Юрий Виноградов - Десятый круг ада
— Готово, господин Шмидт! — ответил Ладушкин. — Управляющий имением баронессы хочет послать своей госпоже ящик с рассадой его собственных цветов. Вы не будете возражать?
— Нет.
— Тогда, с вашего позволения, привезет ящик управляющий Фехнер.
Приготовленный Отто Фехнером ящик с рассадой, под тонким слоем земли которого лежала взрывчатка, должен был замести следы советских разведчиков. Ее было положено столько, чтобы на кусочки разнести машину. Такой же «гостинец» утром Лебволь заложил под, заднее сиденье своей легковой машины. Едва ли после взрывов гестаповцы сумеют определить причины катастрофы.
— Кто остается за вас? — спросил Лебволь.
Ладушкин показал на разухабистого веселого Фимку.
— Справитесь?
— Явольте — не беспокойтесь! Все сделаю в чистом виде, господин хороший! — вытянулся Фимка, явно польщенный доверием зоотехника. Фактически на него после отъезда Ладушкина и Лебволя возлагался контроль за взрывом. Он же обязан был с наступлением темноты, когда в бактериологическом центре оставались одни дежурные и бдительность охраны притуплена, подключить часовой механизм к заложенным в фундамент и стены завода толовым «кирпичам».
Лебволь прошел в бактериологическую лабораторию. Вначале у него возникла идея протащить туда несколько мин замедленного действия и подложить их, например, под автоклавы или в инкубаторскую. Федор Иванович не согласился с ним. Слишком на большое дело они шли, чтобы рисковать из-за двух бомбочек, которые могут в их отсутствие обнаружить сотрудники и всполошить охрану.
Вечером в лаборатории дежурил Лаутербах, и Лебволь зашел к нему: надо было осторожно намекнуть на взрыв в лаборатории. Он еще вечером пытался подменить его на дежурстве, но Юрген и слышать не хотел ни о какой поблажке. И сейчас Лебволь искал причину, чтобы в полночь как-то заставить его временно покинуть лабораторию.
— Вы стали у нас редко бывать, Юрген, — сказал он.
— Много работы, — уклончиво ответил Лаутербах.
— Регина обижается…
— Фрейлейн очень умная девушка. Она поймет меня.
Лебволь засмеялся.
— А вот и не поняла! — Он приблизился к Юргену, доверительно сказал: — В полночь Регина ждет вас на чашечку кофе…
Растерянный Юрген хотел было возразить, но Лебволь крепко пожал руку пораженному Лаутербаху и вышел. Прежде чем направиться в Вальтхоф, он вновь завернул в виварий. Новые кормушки уже стояли возле подопытных животных. Ладушкин давал последние указания своему заместителю Фимке, важно восседавшему за пультом управления. В последний раз он взглянул на красные кормушки, снаряженные взрывчаткой.
— Ну, мне пора, — не проговорил, а с болью выдохнул Ладушкин, чувствуя, как спазма подступает к горлу. Он прощался со своим боевым помощником.
— Идите, идите, Федор Иванович, — шепнул в ответ Фимка. — Шмидт-младший не будет вас ждать.
Ладушкин засмеялся:
— А может… может, и мне остаться?..
— Нет! — Фимка вскинул на Ладушкина полные нетерпения и решимости глаза. — Мы же вчера обо всем договорились?..
Ладушкин до мельчайшей подробности помнил вчерашний разговор. Оба они ясно понимали, что кто-то из них должен был произвести взрыв, рискуя своей жизнью. Лебволя вводить в дело Центром было категорически запрещено.
— Я останусь, а вы уедете со Шмидтом-младшим, — принял решение Ладушкин.
Фимка категорически запротестовал:
— Вы мой командир, вам дано право отдавать приказы. Но ведь я делал второе дно, прятал взрывчатку? Кто лучше знает все эти устройства? Лучше меня никто не поставит кормушки на место. Я все продумал, все рассчитал. Каждое движение, каждый шаг. Уверенность полная. А за меня не беспокойтесь. Не из таких передряг выбирался. После взрыва начнется суматоха, я этим воспользуюсь…
Ладушкин посоветовался с Лебволем, передав содержание разговора со своим помощником.
— Фимка прав, — сказал Лебволь. — И потом, не его, а вас посылает баронесса в свое прусское имение для осмотра скота. Вы что, своим отказом от поездки хотите дать повод Грюндлеру? Нет, дорогой Федор Иванович, слишком много поставлено на карту. Задание Центра мы обязаны выполнить любой ценой…
— Ну что ж, прощай, Ефим, — Ладушкин незаметно для окружающих сжал руку Фимке.
— Зачем прощай — до свидания! — улыбнулся Фимка. — Мы еще встретимся с вами, Федор Иванович. Выберусь, вот увидите.
В его голосе звучали бодрость и уверенность. От этого еще больнее становилось на душе у Ладушкина, ведь он-то прекрасно знал, что Фимка шел на смертельный риск.
19
Все у Лебволя и Ладушкина было расписано как по нотам. Страшные килограммы взрывчатки надежно спрятаны под задним сиденьем легковой машины и замаскированы в цветочных ящиках сопровождающего грузовика. Часовые механизмы установлены на 18 часов 30 минут. Старый Форрейтол уйдет вместе с ними к литовским партизанам, которые были уже предупреждены Центром. Эрну Лебволь тоже предлагал взять с собой, с чем Ладушкин никак не мог согласиться. Предстоял тяжелый, изнурительный переход к границе Литвы по лесам и болотам, и хрупкой, изнеженной девушке не выдержать такого испытания, она погубит себя и их. Тогда Лебволь настоял, чтобы Эрну завести в глухой лес и отпустить. Проплутав ночь, она все же найдет выход, а они тем временем будут очень далеко, и гестаповцы их не настигнут.
Да, все было продумано до мелочей — время движения, направление, скорость, привалы, лесная дорога, где должен произойти взрыв, — все, кроме непредугаданной осмотрительности оберштурмбанфюрера Грюндлера, распорядившегося дать дочери и будущему зятю доктора Штайница «почетный эскорт» в составе оберштурмфюрера СС и двух эсэсовцев. Их посадили на контрольно-пропускном пункте при выезде из запретной зоны. На бурные протесты Лебволя и уверения, что поездка совершенно безопасна, дежурный офицер отвечал холодно-вежливой улыбкой и ссылался на строжайший приказ Грюндлера, который он отменить не мог.
И вот теперь оберштурмфюрер сидел сзади на килограммах взрывчатки и безмятежно кокетничал со смеющейся Эрной, легкомысленно поигрывая перчатками, а двое его помощников с автоматами на груди разместились в грузовике с Ладушкиным и Форрейтолом. Всматриваясь в бегущую под машину асфальтовую ленту дороги, Лебволь мучительно думал о неожиданных пассажирах и старательно поддерживал веселое настроение оберштурмфюрера. «Три эсэсовца… С этим молодым ловеласом я справлюсь. А мрачные истуканы в машине Федора Ивановича? Их двое против одного плюс еще шофер. Старый Форрейтол не в счет, едва ли он сможет помочь. Если бы у Федора Ивановича было оружие? Надо найти выход…»
