Кеннет Робсон - Когда воскресла мумия
- Это будет суперамальгамация, - произнес новый собеседник. - Мои знакомые составляют подобие номенклатуры.
Сказал эти слова Вильям Харпер Литтлджон, более известный как Джонни всемирно известный археолог и геолог, человек, который никогда не прибегал к коротким словам, когда можно было воспользоваться длинными. Джонни также был помощником Дока.
- Может быть, кто-нибудь переведет мне это? - попросил оторопевший Монах.
- Джонни хочет сказать, - пришел на помощь Док, - что единственным Карсоном Александром Олменом, которого он знает, является довольно известный археолог, носящий такое имя.
- Суперзнаменитый...
- Цыц! - произнес Монах. - Хватит с меня таких слов по самую завязку. Старайся подбирать что-нибудь попроще, пожалуйста!
- Карсон Александр Олмен хорошо известен в своей области, - неохотно согласился Джонни.
В это время заговорил бледный, хилый на вид Длинный Том, державшийся до этого в тени и почти не принимавший участия в разговоре.
- Мне хотелось бы знать, к чему все это беспокойство? - пробормотал он. - Разве мы не можем попробовать воскресить человека, который бы действительно творил добро в этом несовершенном мире, и чтобы при этом на нашу голову не свалились всяческие неприятности?
- Да ты бы зачах, если бы не было этих неприятностей! - фыркнул Монах.
- Куда уж дальше чахнуть? - заметил Хэм, созерцая бледного и хилого Длинного Тома.
- Ну что, будем искать этого Карсона Александра Олмена? - проворчал недовольно Длинный Том.
- Будем, - сказал Док Сэвидж. - Сейчас позвоним ему по междугородной. Если же ничего не прояснится, то мы подключим Рении, члена нашей команды, который еще находится в Нью-Йорке и займется этим делом.
Док Сэвидж подошел к телефону и попросил связать его с Нью-Йорком, с квартирой археолога Карсона Александра Олмена.
Дома у Карсона Александра Олмена долгое время надрывался телефон, звоня через одинаковые интервалы, но никто не поднимал трубку, хотя в доме был человек, который мог бы сделать это.
Этот человек находился у шкафа для хранения документов, в котором была также вся личная корреспонденция археолога. Комнату окутывал мрак, человек был в плаще с поднятым воротником, а поля его шляпы были опущены вниз по всей окружности. Да и большие очки в роговой оправе не позволяли как следует рассмотреть очертания его лица.
Карсон Александр Олмен унаследовал громадное богатство от своего отца - старого промышленного воротилы. Он всегда отличался педантичностью, и именно благодаря этой черте вышел в лидеры в своей области, владел одним из самых крупных частных музеев в мире. Археолог применял свою систему и в личной жизни. Например, абсолютно всю свою корреспонденцию за прошлые годы он тщательно хранил в шкафу, стоявшем возле письменного стола.
Таинственный незнакомец внимательно просматривал эту корреспонденцию, сосредоточив свое внимание на подшивке с пометкой "ЗАРУБЕЖНЫЕ". Время от времени он вырывал по листику и прятал их во внутреннем кармане плаща.
За окном не прекращался дождь. Вода стояла в аллеях, струилась с крыш и яростно грохотала в водосточных желобах.
По эту же сторону окна не замолкал телефон.
Карсон Александр Олмен не поднимал трубку, потому что его тело лежало на полу возле письменного стола; его голова была чуть дальше, возле горячей батареи.
От нее остался темно-красный след, когда она катилась по ковру, а меч, которым она была отделена от туловища, лежал рядом с телом. Это был огромный двуручный английский меч шестнадцатого столетия.
Незнакомец, рывшийся в бумагах, похоже, преуспел в своих поисках. Он еще раз быстро просмотрел подшивку, чтобы убедиться, что не произошло никакой ошибки. Затем подошел к двери, еще выше поднял воротник и вышел.
Под дождем он намочил брюки по самые колени, пока добирался до машины, стоявшей недалеко на стоянке. На заднем сиденье его ожидал генерал Ино.
Машина уехала, шлепая по лужам, как быстро плывущая собака.
- Ну как, дружище? - спросил генерал Ино, подражая своим произношением жителям Ист-Сайда.
Вор опустил воротник плаща, открыв лицо - очен бледное лицо адвоката Праудмена Шастера.
- Я нашел все, - сказал он, содрогаясь. - Это было ужасно! Его голова... у батареи... у меня не хватило сил отодвинуть ее... запах...
Он трясся, будто находился под холодным дождем.
- Почему бы тебе не успокоиться? - посоветовал генерал Ино.
Праудмен Шастер задрожал еще сильнее, чуть ли не задыхаясь при этом.
- Какой из меня к черту проходимец, если я так всполошился, что ничего не могу поделать с собой!
- Проходимцы не пугаются, когда их поймают, - заверил Ино. - Давай посмотрим, что там у тебя.
Праудмен Шастер отдал бумаги, а генерал Ино, прочитав их, казалось, остался доволен.
- Это все?
- Все. Я в этом уверен. От этого в подшивках корреспонденции Карсона Александра Олмена не осталось и следа.
- И никто, обыскивая пожитки покойного, не узнает, что некий джентльмен по имени сэр Родни Дилсворт собирается продать определенный товар Олмену? - размышлял генерал.
- Именно так.
- Отшень, отшень карашо, - пробормотал генерал Ино. - Через один час, не менее, вы оказаться с некоторыми другими джентльмене на много вода.
"Много вода" - это был Атлантический океан, а "другими джентльменами" оказалась группа из шести парней, отобранных из множества других головорезов, состоящих в организации генерала Ино.
Праудмен Шастер, до некоторой степени все же джентльмен, хотя и отрубил этой ночью мечом человеческую голову, испытывал некоторую неловкость относительно социального статуса этих шестерых, которые должны были помогать ему и которых он никогда не видел до сих пор.
Когда они представились ему, а это произошло на лайнере лишь через два дня плавания, он сразу сообразил, что эти шестеро были, образно выражаясь, волками в овечьей шкуре. Да, это были джентльмены - внешне.
Во вторник лайнер вошел в док в Саутгемптоне.
В среду на величественных Британских островах,произошло убийство. Дворецкий сэра Родни Дилсворта, проходя мимо кабинета своего хозяина, заметил кота, который лизал что-то красное, сочившееся из-под двери. Сэр Родни находился в своем кабинете с отрубленной головой.
Орудием убийства послужил старинный боевой топор. Сэр Родни до определенной степени был археологом, и большую часть его дома занимал музей с неисчислимым количеством реликвий, включая и боевой топор. Были вызваны полицейские из Скотланд-ярда, событие наделало много шума.
Праудмен Шастер как ни в чем не бывало сидел в лондонской гостинице и успокаивал своих сообщников.
