том постоялом дворе, не могло быть и речи, в свете последних событий.
Ближе к обеду мы нашли себе чулан на ночь. Мне почему-то даже при наличии денег очень не хотелось с ними расставаться. Очередная старушенция долго пыталась стрясти с меня больше, чем оно того стоило. В помещении имелось лишь подобие кровати и мутное окно, затянутое чем-то непонятным. Меня так и подмывало отколупать кусочек, вдруг раритет какой, продать где… Блин, какие-то не естественные приступы жадности. Странно. Больше тут ничего не было, да и не поместилось бы. Мы просто упали на кровать. Эйлиз блаженно растянулась на большую часть кровати. Я перетряхнула кошель. Рассортировала мелочь, от крупных монет. Символы на них были понятны, а размеры и материал был прямо пропорционален ценности. Те, что покрупнее, я рассовала по укромным местам, а мелочь рассыпала по видимым карманам.
