Дуглас Престон - Остров
— Сюда! — закричала Бонтер, размахивая руками.
«Цербер» замедлил ход, повернувшись к шлюпке бортом. Могучий корабль защитил шлюпку от ветра и волн.
— Откройте посадочный люк! — закричал Хэтч. Некоторое время шлюпка покачивалась на волнах, со стороны «Цербера» не доносилось ни звука.
— Vas-y, vas-y![93] — нетерпеливо закричала Бонтер. — Мы замерзаем!
Хэтч не сводил глаз с белой громады. Где-то высоко над ними раздался вой электрического двигателя. Хэтч ждал, что сейчас откроется люк. Однако ничего не происходило.
Вспышка молнии озарила все вокруг. Высоко над ними Хэтч разглядел одинокую фигуру; человек смотрел в их сторону.
Вой двигателя не стихал. Затем он заметил гарпунную пушку, медленно поворачивающуюся в их сторону.
Бонтер с недоумением смотрела на пушку.
— Дерьмо, — пробормотала она.
— Разворачивай лодку! — спохватился Хэтч.
Бонтер включила двигатель, и маленькая лодка резко развернулась на правый борт. Над их головами что-то вспыхнуло, раздалось шипение, затем последовал громкий всплеск. Грянул гром, и в двадцати футах перед носом шлюпки взметнулся вверх столб воды, в основании которого вспыхнуло пламя.
— Взрывной гарпун! — крикнул Хэтч.
Новая вспышка и взрыв — только теперь уже ближе. Маленькая шлюпка вздрогнула и накренилась. Как только они вышли из-под защиты «Цербера», волны вновь с остервенением набросились на лодку. Впереди раздался третий взрыв, и гарпун ударил в воду. Соленые брызги полетели Хэтчу в лицо.
Не говоря ни слова, Бонтер вновь развернула шлюпку и направила ее прямо на «Цербер». Хэтч повернулся, чтобы предупредить Изобель, но тут же сообразил, что она собирается сделать. В последний момент она свернула в сторону, и шлюпка задела бортом огромный корабль. Теперь они находились под защитой корпуса, и гарпунная пушка не могла их достать.
— Попробуем прорваться мимо кормы! — прокричала Бонтер.
Хэтч наклонился вперед и принялся вычерпывать воду, но тут его глазам предстало странное зрелище: вспенивая воду, к ним приближалась узкая линия. Хэтч с любопытством наблюдал за происходящим. Наконец линия коснулась носа шлюпки, раздался скрежет, и взвилось облако опилок и древесного дыма. Хэтч упал на корму и посмотрел вверх — там, склонившись над поручнями, стоял Стритер, который наводил на них уродливое оружие — флешетту.
Прежде чем Хэтч успел раскрыть рот, Бонтер вновь бросила шлюпку вперед. Со стрекотом адской швейной машинки флешетта в руках Стритера вспорола воду в том месте, где только что находилась шлюпка. Они обогнули корму «Цербера», и вновь на них набросились волны, перекатываясь через изуродованный нос шлюпки. «Цербер» взревел и начал разворачиваться. Бонтер резко повернула направо и, едва не перевернув лодку, направила ее к причалам острова Рэггид.
Однако в такой шторм маленькая лодка с подвесным мотором не могла уйти от могучего «Цербера». Вглядываясь сквозь мощные порывы ветра, Хэтч видел, как огромный корабль быстро сокращает расстояние между ними. Через минуту их отсекут от входа в узкий пролив, ведущий мимо рифов к причалу.
— Направь шлюпку к рифам! — воскликнул он. — Если сможешь уловить нужный момент, то волна перенесет шлюпку через них. У нас осадка не более фута!
Бонтер тут же вновь сменила курс. «Цербер», неуклонно приближаясь к ним, продолжал их преследовать.
— Сделай ложное движение, будто мы собираемся обогнуть рифы! — крикнул Хэтч.
Бонтер направила шлюпку параллельно рифам, и теперь они плыли вдоль бурунов.
— Он думает, что поймал нас! — сказал Хэтч, когда «Цербер» вновь сменил курс.
Неожиданно раздался взрыв, Хэтч вдохнул морскую воду, а когда шлюпка миновала облако брызг, он увидел, что планшир снесло выстрелом гарпунной пушки.
— У нас остался один шанс! — в отчаянии проговорил Хэтч. — Попытайся преодолеть рифы на гребне следующей волны!
Еще несколько бесконечных мгновений они двигались параллельно рифам.
— Давай! — завопил он.
Когда Бонтер повернула поврежденную шлюпку прямо в ревущий ад рифов, раздался следующий взрыв. Хэтч услышал странный хруст и почувствовал, как его выбрасывает в воздух. В следующее мгновение вокруг оказалась кипящая вода и обломки дерева. Шум стал стихать, его потянуло вниз. Хэтч испытал мгновение ужаса, а потом наступил покой.
ГЛАВА 47
Вуди Клей поскользнулся, наступив на водоросли, ушиб голень и едва не упомянул имя Господа всуе. Каменистый берег был слишком скользким. Он решил, что ползти будет безопаснее.
Все тело у него ломило, одежда разорвалась, а боль казалась невыносимой. Кроме того, он ужасно замерз. Однако уже много лет Клей не ощущал себя таким живым. Он уже почти забыл, что такое истинный подъем духа. Неудавшийся протест больше не имел значения. На самом деле он вовсе не потерпел поражение. Он сумел добраться до острова. Пути Господни неисповедимы, но Он помог Клею попасть на остров Рэггид не просто так, он должен совершить здесь нечто очень важное. Пока он не знал, что именно. Однако не сомневался — когда придет время, он узнает.
Ему удалось выбраться из полосы прибоя. Здесь земля уже не была такой скользкой, и он поднялся на ноги, выкашливая остатки морской воды из легких. От кашля сломанный нос болел еще сильнее, но Клей ничего не имел против боли. Что сказал святой Лоуренс, когда римляне живьем поджаривали его над раскаленными углями? «Переверни меня, Господи. Поджарь с другой стороны».
Ребенком он вместе с другими детьми читал «Мальчишек Харди» и биографии Малыша Рута[94] и Тая Кобба,[95] а его любимым произведением была «Книга мучеников» Фокса.[96] Даже теперь, когда стал священником конгрегационалистской церкви, он часто цитировал описания жизни католических святых, а особенно охотно упоминал об их смертях. То были люди, благословенные пророческими даром, у которых хватило мужества дойти до конца, какой бы высокой ни была цена. Клей не сомневался, что обладает мужеством. А вот пророческих видений ему не хватало.
Он понимал, что ему необходимо найти укрытие, согреться и помолиться, чтобы на него снизошло откровение.
Он оглядел берег — серая полоса на фоне черного неба, — на который обрушивалась ярость урагана. В сумрачном свете Клей различил несколько крупных камней — рыбаки называли их Спинами Китов. Дальше располагалась искусственно осушенная лагуна, образовавшаяся из-за дамбы «Талассы». С мрачным удовлетворением священник отметил, с каким маниакальным упорством волны били в перемычку. Несколько опор согнулись, а одна из бетонных плит была деформирована. После каждого удара волн через перемычку перехлестывала пена.
