Геннадий Гусаченко - Рыцари морских глубин
— Твоё место не здесь, а с экипажем на кладбище в губе Кислой.
Там и похоронили останки тел: опознать кого–либо было невозможно. Ныне на морском кладбище в губе Кислой царит запустение.
8 сентября 1967 года — пожар на первой отечественной субмарине К-3 «Ленинский комсомол». Погибли 39 человек. В тот трагический день лодка уже восьмидесятые сутки несла боевое дежурство в Средиземном море. Помощник командира корабля капитан первого ранга в отставке Александр Лесков позже вспоминал: «Я услышал короткий аварийный вызов непонятно из какого отсека и страшные крики заживо горящих людей по громкоговорящей связи. Потом в центральный пост влетели замполит и механик: на мгновение я увидел за их спинами пламя, словно из сопла самолёта, и как из первого отсека во второй врываются горящие люди. Но дверь между отсеками тут же захлопнулась».
Железный закон подводников — в случае любой аварии каждый отсек задраивает люки, и отделённый от товарищей стальной переборкой принимает свою судьбу: жизнь или смерть в огненном вихре, в холодном, заполненном водой мраке, в удушливом дыму, в ядовитом фреоне и сероводороде.
8 марта 1968 года. Гибель К-129 в автономном походе. Жервами катастрофы стали 98 человек. О трагедии этого подводного корабля, разделившего печальную участь многих отечественных и зарубежных собратьев, я расскажу несколько подробнее, собрав воедино разношёрстную информацию из различных источников.
24 февраля 1968 года дизель–электрическая ракетная подводная лодка К-129 отошла от борта «Невы» в бухте Крашенинникова (прежнее название — бухта Тарья) и взяла курс в океан на боевое дежурство. 8 марта лодка не вышла на связь. О причине радиомолчания её запросили через два дня. В ответ — ничего. Начали искать. Шли по маршруту исчезнувшей субмарины. Никаких признаков катастрофы. Только в начале мая, когда лодка из нейтральных вод не вернулась на Камчатку, стало ясно: К-129 погибла. Рассматривались несколько версий насчёт причин катастрофы, но вероятнее всех одна: советская лодка стала жертвой столкновения с американской атомной субмариной, имевшей большее водоизмещение и более прочный корпус. Как раз в ту пору в японскую базу Йокосука зашла на ремонт с сильно повреждённой рубкой американская АПЛ «Суордфиш» (Меч–рыба), которая несла в районе катастрофы боевое патрулирование. Позднее там же была замечена другая субмарина «Хэлибат» (Палтус), по наводке которой американцы узнали точные координаты затонувшей на пятикилометровой глубине К-129: 40 гр. 06 мин. сш и 179 гр. 57 мин. зд.
Суперсекретная операция «Дженнифер» по подъёму советского ракетоносца началась летом 1974‑го года, для чего было построено специальное судно «Гломар Эксплорер». На её проведение Штаты затратили около 400 миллионов долларов. Во время подъёма лодка переломилась. Американцы подняли носовую часть, где обнаружили тела шестерых моряков, которых с почестями под гимн Советского Союза похоронили в море. Удалось ли им добыть баллистические ракеты, ради которых всё и затевалось, пока неизвестно, как и противоречивы сведения о количестве поднятых тел и местах их захоронения.
На подводной лодке К-129 мне приходилось бывать неоднократно. К-129 была в составе 29‑й дивизии ракетоносцев и являлась родной сестрой К-136. Я спускался в «сто двадцать девятую», проходил в четвёртый отсек к закомому по учебному отряду Владимиру Лезину. Видел командира К-129 капитана первого ранга Владимира Ивановича Кобзаря и его старпома капитана второго ранга Александра Михайловича Журавина. С командиром БЧ‑2 капитан–лейтенантом Ореховым довелось поговорить. Он запомнился мне красивым, строгим, умным офицером, и в то же время простым в обращении с рядовыми матросами. Я с завистью смотрел на него.
Был жаркий солнечный день. Мы стояли у верхнего среза первой ракетной шахты, открытой для покраски. Лезин нечаянно уронил малярную кисть, брызги сурика запачкали китель Орехова. Он с улыбкой погрозил кулаком:
— Ну, Вовка, убъю…
И столько доброты было в том слове, столько любви и уважения к матросу, что я даже позавидовал Лезину. И хотя наш Тушин тоже «бычок» малый, да удалый, но в Орехове чувствовалась и сила мужицкая, и стать офицерская. Наш коротышка Коля Тушин по прозванью Помазок был рослому и сильному Орехову прямой противоположностью. Когда Орехов ушёл, я сказал Лезину:
— Ни фига у вас «бык», по–свойски с тобой…
— А то-о… — протянул Вовка.
В этом коротком «а то-о…» чувствовалась гордость матроса за своего командира.
— Если Орехов упадёт за борт — не задумываясь, брошусь в воду его спасать, — принимаясь за покраску, сказал Лезин. В словах товарища я не почувствовал наигранной бравады.
Однажды прочитал статью «Трагедия в точке «К», опубликованную в газете «Труд» 24 декабря 1992 года, о гибели советского подводного ракетоносца К-129. С горьким сожалением нашёл там фамилии известных мне В. И. Кобзаря, А. М. Журавина и Н. Н. Орехова. Кто бы знал, что так случится?!
Летом 1971 года я случайно встретил Вовку Лезина в конструкторском бюро 178‑го судоремонтного завода, где стоял в доке мой китобоец «Робкий». Вовка после окончания политехнического института работал инженером. Он открыл шкафчик, извлёк склянку со спиртом и банку сайры.
— Про мою лодку знаешь, надеюсь?
— Врача с К-136 Ободова недавно встретил. Рассказал…
— Давай за тех парней с К-129…
Глубоко вздохнув, мы молча, не чокаясь, выпили. Дрогнувшим голосом Лезин с чувством продекламировал:
И даже чайки не поверят,
Когда сквозь утреннй туман
Всплывёт вдруг К-129,
Подмяв под корпус океан.
— Стихи погибшего на К-129 старшины первой статьи Владимира Лисицына, — подойдя к окну и задумчиво глядя на гладь бухты Золотой Рог, сказал Лезин.
Не всплыла… Не сошлось у экипажа К-129 количество всплытий и погружений.
Владыка морских глубин, подводный царь Нептун! Храни их вечный покой! Устели золотым песком ложе славных рыцарей твоих, почивших сном беспробудным, прикрой мягкими, шелковистыми водорослями, укрась их братский ковчег кораллами нежно–розовых расцветок. Пусть рыбы диковинные, таинственно мерцая, излучают над ними негасимый, фосфоресцирующий свет.
Нетленна память о вас, моряки–подводники К-129, до конца выполнившие свой воинский долг по защите интересов Родины в Мировом океане!
24 мая 1968 года случилась авария атомного реактора на К-27 в Баренцевом море. 9 погибших.
24 октября 1981‑го года в проливе Босфор Восточный под Владивостоком в результате ночного столкновения с «Рефрижератором № 13» затонула С-178. Лодка шла в надводном положении, и «рыбак» протаранил её с такой силой, что затопление шло не только через пробоину, но и через верхний рубочный люк. Погибли 32 моряка.
