Елена Сантьяго - Летящая по волнам
Двое влюбленных не обращали на окружающих никакого внимания и продолжали обниматься. Дункан шептал неразборчивые обрывки фраз, а Элизабет всхлипывала и смеялась, крепко держась за него, когда он поднял ее обеими руками и закружил. После переполненных эмоциями секунд он поставил жену на ноги и долго смотрел ей в глаза. У Дункана все было написано на лице. Элизабет видела, как ему на глаза наворачиваются слезы.
– Лиззи, – произнес он.
Дункан не мог отвести от жены глаз, словно не верил, что она действительно стояла перед ним живая и здоровая. Элизабет улыбалась ему сквозь слезы и никак не могла унять дрожь.
Джерри приплясывал и улыбался до ушей.
– Разрази меня гром! – повторил он несколько раз, а потом добавил: – То же самое, в общем-то, думает и Олег.
Возможно, так оно и было на самом деле. Обычно суровый киргиз смотрел на эту сцену и улыбался, обнажив ряд белоснежных зубов, – редкое зрелище. Улыбка делала его удивительно привлекательным.
Деирдре приблизилась к хозяйке и ее мужу вместе с Джонни и Фейт. Дункан с нежностью поприветствовал дочку и сына. Он радостно улыбнулся и взял сразу обоих детей на руки, а Элизабет, сияя, наблюдала за воссоединением семьи.
– Папочка, папочка! – кричал Джонатан, крепко обнимая ручками шею Дункана. – Ты мне что-нибудь привез?
– Ну конечно, сынок. Ты получишь свой подарок, когда мы сгрузим его с корабля. Господи, а это моя маленькая девочка? Разве такое может быть, чтобы она выросла вдвое с тех пор, как я видел ее в последний раз?
Фейт не была восхищена приездом отца. Она окаменела и недоверчиво смотрела на Дункана, ее верхняя губа дрожала.
– Ой, неужели я испугал ее?
– Нет, это от волнения. Дай ее сюда.
Элизабет быстро взяла дочку на руки. Женщина предпочла не говорить мужу неприятную правду. Для малышки он был чужим человеком. Но скоро Фейт будет так же без ума от своего папочки, как и ее брат. Ей просто нужно дать немного времени.
Оглядевшись вокруг в поисках кормилицы, Элизабет заметила Уильяма. Он стоял в стороне. Вид у него был немного потерянный. На лице отражались противоречивые чувства. С одной стороны, он с облегчением воспринял возвращение Дункана и даже, казалось, радовался ему, с другой – Элизабет уловила в его облике какую-то подавленность. Когда их взгляды встретились, Уильям быстро подошел к ним, чтобы по-дружески похлопать Дункана по плечу.
– Спасибо небу, что ты жив, старый друг! – При этих словах в его лице не было ничего, кроме искренности. Но радость Уильяма имела свои границы.
Лишь позже его восхищению не было предела, когда Джон Иверс отправился на шлюпке к «Элизе» и привез Анну и Фелисити. Дункан радовался удачному сюрпризу, глядя, как Элизабет растерянно смотрит на приближающуюся шлюпку. Она передала Фейт кормилице и последовала за Уильямом, который выбежал на причал.
– Фелисити! – закричала она. – Анна!
Фелисити так стремительно выскочила из лодки, что чуть не свалилась в воду. Едва оказавшись на суше, она тут же крепко обнялась с Элизабет и едва не задушила ее.
– О господи! – громко причитала она. – Ох, Лиззи! Ты не представляешь, как я рада! Как долго я ждала этого момента! Я так сильно по тебе скучала!
Анна тоже растроганно прижала Элизабет к себе, после того как высвободилась из объятий брата.
Когда наконец все слезы радости были пролиты и страсти немного улеглись, все направились в дом Перье. Взволнованная Иветта порхала, словно бабочка, подгоняя прислугу, пока стол не был заставлен огромным количеством еды, а гости не наполнили бокалы.
Совместная трапеза была шумной и веселой. Каждому было что рассказать, Иветта об этом позаботилась. Ее речь состояла в основном из вопросов. Элизабет заметила, что за всеми этими веселыми историями и комментариями о многих событиях, происшедших за последние полгода, так ничего и не было сказано. На лице Анны лежал оттенок грусти, Фелисити выглядела точно так же. Обе девушки часто смеялись, но казались не очень счастливыми.
Несмотря на выказываемую радость, на устах Дункана лежала печаль, и можно было лишь догадываться, как много ему пришлось пережить. О своем ранении и пребывании в тюрьме он проронил лишь несколько слов. Рассказывая короткую историю, он попытался придать ей комичный оттенок, словно не хотел, чтобы ему сочувствовали и принимали близко к сердцу то, что с ним случилось.
– И тут кто-то отправил меня в страну снов, стукнув дубинкой, – произнес он, когда Иветта спросила его о травме головы, а в другом месте разговора лаконично заметил: – В Ньюгейтской тюрьме все как одна большая семья. Неудивительно, что все мы спали в одной постели.
Дункан был гладко выбрит и на борту «Элизы» облачился в чистую одежду. Он вообще производил впечатление здорового и ухоженного человека. Он, как всегда, выглядел жилистым и сильным, но мускулы, которые раньше рельефно вырисовывались на его теле, теперь стали заметно меньше.
Уильям с самого начала держался сдержанно, хоть и пытался принимать участие в праздной беседе, которая касалась множества тем.
Анну и Фелисити поселили в комнате в доме для прислуги, а для Дункана в спальне Элизабет повесили дополнительный гамак.
К сожалению супругов, у них пока что не было возможности побыть наедине. В начале вечера, когда все вместе собрались на веранде и пили ромовый пунш, Уильям удивил всех заявлением, что завтра он хочет вернуться на Барбадос.
– Но милорд! – воскликнула Иветта. – Вы можете и не делать этого! Оставайтесь нашим гостем сколько пожелаете.
– Чувствуйте себя как дома, – решительно поддержал жену Анри.
– Я не могу надолго оставлять плантацию без присмотра, – объяснил Уильям. – Каждый день, который я провожу вдали от нее, – это напрасно потраченное время.
Фелисити тоже стала возражать: расставание с Анной пугало ее. За последние несколько месяцев она всей душой прикипела к подруге и теперь не представляла жизни без нее.
– Но вы же можете остаться еще ненадолго! Хотя бы на пару дней.
– Зачем? Я приплыл сюда, чтобы забрать Элизабет и детей. Но сейчас тут Дункан, он может сам позаботиться о своей семье.
В голосе Уильяма не было горечи, но всем стало ясно, что он чувствовал себя не в своей тарелке. О причине нетрудно было догадаться. Элизабет и Дункан сидели друг возле друга. Их счастью не было предела. Они снова и снова брались за руки, подолгу смотрели друг другу в глаза.
Анна глубоко вздохнула.
– Я поддержу Уильяма, Фелисити. Я тоже хотела бы вернуться на Барбадос. Как ни тяжело мне снова вас всех оставлять, но меня тянет домой. Я хочу обратно в родной Саммер-хилл.
Она взяла Фелисити за руку.
– Ты можешь поехать со мной, если хочешь.
