Василий Гузик - Не выходя из боя
Сигнал заявителя был не только заслуживающим внимания, но и исключительно своевременным. Он менял всю картину. Надо было принимать немедленные меры к обезвреживанию преступника и его пособницы Эльмы.
Заявитель сообщил дальше, что после того как Арно рассказал, где будет учинена расправа с работником милиции, он спросил Арно:
— А что станется с хозяевами квартиры? Ты же их подведешь, и им за соучастие в убийстве, тем более должностного лица, не уйти от ответственности.
Арно сказал:
— Не бойтесь, там же только одна молодая хозяйка. После всей этой канители она вместе со мною уйдет в подполье, а потом и за пределы Эстонии. Документы уже готовы.
К тому же времени пришли и дополнительные проверочные материалы на Эльму. По этим, точно установленным данным, она вовсе не Эльма. Было установлено, что в леспромхозе на территории другой области Эстонии два года назад работала бухгалтером-кассиром эта так называемая Эльма и, прихватив сто пятьдесят тысяч рублей наличными, скрылась. Милицией объявлен розыск. Сличение фотографий, находившихся в розыскном деле, и фотографий из личного дела Эльмы, представленных кадровиком леспромхоза, даже без экспертизы показывало их идентичность. Не вызывала сомнения схожесть лица на фотографиях с натурой, то есть с Эльмой. Все говорило за то, что бухгалтер-кассир, похитивший из государственной казны деньги из леспромхоза Тартуской области, и бухгалтер леспромхоза, находившегося на территории Пярнуской области, одно и то же лицо.
Таким образом, картина стала совершенно иной, но ясной. Мы имели дело не только со слепой пособницей бандитов, но и с уголовной преступницей, сознательно идущей на очередное преступление.
Было принято решение к назначенному времени перекрыть по возможности все подходы к поселку, к дому и квартире, где жила эта преступница.
В квартире также была сделана засада. Эльма была взята под строгую охрану, чтобы исключить с ее стороны подачу сигнала бандитам и не дать ей таким образом сорвать операцию по поимке бандитов, в частности Арно.
Ровно в назначенный час главарь банды Арно под бдительной охраной своих сообщников зашел в дом и в квартире Эльмы был обезоружен. Охрана его, почуяв неладное, стремилась спастись бегством, открыла беспорядочную стрельбу из автоматов. Но было уже поздно. В перестрелке один бандит был убит, двое других были задержаны невредимыми. Они поняли, что сопротивление бесполезно, и сдались.
И главарь банды Арно и его пособница, уголовная преступница Эльма, были задержаны невредимыми. Все они после проведения тщательного расследования и подтверждения всех фактов их преступной деятельности были преданы суду военного трибунала, который своим решением и воздал им должное по всей строгости закона того времени.
А. Казанский
ПЕРВОЕ ДЕЛО ЛЕЙТЕНАНТА ЧИЖОВА
Как ни спешил Геннадий, он все же не удержался от соблазна заглянуть в цех, где совсем недавно работал.
Вахтер тетя Настя повертела в руках удостоверение сотрудника НКВД, улыбнулась:
— Проходи, Гена, проходи. Давненько тебя не видно!..
Шагая по территории завода, Геннадий испытывал приятное волнение от предстоящей встречи с давними товарищами и некоторую растерянность. Шутка сказать: всего два месяца прошло с того памятного разговора в райкоме партии — и вот он, Генка Чижов, секретарь комсомольской организации цеха, выполняющего военные заказы, идет сюда как представитель власти.
Впереди замаячила кряжистая фигура, и Геннадий замедлил шаг: он узнал Михаила Гавриловича. Встреча с ним сейчас не входила в планы Геннадия. Дело в том, что Гаврилыч, или дядя Миша, как по-свойски называли его ребята, были из породы ворчунов. Работник, каких мало, этот въедливый старик замечал любое упущение в деле — и тогда беда! Не было собрания, где бы он не выступал с критикой. Причем даже о незначительных неполадках говорил с таким жаром, что всем становилось не по себе. А уж если что крупное…
Геннадий хотел проскочить незамеченным, но опоздал: старик узнал его.
— На ловца и зверь бежит, — сказал Гаврилыч. — Пойдем-ка, парень, в сторонку, поговорить надо…
«Ну, пошел-поехал, — подумал Геннадий, увлекаемый за груду каких-то ящиков. — Развезет на полчаса жалобы на мастера, на неполадки…»
— Понимаешь, дело какое, — говорил между тем Гаврилыч, — не нравится мне один мужичок. Личность тебе незнакомая, в цехе у нас недавно…
Из рассказа старика Геннадий узнал, что станочник Байда, фронтовик, в разговоре с ним, Гаврилычем, ругал наше командование, хвалил немецкие порядки. «Ну и вообще он какой-то скользкий, подозрительный», — закончил Гаврилыч.
Записав в блокноте «Байда» и солидно пообещав: «Разберемся, Гаврилыч!», Геннадий пошел в цех.
А вечером, докладывая начальнику отделения о сделанном за день, он наткнулся на эту запись и вкратце передал рассказ старого рабочего. Изложил как что-то несущественное, чему вряд ли стоит придавать значение.
Но начальство смотрело иначе:
— Не спешите, Чижов, делать выводы. Вполне возможно, что Байда такой же ворчун, как и ваш Гаврилыч. Однако расхваливать гитлеровцев сейчас, когда фашисты разгромлены под Москвой и известно об их зверствах, согласитесь, это…
Утром Геннадий снова был на заводе.
Приняв к исполнению указание начальника о проверке сигнала, Геннадий не то чтобы не согласился с ним — об этом не могло быть и речи, — но и не очень спешил начинать. Ему казалось, что ничего эта проверка не даст. Ну, окажется, что Байда чем-то или кем-то обижен, не все правильно понимает. Ну, вызвать его в управление, разъяснить, пристыдить. А дальше?..
Клятва молодого чекиста. Май 1983 г.
Геннадий ждал настоящего дела. Такого, чтоб… И они были, настоящие дела, ими занимались его товарищи по новой работе. Ночью пролетел неизвестный самолет — возможно, сброшены парашютисты… Есть сообщение о выпускниках немецкой разведшколы, которых знакомили с особенностями области, — значит, готовили для работы у нас… Подозрительно ведет себя дипломат одной «дружественной» страны… Да мало ли их, серьезных дел? Но все — у кого-то. Ему же за два месяца работы в органах безопасности довелось познакомиться лишь с некоторыми служебными бумагами. Присутствие на разборе конкретных дел и участие в аресте группы преступников — не в счет. А теперь вот еще занимайся никому не нужной проверкой какого-то Байды…
Отдел кадров дал не много: возраст, происхождение, образование… До войны жил на Западной Украине. Оттуда призван в армию. На завод направлен из команды выздоравливающих. Лечился после ранения — по данным военкомата — в госпиталях Одессы и Сочи.
